Александр Козулин: «Скоро белорусам будет нечего кушать, и они выйдут на площадь»
Сегодня мы продолжаем разговор с белорусским оппозиционным политиком Александром Козулиным. Мы говорим о планах и прогнозах господина Козулина, а также о новой европейской политике, какой ее видит мой собеседник.
«Вы знаете, все дело в том, что я тот человек, который прошел три тюрьмы и меня не волнует, как трактуется мой визит».
- В качестве кого вы посетили Прагу? Кого и что вы представляете и кого и что хотели бы представлять?
«Я просто узник совести, я тот человек, который прошел через власть, и через оппозицию, и через борьбу. Не за власть, а за людей. Когда я был по ту сторону этой жизни за колючей проволкой в трех тюрьмах, я видел огромное количество просто попавших под каток репрессий. Обездоленные... разрушенные судьбы, семьи. И я могу со всей уверенностью говорить о том, институт правосудия в Беларуси полностью разрушен, полностью разрушен. Я могу привести вам пример, о котором просто никто не знает. Беларусь – это единственная страна в Европе и на всем постсоветском пространстве, в которой нет интистута омбудсмена. У господина Лукашенко изжога начинается от упоминания о правах человека и граждан. И об этом все молчат, никто об этом не говорит. В силу того, что у меня действительно мандат доверия от демократической общественнности, я могу с полной уверенностью говорить о том, что та позиция, которую я озвучиваю, составляет 90-процентное мнение демократического общества белорусов».
- Скажите, если действительно подавляющее большинство белорусов поддерживают эту точку зрения, то почему на площадь, на акции протеста выходят лишь несколько сотен человек? Какова главная причина, на ваш взгляд?
«Понимаете, все эти годы власть действовала методом сапога спецназа, кулака, дубинки и жестких репрессий. Я могу еще раз подчеркнуть, что гражданин РБ абсолютно беззащитен, ему не к кому обращаться за помощью. Он беззащитен в том чсиле перед законом. Поэтому конечно, когда подавляющее большинство граждан находится на государственной службе - и это целенаправленная политика,- в любой момент можно потерять работу, просто на завтра. Ну, пример с Александром Мехом, я думаю, все хорошо знают. Когда он шел кандидатом в депутаты, депутатом в палату представителей, он записал разговор на пленку с его начальником и председателем КГБ, где они ему угрожали, что он если пойдет заниматься политической деятельностью – да какой политической, просто кандидатом в депутаты, - то он будет уволен с работы. Он пошел в суд, показал. Тем не менее, его уволили. Он не смог добиться правды, хотя очевидно, что это делалось методами жесткого давления. Точно так же многие, попадая под жесточайшие акции разгона, не хотят подставляться, рисковать своим здоровьем, в силу того, что они не видят результата. Но я думаю, что сам аспект глобального экономического кризиса является моментом истины для властей, потому что та административная система управления, которая у нас построена, очень напоминает модель СССР. И сейчас ситуация у нас очень похожа на период перед развалом СССР. Поэтому когда людям скоро будет кушать нечего, то поверьте мне, они выйдут на улицы».
- И когда это случится, по вашим прогнозам?
«Совершенно понятно, что, получив кредиты от России и МВФ, нынешний политический режим эту весну сможет удержаться на плаву, с трудом, конечно, но сможет. Но только на поддержание курса белоруссского рубля ежемесячно тратится около миллирада долларов. Легко посчитать, на сколько этого хватит. По прогнозам экспертов, аналитиков, да и людей от власти, уже к лету у нас может наступить ситуация критическая, а к осени это может вылиться в социальные последствия».
- Как вы смотрите на возможность сотрудничества белорусской власти и оппозиции в вопросах, в которых обе стороны одинаково заинтересованы? И есть ли такие вопросы?
«Я думаю, что власть и оппозиция должны сотрудничать всегда, как это принято во всем цивилизованном мире. В 1999 году была попытка наладить такой диалог и такое сотрудничество с властью. Когда, в соответствии с указом президента, господин Сазонов, помощник президента, замглавы администрации, вел круглый стол, были созданы документы, и они были уже даже парафированы. На их основании были четкие определения, какое место занимает оппозиция в гражданском обществе. Но мы как-то забыли об этом, хотя это было 10 лет назад. И тогда не было кризиса и угрожающей экономической ситуации для Беларуси. А сегодня ведь очевидно, что в одиночку в период глобального кризиса не выжить».
