Дмитрий Федоров. «Скоропомошник» как склад души
«Я пишу о «Скорой» и скоропомошниках не потому, что выделяю их из других профессий и областей деятельности человека, но потому, что однажды сам почувствовал неравновесие. В том усилии, которое приходится применять, чтобы не озвереть, не очерстветь в океане боли и горя каждый день. Да, это сознательный выбор — идти туда, где требуются иногда сверхусилия и холодный разум, где стрессовая ломка откладывается на потом, когда тебя уже никто не видит», пишет в своей книге Дмитрий Фёдоров, который в живет в Праге уже четверть столетия.
"Всех будущих врачей - пропускать через «Скорую»"
Будучи по профессии неврологом и психотерапевтом, он твердо убежден — всех, решивших связать свою жизнь с профессией врача, следует пропускать через «Скорую». Пусть отработают год на вызовах и тогда получат право на поступление в вуз.
Да, соглашусь — поубавилось бы равнодушных глаз, порой даже не удостаивающих нас взгляда и отгородившихся от наших вопросов историей болезни. И нашей ли действительно?
Сам Дмитрий практиковался в роли «скоропомошника» будучи студентом, о чем повествует и сборник его рассказов, листая страницы которого вы узнаете о буднях тех, кто «держит оборону города», похоронке из Афганистана, практике в сельской больнице Сибири, о том, что «мы Выживаем, а хотим Жить» — об этой книге еще пойдет речь. К врачеванию Дмитрий потянулся душой уже в возрасте подростка. Может потому, что по складу своей души и является скоропомошником. Это приходит в голову по прочтении сборника и даже непродолжительного общения с его автором, как и вопросы — при каких обстоятельствах и до какой степени в каждом из нас проклевывается это свойство? В отношении кого, а нередко даже вопреки чему?
Какие моменты сегодня преобладают в консультационной практике Дмитрия Федорова? Что ценит он в Чехии и ее жителях, и почему ни разу не пожалел, что переехал в Прагу? Каких героев ему не хватает в чешской литературе? Об этом — в беседе с Radio Praga Int.
— Вы приехали в Чехию двадцать лет назад лет назад с дипломом врача, успев поработать в России. Часть врачебного опыта нашла отражение также в вашей книге рассказов «Здравствуйте. Скорую вызывали?», талантливо, на мой взгляд, написанных. Как вы оказались в Чехии?
— Лет в двенадцать мне совершенно случайно попала в руки книжка «Путеводитель по Праге» на русском языке со словариком. Книга меня заинтриговала, там были написаны интересные вещи и к тому же красивые иллюстрации. Это было все и как-то прошло, но в голове, видимо, осталось. Через какое-то время появилась возможность путешествовать, случались служебные командировки по миру. Однажды я попал в Прагу, этот город меня очаровал — знаете, когда говорят «любовь с первого взгляда»?Поэтому Прага было первое предложение, когда мы решились с семьей уехать. Семья меня поддержала, и с тех пор мы здесь, хотя выбрать можно было и другое, но о том, что я выбрал именно Чехию, я ни разу не пожалел.
«Получил жесткий отказ — у меня был русский диплом»
— В прошлом году в СМИ приводилась статистика о том, что в Чехии работает свыше трех тысяч врачей, получивших диплом за границей, — по большей части в Словакии, Украине и России. Далее в этом списке следуют Польша и Белoруссия. Вы приехали сюда, завершив медицинское образование, и устроились на работу именно в частной сфере. Почему?
— Да, в 1998 году я пробовал прийти в Министерство здравоохранения и предложить свои услуги. Естественно, перед этим я посылал свои документы в Карлов университет. Получил официальный ответ, что диплом в нострификации не нуждается, так как вуз, который я закончил, обладает определенным статусом, и мой диплом, согласно действующему чешскому законодательству, признан.
Конечно, вначале мой чешский язык был очень слабым. В силу полученных мной специальностей язык был очень нужен, поэтому я решил освоить вначале чешский язык, а уже потом работать врачом. Когда я обратился по этому вопросу, то получил очень жесткий отказ, но не в силу того, что во врачах не нуждались, а потому, что у меня был именно русский диплом. Я почувствовал не то чтобы обиду, а что-то вроде — вот такое положение дел.
