Франц Кафка в когтях Матушки Праги

В этом городе писатель, появившийся на свет 136 лет назад, 3 июля 1883 года, прожил всю свою недолгую сорокалетнюю жизнь. «Прага не отпустила… У этой матушки – когти. Так что следует смириться или… с двух сторон мы должны ее поджечь, от Вышеграда и от Градчан, тогда бы, возможно, мы от нее отделались», – говорит Кафка в одном из писем.

Франц Кафка, фото: Томас Хоук via Foter.com / CC BY-NC

Для многих, если не большинства иностранных путешественников, приезжающих в столицу Чехии, Прага – прежде всего, город Франца Кафки. Они устремляются сюда, уже нарисовав в своем воображении мрачные улицы, бесконечные коридоры присутственных зданий, темную глыбу Замка, колеса бюрократической машины. Многие удивляются, что чехи с прохладцей относятся к своему знаменитому земляку, писавшему по-немецки, считая его до определенной степени чужеродным элементом чешской культуры. У самого писателя с Прагой были сложные отношения – в его письмах любовь сменяется ненавистью («Проклятый город!»), а ощущение дома – стремлением сбежать отсюда навсегда. Экзистенциальный страх, чувство вины, ощущение абсурда – все то, что делает Кафку Кафкой, появилось именно в Праге.

Филолог и историк Яна Ебава считает, что иначе его бы и не было, – писателя, перевернувшего литературу ХХ века. «Я думаю, что Прага его создала. Я всегда произношу фразу, которая шокирует слушателей: Кафка – региональный автор. Если бы не было этого региона, того, что его окружало, этого пространства, всех этих проблем, то это не был бы Кафка, а кто-то другой. Он бы не был тем существом, тем писателем, чьи рассказы мы читаем, его предвидений Шоа – грядущих расправ над евреями. Не будем забывать, что его семья погибла в Освенциме, и он бы тоже там погиб».

Здание на месте дома, в котором родился Франц Кафка, фото: Штепанка Будкова

«Кафка впитал все настроения и яды Праги, впав в ее демонизм», – уверен выдающийся итальянский славист Анжело Рипеллино. Прага Кафки – это, прежде всего Староместкая площадь и кварталы вокруг нее. Там он родился, прожил детство и молодость. Франц Кафка появился на свет в доме «У башни» (Zum Turm) на углу Майзловой улицы. Он был первым сыном Германа Кафки – выбившегося из бедности торговца текстилем, чей властный характер и тирания во многом сформировали мироощущение писателя.

С родным домом Кафки не могли не произойти превращения – он сгорел, и от него остался лишь портал, а здание с мемориальной доской на фасаде, которое все считают «домом Кафки», построено на этом месте уже в 1902 году.

Семья часто переезжала все в тех же «пределах шаговой доступности» – на Вацлавскую площадь, Душни улицу, Парижскую (тогда Микулашскую). Там рождаются и умирают в младенчестве браться Франца.

Староместская площадь: «У минуты» и дворец Кинских

Когда на свет появлялись его сестры – Элли, Валли и Оттла, семья уже жила в знаменитом позднеготическом доме «У минуты» на Староместской площади – это здание, украшенное сграффито, видит любой, кто пришел посмотреть на шествие святых в окошечках Пражских курантов. Франц ходил в Немецкую школу для мальчиков на Мастной улице, тоже в двух шагах от Староместкой площади. Его гимназия находилась в заднем корпусе дворца Кинских, на той же площади. Там же был один из магазинов его отца.

Первый признак начала познания — желание умереть. Эта жизнь кажется невыносимой, другая — недостижимой. Уже не стыдишься, что хочешь умереть; просишь, чтобы тебя перевели из старой камеры, которую ты ненавидишь, в новую, которую ты только еще начнешь ненавидеть. Франц Кафка

В общем, за исключением визитов к сестре на Злату улочку Пражского Града и походов на ненавистную асбестовую фабрику в районе Жижков, вся жизнь писателя была сосредоточена в одном месте.

В доме «У трех королей» на Целетной улице, где его отец держал магазин модных товаров, у Франца появляется первая собственная комната. Там же он начинает писать.

«В одиннадцатилетнем возрасте он начал вести дневник – просто в тетрадь, в школьную пропись записывал то, что с ним происходило. Что-то ему нравилось, что-то нет, но он был неутомимым летописцем событий каждого дня», – рассказывает филолог Яна Ебава.

Улица Целетна и «Процесс» на Билковой

Помощником адвоката Кафка служил в конторе, находящейся в доме Шторха на Староместкой площади – это здание при выходе на улицу Целетна легко узнать по огромному изображению на фасаде всадника со знаменем – святого Вацлава. Во дворце Грцанов, на той же Целетной, его родители держали еще один магазин – об этом сообщает табличка на его стене. В суде Кафка стажировался на улице Овоцны Трг. На Билковой улице, в квартире сестры Валли, он написал первые страницы романа «Процесс».