- Какие-то реальные сдвиги в белорусско-европейском диалоге есть, как вы считаете? Все эти успехи, которые перечисляют европейские политики?
«Вот, например, зарегистрировали движение Александра Милинкевича, а по остальным - большие вопросы. Две газеты «Народная воля» и «Наша нива» получили возможность распространения в Беларуси, но 13 газет находятся под жестким запретом и на грани закрытия. Выпустили политзаключенных – появились новые политзаключенные. Статьи в УК, которые позволяют преследование по политическим мотивам, не подлежат никаким изменениям и даже не обсуждается то, чтобы что-то менять. Избирательное законодательство как было, так и есть. А что происходит на местах – идет просто жесточайшее давление на активистов, можно совершенно точно утверждать, что политические репресси усиливаются, только у них не внешний характер, а внутренний».
- В таком случае возникает вопрос, хватает ли Европе информации о том, что происходит в Беларуси?
«Я думаю, что нет».
- А почему?
«Это надо спросить у европейцев, почему. Но я могу точно сказать, что те, кто приезжает в Беларусь, они увозят эту информацию. И вот делегация Европарламента которая приезжала к нам в Минск... как раз по инициативе литовского праламентария, и литовского МИДа, мы и поехали в Страсбург, потому что они увидели, что ситуация на самом деле угрожающая и у Европарламента имеется недостаток информации о том, что происходит на самом деле. Почему я сегодня здесь, потому что Чехия в лице правительства, сента и гражданского общества тоже не имеет полноты информации о том, что происходит на самом деле».
«Власти заинтересованы в том, чтобы как можно меньше информации выходило наверх. Плюс есть элемент новой европейской политики, которую проводят в первую очередь Германия и Польша, подчеркиваю это, МИДы Германии и Польши, которые заинтересованы в том, чтобы как можно быстрее решить эту проблему и расстелить красную дорожку Лукашенко в Прагу».
- Вы собираетесь баллотироваться на следующих президентских выборах?
«Во-первых, надо дожить до этого времени, посмотреть, что будет происходить дальше. Если избирательное законодательство останется таким же, тогда возникает вопрос, что из себя будут представлять президентские выборы. Очередной фарс и картинка, которая нужна для того, чтобы легимитизировать полностью господина Лукашенко во всем его величии...»
- И тогда вы не собираетесь в этом участвовать?
«Это будет другое участие»
- Вы наверняка знаете о том, что идут разговоры о вас, что вы, в бытность вашу ректором БГУ, организовывали досрочное голосование студентов, исключали их по политическим мотивам. Мне интересно, сталкивались ли вы с этими студентами сейчас, ведь они, вероятно, политически активны?
«Вы знаете, ну давайте просто посмотрим правде в глаза. БГУ был единственный университет в стране, который в 2001 году проголосовал против Лукашенко, 80 процентов студентов на избирательных участках проголосовало против. Поддержка на одном из участков была 19 в пользу Лукашенко, на другом 20. Во всех остальных университетах эта поддержка составляла 80, 90 и 100 процентов. Поэтому когда мы говорим о той позиции, которую занимал БГУ, студенчество и ректор, то цифры говорят сами за себя. Об этом просто мало кто знает, тем более о том, что после этого у ректора Козулина возникли большие проблемы, даже с празднованием 80-летия БГУ. Нам даже помещение не хотели давать. Что касается отчисленных студентов, то я много раз говорил, пусть покажут приказ с моей подписью, где отчислены студенты».
- То есть, вы хотите сказать, что такого не было?
«При мне студентов по политическим мотивам, чтобы я об этом знал, не отчисляли. Точно так же можно спросить у Павла Северинца, который был студентом Университета. Вообще-то говоря, ставился вопрос о том, что если я не отчислю Северинца, то я просто потеряю работу, но об этом тоже никто не знает. Вряд ли кто-то будет об этом говорить вслух. Северинец успешно окончил университет, получил диплом и нормально продолжает работать дальше. Поэтому надо смотреть на вещи немножко со стороны того, что есть на самом деле, а не так, как кто-то хотел бы это видеть».
