Жизнь у радиоприемников в 1945 году
В сегодняшней рубрике «Жизнь у микрофона» мы не будем отрываться от темы радио, но посмотрим на жизнь с другой стороны, со стороны радиослушателей. В дни, когда мир празднует 60-тилетие освобождения от фашизма, мы тоже обратимся к теме войны. На Чешском радио возник проект, собрать воспоминания чешских граждан о днях, когда 5 мая 1945 года они услышали известие о пражском восстании и призыве придти на помощь Чешскому радио. Главными вдохновителями проекта стали наши коллеги с Чешского Радио 2 - Прага Таня Смржова и Томаш Черный. В ответ на призыв написать свои воспоминания откликнулось почти три тысячи человек. Кроме призыва к чешским гражданам придти на помощь Чешскому радио в эфире в те героические дни на нескольких языках звучал призыв о помощи, адресованный союзным войскам, в том числе и к Красной армии на русском языке. Сегодня вы услышите несколько воспоминаний связанных с днями, когда в эфире звучал призыв и на русском языке. Итак - «Жизнь у радиоприемников» в мае 1945 года.
Пражанка Александра Прушова - Фленькова вспоминает о своем отце, который одним из первых откликнулся на призыв Чешского радио.
«Мой отец родился в 1900 году, он был русином из Старожниц в Подкарпатской Руси. Его отец был одним из инициаторов и вождей русинов, которые добились присоединения этой территории к Чехословакии. Мой папа Петр Фленько, после того, как получил аттестат зрелости в Ужгороде, приехал в Прагу в 1919 году и стал первым в Чехословакии русином с высшим образованием. С мамой они познакомились, когда он учился на архитектурном. Я родилась в 1929 году. Всю войну мы жиле в районе Смихов под Страговским стадионом. В пятницу 4 мая 1945 года вечером отец ушел - в субботу утром 5 мая позвонил нам по телефону с радио. Успокаивал нас, и говорил, что иногда будет отзываться. Моя мама и я (тогда мне было 16 лет) вместе с соседями в течение всей субботы под дождем строили баррикады. В воскресенье мы не отрывались от радио и в напряжении слушали новости. Вдруг послышался голос моего отца: «Здесь Прага чешская. Кликаем на помощь летаки». Короче говоря, первый призыв о помощи был на русинском языке!!!
О событиях 60-илетней давности вспоминает Славка Жижалова из Зруча на Сазаве. Во время майских событий 1945 года ей было 14 лет, в это время она вместе со своими родителями жила в Велимове у Голчова. В этом городке ее отец был начальником жандармского участка. Всей семьей они жили в старой ратуше, где и находился участок.
«Однажды из радио вдруг раздалось: «Внимание, внимание, attention, attention - придите на помощь Чешскому радио». И ратуша в мгновение ока была полна людей, своих и чужих с автоматами через плечо, увешанных лентами с патронами и ручными гранатами. Отец мне объяснил, что это партизаны (мне кажется, что они были спрятаны на ратуше уже с 3 мая), познакомил меня с их командиром и несколькими чешскими парнями. Остальные были чужими, и их я не понимала, их язык мне отдаленно напоминал словацкий. Командиром партизанской группы был Николай Колесников. Помню неописуемую суматоху. В городке появились советские грузовые машины, а потом и танки. Помню, что перед ратушей остановился грузовик, полный радиоприемников. Советский солдат откинул брезент и закричал толпе: хочешь? Все смотрели на него открыв рты - никто не понимал. «Не хочешь? Бум! Приемник летел с грузовика на землю. За ним следующий, а за ним еще один. Только тогда все поняли, о чем шла речь, и приемники разобрали. В благодарность приносили еду и все были счастливы, что закончилась война. Ночью на улице, естественно, остались часовые, но было спокойно. Командиру партизан Николаю Колесникову мама постелила на диване. Он уснул, еще не успев дойти до постели. А около трех часов ночи прибежали постовые, чтобы доложить, что к городку приближается две грузовые машины с эсэсовцами и, что наверняка будет бой. Но Колесникова не могли разбудить. Поливали его водой, поднимали, давали пощечины ничего не помогало, он был, как тряпичная кукла абсолютно без жизни, никто не смог его разбудить. Утром Колесников не мог этому поверить. А немцы после короткой перестрелки все равно - сдались».
Ева Жампахова написала, что вспоминает на 5 мая 1945 года, как будто события происходили вчера. Ее отец Карел Буковский был патриотом и героем Зборова.
«Помню, как он тайно мне пел русские и украинские песни, которые выучил во время своего добровольного пребывания в русских лагерях для военнопленных. 5 мая 1945 года был солнечный день, весна того года была очень ранней. Примерно в 10 часов утра на кухню вбежал отец и повернул ручку радиоприемника. Вместо немецко-чешских новостей звучал импровизированный призыв Чешского радио о помощи. «Придите нам на помощь... мы окружены ... здесь умирают чешские люди!!!» призыв повторялся на английском и, к моему удивлению, на уже немного мне знакомом русском языке. «Внимание, внимание! Говорит Прага, Прага говорит! Пришлите самолеты с танками!!» Отец стоял, как окоченелый. Как только вещание прекратилось, он побежал на улицу и начал копать под кустом. Из земли вытащил что-то в тряпке. Потом закрылся в комнате, откуда раздавалось щелканье, и было слышно, как он чистил и смазывал принесенную вещь. Когда вышел, то на заднем кармане брюк вырисовывались контуры револьвера. Под мостом у реки пряталась группа солдат Вермахта. Мой отец бежал по дороге к мосту, стрелял в воздух и кричал по-немецки: «Руки вверх! Сдавайтесь! Вся деревня окружена! В случае непослушания - откроем огонь!». Нужно подчеркнуть, что во всей деревне ни у кого не было никакого оружия. Все сидели, попрятавшись по домам. На отцовский призыв из-под моста действительно начали вылезать немцы и сдаваться. Многие после 6 лет угнетения, требовали немедленно немцев застрелить, но мой отец сказал, что по международным правилам, солдаты теперь пленные и их необходимо передать Красной армии. Отец приказал пленных охранять и кормить».
Гане Стржелечковой в 1945 году было всего шесть лет, но она хорошо помнит, как ее мама плакала, когда по радио передавали призыв о помощи. Она боялась за отца, так как они уехали в деревню, а он остался в Праге. Соседи высунули радио в форточку, и все собирались около дома и слушали. Так продолжалось несколько дней. В деревню пришли части Красной армии, а в их доме был штаб. Командир спал прямо в сапогах на постели. Обычные солдаты спали на улице, где только была трава. Мама Ганы Стржелечковой была швея, солдаты вынесли машинку прямо во двор и она, по их инструкции, пришивала погоны. Когда первая усталость была забыта, поставили полевую кухню и подкармливали детей. А потом катали на мохнатых низких лошадках, а взрослым рассказывали и предостерегали от колхозов и совхозов. Старшие солдаты качали малышей на руках и вспоминали о своих детях, о которых дано ничего не знали.
