Чешский режиссёр о поэтессах ГУЛАГа

Чешский режиссёр Марта Новакова в эксклюзивном интервью радио Прага рассказала, что собирается снять фильм о поэтессах ГУЛАГа. Фильм будет на русском языке, и съёмки скорее всего будут проходить в России.

В творчестве чешского режиссёра Марты Новаковой с самого начала прослеживается связь с Россией. Её первые учебные короткометражки были сняты по произведениям русской литературы. Сейчас она собирается снимать полнометражное кино на русском языке. Об этом и многом другом — в интервью с Мартой Новаковой:

- Начну с довольно традиционного вопроса: в какой момент вы решили связать свою жизнь с кино и стать режиссёром?

«Замечательный вопрос, потому что у меня не было такого момента. Я всегда думала, что буду преподавать, например, литературу, или что я буду журналистом. После гимназии, когда мне не удалось поступить в университет, у меня были год каникулы. После того мне удалось поступить в университет на кафедру истории. Но потом где-то я просто увидела надпись, что открывается новая школа для киношников. Это была в то время частная школа, и нужно было платить очень много денег. Когда я сказала родителям: "Мама, папа, я не пойду в университет, я хочу в эту школу", немножко смешно было. Но они разрешили, и я поступила в эту школу. С этого времени я просто занимаюсь кино. Мне в этой школе удалось снять фильм короткометражный по рассказу Чехова "Спать хочется". Этот фильм был черно-белый, короткометражный, на плёнку. И он был в стиле немого кино. Там были русские титры, конечно, как в немом кино, и под этими титрами чешские маленькие. Там даже такая стилизация — движение быстрее, чтобы люди думали, что этот фильм снят не в наше время, что мы его нашли в каком-то архиве. Думаю, удалось».

- А вы к тому моменту уже знали русский?

«Конечно, так как русский был в школе обязательным. В начальной школе, в гимназии. До сих пор помню вопрос, который я вытянула на экзамене: "Женщины в русской литературе"... Пришло время, когда захотелось чего-то ещё, кроме ФАМУ. Этого было мало. И я решила поступить в университет на философский факультет. На кафедру русского языка. Это не только русский язык, но и, конечно, русская культура, прежде всего, русская литература, история языка. С тех пор я нахожусь в постоянной связи с Россией».

- Вы сказали, что изучение русского языка началось с обязательного предмета в школе. Когда я общаюсь с чехами, которые тоже имели русский как обязательный в начальной школе, они говорят, что они ненавидели это, что им не нравился русский язык, потому что его заставляли учить. И они не собираются продолжать какие-то связи с русским языком. Сдали экзамен и забыли, вздохнули с облегчением. Скажите, с чем связано то, что в вашей жизни русский язык остаётся до сих пор, и, я думаю, что ещё останется надолго. Вам нравится русский язык?

- Нет (смеётся). Русский язык мне не нравится, потому что он такой мягкий, и я никогда не думала, что я буду тоже говорить вот так, с интонацией. Я всегда так твёрдо говорю, без всякой интонации. Но вся моя страсть к России началась с литературы. Мне сам по себе язык не нравился. Не хочу сказать, что до сих пор не нравится. Теперь я уже не решаю, нравится или не нравится. Надо говорить, надо читать, надо фильмы смотреть на этом языке. Вы правильно сказали об этих людях. Они говорят: "Да, мы учили русский. Я знаю, что если я снова посмотрю эти учебники, я всё вспомню". Но это не правда, конечно».

- Они знают фразу "Вот, Тамара, посмотри!", и на этом всё заканчивается. Марта, может быть, вы помните этот стишок? Мне просто очень интересно, чем он продолжается. Потому что я слышала "вот-тамара-посмотри" раз, наверно, уже сто, общаясь здесь с чехами, которые когда-то учили русский.

«Давайте попробуем. У нас было обязательно выучить "Вот, Тамара, посмотри!", слова советского гимна и так далее...

Вот, Тамара, посмотри

И игрушки назови:

Кукла Лора, мишка Мишка, зайчик, даже книжка,

Кубики и мяч, барабан...

И ещё что-то, чтобы рифмовалось со словом "мяч".

А ещё мы должны были выучить наизусть азбуку, и там в самом конце было:

"Э-Ю-Я, всю азбуку знаю я!"».

- Как вы считаете, что из российского или советского кино повлияло на вас, как на режиссёра?

«Это такой тяжёлый вопрос. Я не люблю его, простите. У меня всегда спрашивают: "Кто твой любимый режиссёр?", "Какая твоя любимая картина?". У меня нет ничего такого. Но помню — это странно, опять же было в школе — один раз мы видели фильм "Пацаны". О мальчиках, которые воровали. Родители уже не знали, что с ними делать. Их послали в какой-то лагерь, и там уже они учились жить, как надо. Мне это очень понравилось. Это, может быть, начало восьмидесятых годов. На ваш вопрос ответить не могу... Конечно, я люблю — но не как киношник, а как нормальный зритель, — очень люблю фильм "Андрей Рублёв". Потому что там все эти тайны, и вся эта боль творчества. Я очень люблю эту картину. Думаю, она нравится всем, кто её когда-то видел. Это шедевр».

- Вы проходили стажировку во ВГИКе. Пол года, если я не ошибаюсь. Хотелось снять какой-нибудь фильм в России и о России?

«Нет. Не хотелось в таких условиях, как я тогда находилась. Но, конечно, я думаю, все мои картины были и будут немножко связаны с Россией или со славянским миром. Я уже говорила о своём первом фильме короткометражном "Спать хочется". На ФАМУ я ещё экранизировала повесть Достоевского "Белые ночи". Конечно, это было скорее вдохновение, чем экранизация. Даже дипломную работу теоретическую я писала о разных экранизациях Достоевского Кроткой. Просто всегда у меня что-то связано с Россией, с российским искусством, литературой, кино. У меня, конечно, какие-то планы есть, которые связанны с Россией. На ваш вопрос отвечу так: "тогда у меня не было планов снять там что-то, но сегодня есть". У меня такая идея уже несколько лет, но просто не было времени её реализовать. Это фильм — не знаю, будет ли он документальный или классический игровой, не знаю, может быть, фиктивный документальный — о поэтессах ГУЛАГа. Я хочу, чтобы это была камерная картина о творчестве, памяти и любви. Это было самое главное, думаю, для жизни в этих ужасных обстоятельствах, в этом лагере. Чтобы люди не сошли с ума. Физически их мучили, но в их головы не заглядывали. Поэтому они могли у себя в голове что-то думать и даже стихи писать. Так как у них не было никакой бумаги, никакого карандаша, они должны были выучить всё наизусть. Любовь им тоже помогала, чтобы они выжили в этих условиях. Этот фильм будет скорее в таком направлении, не исторический фильм. Но история его будет немного на основе жизни выдающейся поэтессы, которая почти забыта. Это Анна Баркова».

- Вы бы могли доверить главную роль чешской актриссе?

«Может быть, могла бы, но не хочу. Я хочу, чтобы весь фильм был на русском, конечно. Так как там главную роль играют стихи. Весь фильм будет на русском. Я надеюсь, что мы будем снимать даже в России где-то на Востоке. Думаю, это будет международный проект. Сам фильм на русском и, может быть, английские титры будут».