Деревень не осталось, а церковные метрические книги сохранились
И в Чехии возрастает число граждан, которые хотят узнать родословную своей семьи и построить генеалогическое древо. Какие преграды им приходится преодолевать, и почему не стоит терять надежды даже тем, чьи родственники эмигрировали за океан еще во времена Австро–Венгрии? Своим опытом с Radio Prague International поделился специалист по генеалогии Штефан Шольц, призывающий запастись всех, кто отправляется на поиски своих корней, терпением.
Штефан Шольц рассказал и одну из поучительных, как он считает, историй о высокопоставленном чиновнике XIX века, «неуловимом» Гюбнере. Он являлся доверенным лицом большого промышленного концерна, филиалы которого – их насчитывалось около сорока, были разбросаны по всей Австро - Венгрии – рудники, чугунолитейные заводы, поместья. Гюбнер оставил после себя наследство, размер которого в пересчете на евро, составил 800 тысяч.
Камень преткновения – расходы на проведение судебной экспертизы
– Нам поручили выяснить, не было ли у дедушки того доверенного лица еще детей. Однако из-за того, что он буквально каждые полгода менял место своего жительства в рамках всей Центральной Европы, это не представлялось реальным. Хотя, возможно, это предположение можно было бы проверить, если бы я не предупредил, что на всю эту работу уйдут тысячи часов. В одной только Вене нам пришлось бы пролистать все метрические книги, которые велись в двадцати церквях. Также пришлось бы вести поиски в Венгрии, Румынии, Хорватии. Несмотря на то, что умерший наследодатель оставил после себя внушительную сумму – 800 тысяч евро, судьи приняли решение, что проведение настолько объемной работы неприемлемо «с точки зрения финансовых затрат». Eсли вы помните рассказ Ярослава Гашека «Наследство Шафранека», его герой оставил после себя всего лишь несколько геллеров. Чиновник, чтобы найти родственников, начал бурную генеалогическую деятельность, которая стоила бешеных денег. Гашек высмеял такую ситуацию, но на деле в суде такого никогда не было и не будет.
Как рассказал ранее Radio Prague International проживающий в Норвегии Петр Шетек, которому удалось восстановить генеалогическую картину своей чешской семьи примерно до середины XVII века, oн руководствовался в своих поисках специальной книгой, переняв опыт матери первой своей жены-норвежки. В руководстве по составлению родословных, одолженном у родственницы, предлагалось разослать родственникам ряд вопросов.
Ситуация в Норвегии сложилась такая: норвежцы в целом предпочли бы, чтобы из детей, которые родятся в Норвегии – это могут быть как их собственные потомки, так и дети иностранцев – выросли норвежцы, и чтобы они слишком не углублялись в свое иностранное происхождение.
– Получив от них ответы, я мог приступить к делу. Ситуация в Норвегии сложилась такая: норвежцы в целом предпочли бы, чтобы из детей, которые родятся в Норвегии – это могут быть как их собственные потомки, так и дети иностранцев – выросли норвежцы, и чтобы они слишком не углублялись в свое иностранное происхождение. Моя жена происходила из интеллигентной семьи, и члены семьи против моего начинания явно не протестовали, однако и не поддерживали его.
В поисках данных в книгах XIX века Петр Шетек поражался тому, насколько каллиграфически, нередко с привнесением в свою запись определенных художественных элементов писали священники того времени. Зато в книгах более позднего периода он все чаще наталкивался на неразборчивые слова – писавшие их люди буквально царапали на бумаге. Ему подумалось, что это должно отражать подавленное психическое состояние, в котором священники находились во время угнетения, переживаемого Чехией и ее народом.
Готическому курренту в чешских школах обучали до 1941 года
Швабахер, швабах – эта разновидность готического письма появилась в XV веке. В чешских землях к швабаху прибегали помимо новоготического письма до XVIII века, а в некоторых случаях – до конца XIX века. В народном понимании под словом «швабах» понимали любое новоготическое письмо. Готическому курсиву или курренту, который был создан на основе позднесредневекового курсива (устаревшей форме скорописи) в чешских школах обучали до 1941 года.
Куррентом писали по-чешски и по-немецки, записи делались и на латыни. В 1715-1720 гг и позже записи велись на чешском языке каллиграфическим почерком, буковка к буковке.
С родней лучше помириться
– Есть методика, обязательная для всех генеалогов. Чтобы сэкономить время, которое иначе придется потратить на розыски в архивах, следует попытаться найти всех самых старых членов конкретной семьи и расспросить их как можно подробнее. Надо учитывать, что их воспоминания будут неточными, но это необходимый первый шаг. Все это нужно записать в письменном виде или в аудио-формате. Во-вторых, следует поинтересоваться, какие письма, документы и бумаги сохранились у всех ваших тетушек, дядюшек и другой родни, в том числе на чердаках. У некоторых были свои частные семейные архивы. Многие люди этого не делают, так как семейство рассорилось с дедушкой или еще с кем-то. Значит, надо просто помириться.
«Свидетельства о рождении детей эмигрантов в США пересылались в Чехию»
Как признался Штефан Шольц, больше всего его поразило то, что диаспоры выходцев из районов Дунайской империи, которые образовывались в США, были очень сильными, сплоченными и дружными, а служивший в диаспоре священник посылал копии свидетельств о рождении родившихся в эмиграции детей в Австро – Венгрию. Местный священник в деревне Черная Вода вкладывал их в приходскую метрическую книгу.
По его мнению, это далеко не единичный, а вполне рядовой случай. Поэтому историк- генеалог рекомендует для начала в поисках имен и других взаимосвязей также прочесать чешские архивы в тех местах, где предположительно жили предки.
