Холм многоликий и цветаевский - Петршин
Гуляя по улицам пражского квартала Смихова, вы можете оказаться среди тех, на чью долю выпал жребий внезапности. Внезапности, с которой ошеломит представшая перед вами зеленая гора. Это Петршин, в котором дают друг другу начало и воедино переплетаются лес, английский и французский парк, и - скоро пора черешен - фруктовый сад. Петршин - отдушина в городе, отягощенном начавшейся летней жарой и толпами непоседливых туристов.
Гуляя по улицам пражского квартала Смихова, вы можете оказаться среди тех, на чью долю выпал жребий внезапности. Внезапности, с которой ошеломит представшая перед вами зеленая гора. Это Петршин, в котором дают друг другу начало и воедино переплетаются лес, английский и французский парк, и - скоро пора черешен - фруктовый сад. Петршин - отдушина в городе, отягощенном начавшейся летней жарой и толпами непоседливых туристов.
Центром холма Петршин является место у самой вершины, где вы найдете обозревательную вышку высотой 60 метров, построенную в 1891 году как необязательную копию парижской Эйфелевой башни, а также лабиринт с зеркалами. Здесь же находится часовня Гроба Господня, вдохновленная иерусалимским образцом, к которой с Малой Стороны ведет дорога с «часовенками крестного пути». Но самым древним является костел св. Лаврентия. Первые упоминания о первоначально романском храме, ставшем апсидой нынешнего барочного костела с куполом и двумя башнями, относятся к 1135 году. Легенда рассказывает, что костел основал князь Болеслав II, а его строительство инициировал святой Войтех (он же – Адальберт), дабы пресечь ритуалы язычников, видящих в священном пламени огня души демонов-предков.
Петршин был каменоломней, и виноградником, и лобным местом, о котором помнила Марина Цветаева в Поэме Горы, посвященной Петршину в 1126 году. Цветаева, сама сродни горе, не только видела ее прошлое, но и пророчествовала будущее:
Та гора была, как горб
Атласа, титана стонущего.
Той горою будет горд
Город, где с утра и до ночи мы
Жизнь свою - как карту бьем!
Страстные, не быть упорствуем.
Наравне с медвежьим рвом
И двенадцатью апостолами –
Чтите мой угрюмый грот.
(Грот – была, и волны впрыгивали!)
Той игры последний ход
Помнишь – на исходе пригорода?)
Та гора была – миры!
Боги мстят своим подобиям!
Горе началось с горы.
Та гора на мне – надгробием.
Слышите – птицы... Они поют над надгробиями и над живыми. Холм дарит что – то особенное – побуждение и пробуждение к жизни.