Юлиус Зейер - прекрасная экзотическая птица чешской литературы

Юлиус Зейер - прекрасная экзотическая птица чешской литературы

Развитие современной чешской литературы происходило весьма неравномерно. До конца 18-го века - прежде всего из-за политической и языковой несамостоятельности чешского народа - не возникло почти ни одного чешского литературного произведения, которое можно было бы с увлечением читать и в наши дни. Зато в самом начале 19-го века неожиданно появилось чрезвычайно сильное литературное поколение, в число которого входила также «великая пятерка» писателей, вполне сопоставимых с любыми гениями мировой литературы: романтик Карел Гынек Маха, писательница-волшебница Божена Немцова, таинственный мистик Карел Яромир Эрбен, гениальный сатирик Карел Гавличек Боровский и мужественный реалист Ян Неруда. Их книги до наших дней представляют лучшие произведения всей чешской литературы.

Однако и во второй половине 19-го века писатели упорно продолжают прорубать чешское окно в Европу. Одним из самых видных маяков на литературном рейсе в Европу стал Юлиус Зейер, писатель, поэт и драматург, который сам принадлежал к Европе по происхождению. Юлиус Зейер родился в 1841-м году в Праге в зажиточной немецко-французской семье. Его отец был владельцем крупного деревообрабатывающего завода и своего сына определил на путь продолжателя семейного предпринимательства. Однако Зейер после окончания техникума в Вене предпочел заняться литературой. Еще в детстве чешская няня внушила ему страстную любовь к чешскому языку и к славянской культуре вообще. Зейер начал работать воспитателем, тщательно изучал философию, историю и древние мифы, и включился в работу над изданием литературного журнала «Лумир».

Журнал «Лумир» бывал когда-то известнейшим славянским журналом, затем его слава погасла, и в 1873-м году ее возобновили известные поэты Ян Неруда и Витезслав Галек. С 1877-го года за журнал взялся поэт и переводчик Йосеф Вацлав Сладек, который призвал к сотрудничеству лучших литераторов своего поколения, в том числе и Юлиуса Зейера. Журнал вскоре приобрел такую популярность, что все поколение, связанное с ним, до наших дней называют поколением «лумировцев». Юлиус Зейер является в названном поколении ведущей личностью.

Юлиус Зейер был очарован старинными мифами, легендами и далеким прошлым человечества. Исключительно вся его эпическая поэзия, так же как его романы, повести и пьесы ссылаются на древние былины, религии и мифологии. Чешской мифологией вдохновлены поэмы «Вышеград» и «Приход Чеха», русской историей эпохи правления Екатерины Великой, роман «Андрей Чернышев» и древне-французской мифологией - самый любимый роман Зейера, его настоящий шедевр, «Роман о верной дружбе рыцарей Амиса и Амиля».

«Как картина, красотой своей потрясшая душу человека и неожиданно показавшаяся очарованному миру после того, как художник снял с нее темный флер, таким на цветущем лугу в желтом блеске летнего вечера появился рыцарь Амис и с ним блестящая его свита, как только облако пыли, поднятое ветром, осело. Амис сидел на белом коне, хохол из белых перьев колыхался в воздухе над его шлемом и шпиль его эбенового копья сиял на солнце будто звезда. Белый конь его мчался стрелой, и дружина Амиса еле-еле поспевала за ним. Однако внезапно конь Амиса прекратил свой бег, остановился как вкопанный, без движения, словно скала, и Амис, заслоняя рукой свои глаза, в упор глядел вперед. Гляди! С востока валилось густое облако пыли, сквозь него оружие сверкало как молнии, и топот коней гремел из него словно отдаленная гроза. И снова из леса выбежал ветер, деревья за ним зашумели и сладко благоухающие, на солнце задремавшие поля заколыхались, и ветер засвистел и вихрем вился по лугу, снова сражался и снова побеждал. Пыль осела, и на лугу появился рыцарь на черном коне с пышной свитой. Хохол из белых перьев колыхался над его шлемом, и шпиль эбенового копья его казался на солнце звездой. Под опущенными забралами обоих рыцарей сверкали недоверчивые взгляды, и их оруженосцы уже обнажили мечи. Амис поднял забрало, и рыцарь на черном коне радостно вскричал. «Амис! Мой Амис!» воскликнул он и также поднял свое забрало. В этот миг с обеих сторон прозвучали удивленные возгласы. «Сон, или действительность? Или обман?» - с удивлением спрашивали оруженосцы обоих рыцарей, так как за обоими забралами показалось одно и то же лицо, сияющее мужественной красотой. Однако Амис воскликнул: «Мой Амиль!» и пришпорил своего коня, оба бросились друг другу в объятия, и слезы радости заблестели в их глазах».

Юлиус Зейер был человеком чувствительным и искренне верующим. Под конец жизни он полностью уединился, поселился в южно-чешском городке Водняны и занялся исключительно только литературным творчеством. Он даже отверг любовные предложения знаменитой художницы стиля модерн Зденьки Браунеровой, которой объяснил, что он посвятил свою жизнь только литературе. Уединение Зейера временно прекратилось, когда он познакомился с отличным скульптором, графиком и мистиком Франтишеком Билеком, который был моложе его более чем на одно поколение, но настроен на ту же волну. Вместе они вели длинные разговоры о религии и мистике, и даже планировали вместе пойти в монастырь. Согласно легенде оба были лучшими игроками на бильярде в Праге, и за бильярдным столом встречались чаще всего.

Зейер еще успел познакомиться с третьим легендарным мистиком чешской культуры, с ровесником Билека, поэтом-философом Отокаром Бржезиной, однако его жизненный путь постепенно завершался. Он еще успел издать две фантастические новеллы «Ян Мария Плойгар» и «Дом у тонущей звезды» и отличную пьесу «Радуз и Магулена», вдохновленную легендой из истории Словакии. Юлиус Зейер скончался в Праге в 1901-м году.