Ярослав Ежек: джаз и шлягеры Синей комнаты
«Жизнь – всего лишь случайность» называется одна из самых известных песен Ярослава Ежека. Случайно или нет, но наполовину глухой и почти слепой мальчик стал композитором, чьи мелодии сегодня называют гениальными. Он придумывал музыку для «Освобожденного театра», где царили два знаменитых клоуна Верих и Восковец, писал для кино, сочинял джазовые композиции, танцевальные мелодии и концерты для фортепиано с оркестром.
«Я знаю, что вокруг всюду тьма, но я ее не вижу…» поется в песне «Темно-синий мир». «Бугатти-степ», «Три стражника», «Шляпа в кустах», «Танго Мерседес» – этими шлягерами он покорил сердца не одного поколения чехов.
Ярослав Ежек родился в 1906 году в пражском Жижкове, районе бедняков, рабочих и мелких ремесленников – его отец был портным. С детства мальчик страдал катарактой, а после неудачной операции видел лишь одним глазом и ходил в школу для слепых. Переболев скарлатиной, частично потерял слух.
Однако именно в школе для слепых он начал учиться игре на фортепиано. В 1923 году из-за слабого зрения Ежека не хотели принимать в пражскую консерваторию, однако когда он сыграл свои импровизации, приемная комиссия согласилась зачислить его на отделение композиции, а позже он смог поступить и на отделение фортепиано.
Верих + Восковец + Ежек
Несмотря на недуги, которые преследовали музыканта всю жизнь, – а ко всему прочему он страдал еще болезнью почек, Ярослав Ежек на фотографиях почти всегда улыбается. Он умел дружить и дружил со многими авангардистами тех лет – художниками и писателями, а когда Ежек садился к роялю, застенчивый молодой человек исчезал, а на его месте появлялся музыкант, подчиняющий себе весь мир.
В историю он вошел как композитор «Освобожденного театра» – на его музыку писали тексты к своим сатирическим ревю Иржи Восковец и Ян Верих, знаменитый театральный дуэт, обозначавшийся буквами V + W.
В 1934 году, когда под влиянием Андре Бретона Витезслав Незвал основал Группу сюрреалистов, в нее за компанию вступил и композитор, что, впрочем, никак не отразилось на его творчестве.
В 1935 году Ежек с Верихом побывали в Советском Союзе – чехословацкие авангардисты все были леваками и интересовались советским искусством. Увидев во МХАТе постановку английской комедии «Испанский священник», где сатирически показано духовенство, они решили поставить пьесу на пражских подмостках.
Музыковеды отмечают влияние на Ежека творчества Шостаковича, а во время своих поездок в Париж композитор открыл для себя джаз, которому оставался верен до конца своих дней, – недаром его прозвали «чешским Гершвиным».
«Синяя комната» – Památník Jaroslava Ježka (Modrý pokoj), Kaprova 10, Praha – Staré Město
Свой цвет для каждого дня и часа
Если вы попадете на Капрову улицу в Старом Городе Праги, обратите внимание на дом под номером десять. На фасаде вы увидите бюст композитора, а на третьем этаже можно заглянуть в двухкомнатную квартиру, оформленную в стиле функционализма 1930-х. Там находится знаменитая Синяя комната, дизайн которой для Ярослава Ежека создал архитектор Франтишек Зеленка. Темный пол, синий потолок, черные книжные полки, блестящее крыло рояля – легендарный Steinway композитора. Здесь он писал камерные и оркестровые произведения и свои знаменитые песенные и танцевальные мелодии.
Музыкант испытывал физическую потребность в синем цвете – творил на синей бумаге, покупал синие рубашки. В его мемориальной комнате лежит необычайно толстый карандаш – им Ежек, который смотрел на мир одним глазом через 4-миллиметровую щель, написал сотни писем и нотных страниц.
В своих мемуарах чешский поэт-авангардист Витезслав Незвал вспоминал свою последнюю встречу с музыкантом: «То обстоятельство, что мы встретились пасмурным вечером в конце злосчастного тридцать восьмого года, когда дорожный чемодан Ежека уже стоял наготове в его темно-синей комнате на Капровой улице, а также, видимо, пустой зал трактирчика, располагавший к тому, чтобы поведать друг другу самые сокровенные тайны, сделали свое дело, и Ежек несказанно удивил меня своим рассказом о том, как его эмоции взаимосвязаны с цветом… Для каждого дня и часа, для каждой погоды у него свой особый цвет, глубоко индивидуальный, гораздо более тонкий и точный, чем оттенки цветов в тюбиках художника… Он не придавал этому никакого значения и объяснил, что при его почти полной слепоте такое восприятие возмещает практически полную потерю зрения».
1938 год действительно был для Чехословакии злосчастным и даже трагическим – был подписан Мюнхенский договор, Гитлер подступал все ближе, но «Освобожденный театр» продолжал ставить антинацистские пьесы.
В январе 1939 года Ежек и Верих эмигрировали в США, а в Праге, которая вскоре превратилась в столицу протектората Богемия и Моравия, его мелодии бессовестно использовали в отвратительных антисемитских скетчах, которые тогда крутили по радио.
Композитор перебрался в Нью-Йорк, руководил Чехословацким хором, давал уроки музыки. Тогда же он встретил американскую мораванку Франсез – за два дня до смерти композитора они поженились. Он верил, что, как Моцарт, умрет 35-летним, это предсказание сбылось – Ярослав Ежек скончался в больнице Нью-Йорка 1 января 1942 года. Однако его музыка осталась на родине и звучит здесь по сей день.