Анжело Рипеллино: «Магическая Прага»|Фото: Einaudi

Символично, что жизнь писателя началась и проходила на границе Старого города и Йозефова – еврейского квартала. Анжело Рипеллино в своей «Магической Праге» пишет:«Колдовское очарование Праги во многом проистекало из того, что она была городом трех народов (Dreivölkerstadt): чешского, немецкого и еврейского. Переплетение и трение этих трех культур придавали богемской столице особый характер, удивительное изобилие возможностей и стимулов. В начале ХХ века тут проживали 414 899 чехов (92,3 %) и 33 776 немцев (7,5 %), из которых 25 000 – еврейского происхождения».

Пражские евреи служили своего рода буфером между чехами и немцами. Кроме того, чехи воспринимали их как немцев, испытывая двойную неприязнь, в которой антисемитизм смешивался с чешским национализмом. Пражских чехов подпитывала окружающая столицу Богемия, немцев поддерживал имперский порядок, так что именно евреи чувствовали себя в городе в наиболее слабом положении. Все три диаспоры жили своей, достаточно обособленной жизнью.

Рипеллино пишет: «Шаткое равновесие колебали взаимные придирки, пакости, соперничество и неприязнь… ни один немец не мечтал войти в круг чешской буржуазии, а в немецкое казино не ступала нога ни одного чеха. У этих двух национальностей были свои парки, игровые залы, бассейны, ботанические сады, больницы, лаборатории, морги – все было раздельным. Часто даже кафе и рестораны различались по языку, на котором говорили их посетители».

журналистка и переводчица Милена Есенска, фото: ЧТ24

При этом Кафка знал чешский язык, ходил и в места, где собирались чешские литераторы, и в кафе "Лувр", штаб-квартиру немецкого философского кружка, и в Cafe Arco, служившее центром немецких и еврейских интеллектуалов. Нельзя забывать, что его ближайшим другом был Макс Брод (которому мир обязан несожженными рукописями Кафки). Этот незаурядный писатель, философ и музыкальный критик ценил и пропагандировал гашековского «Бравого солдата Швейка», восхищался музыкой Леоша Яначека.

В одном из знаменитых «Писем к Милене», адресованных выдающейся журналистке и переводчице Милене Есенской, Франц Кафка сообщает: «Разумеется, я понимаю по-чешски. Мне уже не раз хотелось спросить Вас, почему Вы не напишете мне как-нибудь по-чешски… я бы хотел почитать Вас по-чешски, это ведь Ваш язык, ведь только там, в нем вся Милена...»

Надгробие Яна Непомуцкого в соборе св. Вита, фото: Кристина Макова, Архив Чешского Радио - Радио Прага

Прага в текстах Кафки появляется лишь в виде намеков. На страницах «Процесса» среди метаний Йозефа К. можно рассмотреть и страховую контору на Вацлавской площади, в которой служил сам писатель, и трущобы квартала Жижков. На казнь герой отправляется по мосту, в котором угадывается Карлов мост, а «серебряная статуя святого» – это, конечно, надгробие Яна Непомуцкого в соборе св. Вита. О Праге Кафка писал в своем стихотворении, включенном в одно из писем: «Люди, что по темным мостам идут мимо святых с тусклыми лампадами. Тучи, что по серому небу плывут мимо церквей с сумеречными колокольнями».

Тишина Златой улочки

Более конкретен Кафка в письмах и дневниках – там обозначена топография Праги, а среди немецких строк мелькают чешские выражения. 14 марта 1915 года датируется одно из немногих светлых упоминаний о городе: «Я сидел в Хотковых садах. Это прекраснейшее место в Праге. Пели птицы, замок с колоннадой, старые деревья, увешанные прошлогодними листьями, сумерки». В письмах к Фелиции 1917 года можно обнаружить описание арендованного сестрой Оттлой домика на Златой улочке Пражского Града, который сегодня выдают за «дом Кафки». Там Франц прятался от мира, чтобы писать. «...дивная дорога туда, тишина внутри, от соседа меня отделяет только тонкая стенка, но сосед попался достаточно тихий; ужин я приношу с собой и остаюсь обычно до полуночи; кроме того – блаженство возвращения: когда, решив, что на сегодня хватит, кончаешь работу, а потом по пути домой остужаешь разгоряченную голову. Да и сама жизнь там. Это совершенно особое чувство – иметь свой дом, запираться от мира за дверью не комнаты, не квартиры, а сразу дома; из двери комнаты ступать прямо на снег тихого переулка». Сегодня «тихий переулок» напоминает переполненный людьми коридор, где туристы глазеют на синий кукольный домик, украшенный бронзовой табличкой в честь Кафки.

Многие годы писатель твердил о своем желании сбежать, иногда с так и не случившейся в его жизни супругой: «…возьму жену и уеду из Праги, возможно, в Берлин», «тешу себя надеждой когда-нибудь усесться в кресло в очень дальней стране, рассматривая из окна поле сахарного тростника или магометанское кладбище».

Побег не удался. 3 июня 1924 года Кафка умер от туберкулеза гортани и истощения в санатории под Веной. Его тело перевезли в Прагу, где похоронили в семейной могиле 11 июня 1924 года на Новом еврейском кладбище в Ольшанах.