Моя профессиональная сфера многогранна, я — невролог, психотерапевт, психолог, поэтому помогать людям, если они этого хотят, я буду. Те, кто ко мне обращается, помощь получают, и все это — в рамках существующего законодательства. Я нашел определение своего вида деятельности, о чем указано в «живностенском листе» (наличие лицензии, чеш. živnostenský list, является oснованием для ведения предпринимательской деятельности в Чехии – прим. ред.), и совершенно спокойно занялся консультационной деятельностью, по необходимости также используя свои врачебные знания.
«Проблемы — в стремлении сломать окружающий мир и построить его по-новому»
– Какие моменты преобладют в вашей консультационной практике и, может быть, уже закономерны, показывая, чем сегодня больно общество и в чем оно наиболее уязвимо? В чем наиболее уязвимы те, кто когда-то прихали, как и вы ранее в Чехию, найдя здесь свой второй дом? Или те, кто сталкивается с иностранцами и чей взгляд, возможно, отягощен штампами и предубеждениями в их отношении — вспомнить можно не только упомянутый вами русский диплом, не пришедшийся ко двору...
— Разумеется, штампы есть, и с обеих сторон, и они мешают, но наибольшее количество проблем — скажу сейчас банальность — конечно, возникает сначала в голове, а уже потом отражается на телесном уровне. Поэтому многие проблемы, которые люди испытывают, имеют свои корни в хроническом стрессе, в неспособности этот стресс утилизировать, в неспособности правильно и достаточно отдыхать, в нежелании общаться друг с другом, в попытках сломать окружающий мир и построить его по-новому, хотя здесь, наверное, правильнее будет стратегия адаптации, а не войны.
Те люди, у которых хватает желания и понимания сложившейся ситуации, обращаются ко мне и мы вместе ищем способ, как из этого всего выйти. Я никому не навязываю своего мнения, своих представлений, приоритетов и т. д., моя задача — помочь человеку посмотрeть на ситуацию со стороны, может быть в каких-то ситуациях отдохнуть немного, а в какой-то ситуации кардинально изменить представляния о том, к чему человек стремится. Иногда полезно называть вещи своими именами, не создавать словесные кружавчики.
Ко всему помогает и то, что у меня как у врача — психотерапевта — очень строгий кодекс молчания. Все, что мне рассказывают, остается между нами. Поэтому, пусть и не сразу, но люди чаще всего наконец расположены к откровенному разговору и с явным облегчением освобождают свою душу от разных ситуаций, так называемых грехов, в которых они прожили и которые волокут по жизни, не зная, что с ними делать.
Иногда это — банальности, иногда — сложносочиненные ситуации, и приходится их распутывать. Иногда помогает просто то, когда человек выговаривается, потому что когда он проговаривает ту боль, которая его беспокоит, все это у него в голове уже укладывается, структурируется, раскладывается по полочкам.
У меня часто такое бывало: в какой-то момент человек рассказывает, рассказывает, а потом вдруг восклицает — вот это, это оно... Мне интересно, что у него в голове сложилось... Я говорю: «Стоп, вот это запоминаем и с этим потом пытаемся что-то делать»
Дмитрий Федоров признается в том, что он скорее всего обостренно воспринимает боль тех, кто обращается к нему за психотерапевтической помощью:
— Я чувствую чужую боль, и она меня раздражает. Вам плохо — мне тоже... (смех) Поэтому, когда человеку рядом со мной становится проще, это приносит облегчение и мне, и это, наверное, и является главным.
— Иногда нашим психотерапевтом или тем, кто нас исповедует, нашим зеркалом может стать и сама среда. Двадцать пять лет назад вы оказались в чужом для вас поначалу окружении, так же как и ваша семья — жена с сыном. По мере прохождения разных этапов и ознакомления со средой, избавления от некоторых идеализированных представлений, как вы сегодня смотрите на Чехию? Как ее воспринимаете?
Я считаю, что Чехия — очень комфортное государство, очень комфортное общество. Разумеется, здесь есть свои шероховатости, плюсы и минусы, свои особенности, но я проповедую такой принцип — как ты себя будешь вести, так будут с тобой вести себя и окружающие
— Начнем с того, что по истечении времени я понял, что мой выбор был не идеален, но очень даже неплох. Я достаточно много путешествовал и по Европе, и по миру, и считаю возможным сравнивать условия общения и жизни.
