«Два пражских ходока – Франц Кафка и Ярмила Маржанова встретились»

Продолжим рассказ, начатый 30 сентября и посвященный выставке, знакомящей с творчеством Ярмилы Маржановой. Она родилась в 1922 г. на живописнейшем пражском Вышеграде, в семье известного чешского педагога Августина Бартоша, директора школы для детей-инвалидов, и пианистки Бедржишки Вайнбергер, которая была сестрой композитора Яромира Вайнбергера. Премьера дядюшкиной оперы «Шванда-волынщик» в 1927 в Национальном театре была принята с большим воодушевлением и вскоре была поставлена на самых престижных оперных сценах мира. Казалось бы, что девочке был предопределен музыкальный путь, однако ее тянуло к бумаге и карандашу.

Галерея Р. Гуттманна (Фото: Кристина Макова)

Выставка, которая продлится в пражской галерее Р. Гуттманна до начала января, названа «Кафка и Прага». Маржанова два года назад подарила пражской галерее большую коллекцию 54 монотипов. Это, преимущественно, первые ее работы, вдохновленные произведениями Франца Кафки. Пожалуй, нет другого такого художника, столь преданного кафковской теме, и с такой полнотой ее раскрывающего. Монотипы частично являются иллюстрациями ко многим сценам из романов и рассказов Кафки, это графический аккомпанемент или метафоры, возникшие при чтении его книг и дневниковых записей, а также писем, адресованных его возлюбленной Милене. «Франц Кафка соответствует моему внутреннему миру сновидений. В атмосфере его прозы я чувствую себя как дома, хотя он влияет на меня скорее интуитивно, не рационально», - признавалась художница.

- Вхожу в зал и вижу здесь девиз выставки «Прага, у этой матушки острые когти». Это, наверняка, не случайно, что посетителя встречает именно эта цитата из Кафки?

«Да, это из письма, которое он написал, будучи всего лишь 19-летним, своему другу Оскару: «Прага не отпускает нас. У этой матушки (парафраза чешского выражения Матушка Прага – прим. ред.) такие когти». Это очень интересно. Он жил все время на одном месте, расположенном вокруг площади, в Старом Городе. У его отца здесь была лавочка, они жили на разных местах. Все это было замкнуто в таком малом кругу. Надо сказать, что это было лучшее еврейское общество. У них работали чехи, Кафка знал чешский и говорил по-чешски, но это было что-то другое. С немцами, которые жили в Праге, они особо не дружили, так что это было замкнутое общество, как гетто в средневековье», - рассказывает куратор выставки Арно Паржик.

- «Когти», видимо, стали и предпосылкой многих тем художницы Ярмилы Маржановой, которая раскрывает их в своем творчестве, потому что в картинах чувствуются последствия многих ее травм.

«Верно. Это интересно, что вы заметили – конечно, она осталась в Праге и вся семья со стороны матери, родственники и друзья были депортированы. Они погибли в Треблинке и Аушвице (немецкое название Освенцима). Она пережила это время оккупации в Праге, это была для нее, конечно, травма, и думаю, что она этого никогда не преодолела. После войны она вышла замуж, у нее родились дочь и сын. Она работала в области прикладной графики, иллюстрировала книги».

Депортации в концлагерь Ярмиле удалось избежать в силу того, что она была чешкой по отцу. Однако развод родителей до войны практически означал смертный приговор матери Бедржишке, которую в 1942 году депортировали в Терезин, так как в октябре того же года она добровольно – чтобы не расставаться со своей матерью – соглашается на отъезд в истребительный лагерь Треблинку.

В 50-е годы 20 века Ярмила Маржанова работает над картинами, которые сродни эпитафиям. В них увековечена память о самых близких – маме, бабушке Ружене, двоюродной сестре.

«Потом из этого получились интересные и очень разные композиции конца 50-х – начала 60-х, тогда ситуация несколько улучшилась. Работы эти были посвящены жертвам Шоа здесь, в Праге и Чехословакии. Это очень оригинальные работы, они, конечно, напоминают о гетто Терезине, Аушвице и антисемитизме, который тогда существовал».

Самое большое полотно, которое уже издали бросается в глаза посетителям галереи Роберта Гуттманна, посвящено жертвам восстания в еврейском гетто в Варшаве. Интересно, что в Чехословакии и в других социалистических странах, да, в прочем и в самой Польше, этому восстанию особого внимания не уделялось. Картина эта очень впечатляет.

«Она сделала, думаю, очень интересную картину лиц этих молодых людей, которые восстали».

- Мы видим здесь, если смотреть с отдаленной перспективы, как эти зрачки сливаются в один ряд, возникает такое напряжение – глазницы пустые как колодцы, колодцы души, крик души…

«И волосы как пламени огня – жизнь многих окончилась в огне».

- Они сгорели… У этой истории было продолжение, Маржанова потом передала это работы в Варшаву?

«Да, большая коллекция этих работ была выставлена в Варшаве по случаю 20 годовщины восстания в Варшавском гетто».

- Давайте вернемся к Кафке и Праге, потому что основная часть экспозиции все-таки посвящена мотивам, которые сопряжены с жизнью и творчеством писателя.

«Большая часть - иллюстрации к «Процессу», это самый впечатлительный роман, он пражский, хотя там и не говорится о конкретном месте, но тот, кто живет в Праге, это понимает. Это был внушительный образ того, что она пережила во время войны в Праге, во времена «гейдрихиады», и потом во время 50-х годов, когда здесь также был центр политических процессов против евреев», - рассказывает куратор выставки Арно Паржик.

Людвик Ашкенази по случаю открытия в 1967 году в Вене выставки Маржановой сказал: «Два пражских ходока, Франц Кафка и Ярмила Маржанова, встретились. Они разминулись в пространстве, неизвестно, по ошибке или преднамеренно, однако встретились во времени и нашли друг друга без того, чтобы сказать единое слово. Оба цикла Маржановой, «Прага Кафки» и «Процесс», не просто иллюстрации. Это привет из царства тревожных ощущений и тьмы».

После кафковского цикла художница приступает к работе над литографиями к всемирно известной драме немецкого драматурга Георга Бюхнера "Войцек", повествующей о трагической судьбе человека. Бюхнер во многом близок Кафке, ирония его граничит с гротеском, а реализм перемежается с галлюцинациями сновидений. Хотелось бы и упомянуть также о вдохновленном произведением молодого Яна Амоса Коменского «Лабиринт света и рай сердца» цикле 30 литографий, в котором прослеживается история путника, изгнанного с родины, что стало предсказанием ее собственной судьбы – в 1976 году художница эмигрировала в США. В нынешнем году Маржановой исполнилось 86 лет.