Я считаю, что Чехия — очень комфортное государство, очень комфортное общество. Разумеется, здесь есть свои шероховатости, плюсы и минусы, свои особенности, но я проповедую такой принцип — как ты себя будешь вести, так будут себя с тобой вести и окружающие, поэтому я не создаю проблем людям рядом со мной. И эти люди не стремятся создавать проблемы мне.
В конце концов, все зависит от нас: если я не приемлю какие-то вещи и об этом постоянно кричу, декларирую, то рано или поздно найдется кто-то с более громким голосом, чем у меня. А потом — я просто благодарен, благодарен чешским людям, что они приняли и меня, и мою семью. Когда заходишь в чужой дом, там свои правила...
Упаси Бог, я не идеализирую, мы все за эти годы прошли — и плохое, и хорошее, но факт остается фактом: люди, живущие здесь, помогали искренне и без подначки, просто потому что они хотели это сделать, бескорыстно, и делали это с желанием. Если даже если один такой человек встретится, то вы уже не способны сказать, что все здесь плохие, а нам везло. Мы таких хороших людей, доброжелательно настроенных по отношению к нам, встречали и встречаем очень много, поэтому мы себя чувствуем здесь комфортно.
«Я не считаю, что все чехи — Швейки или фельдкураторы Отто Кацы»
— Вы приобщились за это время к чешской культуре, есть ли у вас какие-то любимые книги, фильмы, которые возможно помогли понять чешский менталитет?
я не считаю, что все чехи — Швейки или фельдкураторы Отто Кацы и т.д. Есть персонажи Кундеры, но я не считаю, что все чехи такие же. Самое интересное, что я считаю их лучше
— Вы знаете, тут есть интересный момент — есть общепринятые кумиры в современной чешской литературе и в литературе прошлого, но я с ними, с их выбором— это мое личное представление, не соглашусь. Есть некий собирательный образ того же Швейка — мне страшно нравится эта книжка, но я не считаю, что все чехи — Швейки или фельдкураторы Отто Кацы и т. д. Есть персонажи Кундеры, но я не считаю, что все чехи такие же. Самое интересное, что я считаю их лучше, потому что те люди, с которыми я сталкивался и в Праге, и в Моравии или в других регионах Чехии, лучше. На мой взгляд, очень скромно поработали литературные представители Чехии в этом плане, намного ярче можно было прописать этих людей.
— В прошлом году в свет в пражском изд. Ольги Крыловой вышел сборник «Здравствуйте. Скорую вызывали?», о котором мы упоминали. Вы продолжаете писать?
— Да, вышла первая часть. В свое время я начал писать рассказы о работе на «Скорой». Кто-то сказал обо мне, что я — писатель, а я возразил, что пишу дневник; под каждым рассказом я готов подписаться, знаю, с кем и где это происходило. Первая часть вышла, двадцать пять рассказов, вторая готовится к изданию и еще готова одна подборка рассказов, не связанная со «Скорой помощью».
Единственное, на что я пока не могу решиться, а мои читатели меня подбивают — написать книжку о своей психотерапевтической практике. Меня сдерживает кодекс молчания и то, что если даже какие-то интересные ситуации там и есть, придется их все равно переиначивать, чтобы все это было неузнаваемо, – завершает свой рассказ наш собеседник.
Я — "Скорая"
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Предлагаем вашему вниманию рассказ Д. Федорова из сборника «Здравствуйте. Скорую вызывали?» o визите в детское отделение онкологии. Рассказ читает Антон Каймаков.
...На станции переливания крови вручили кейс-холодильник с кровью и адрес, куда доставить. Ситуация не острая, но попросили поспешить. Детское онкогематологическое отделение. Нас там ждали. Кейс сразу же подхватили и унесли. Вижу знакомое лицо — институтский преподаватель. Сегодня дежурит по этому отделению. Узнает меня и приветливо приглашает на чай. Времени немного есть и пообщаться с интересным человеком тоже хочется.
Полную запись программы слушайте в аудиоверсии.
