Холм многоликий и цветаевский - Петршин

Петршин

Гуляя по улицам пражского квартала Смихова, вы можете оказаться среди тех, на чью долю выпал жребий внезапности. Внезапности, с которой ошеломит представшая перед вами зеленая гора. Это Петршин, в котором дают друг другу начало и воедино переплетаются лес, английский и французский парк, и - скоро пора черешен - фруктовый сад. Петршин - отдушина в городе, отягощенном начавшейся летней жарой и толпами непоседливых туристов.

Гуляя по улицам пражского квартала Смихова, вы можете оказаться среди тех, на чью долю выпал жребий внезапности. Внезапности, с которой ошеломит представшая перед вами зеленая гора. Это Петршин, в котором дают друг другу начало и воедино переплетаются лес, английский и французский парк, и - скоро пора черешен - фруктовый сад. Петршин - отдушина в городе, отягощенном начавшейся летней жарой и толпами непоседливых туристов.

Центром холма Петршин является место у самой вершины, где вы найдете обозревательную вышку высотой 60 метров, построенную в 1891 году как необязательную копию парижской Эйфелевой башни, а также лабиринт с зеркалами. Здесь же находится часовня Гроба Господня, вдохновленная иерусалимским образцом, к которой с Малой Стороны ведет дорога с «часовенками крестного пути». Но самым древним является костел св. Лаврентия. Первые упоминания о первоначально романском храме, ставшем апсидой нынешнего барочного костела с куполом и двумя башнями, относятся к 1135 году. Легенда рассказывает, что костел основал князь Болеслав II, а его строительство инициировал святой Войтех (он же – Адальберт), дабы пресечь ритуалы язычников, видящих в священном пламени огня души демонов-предков.

Петршин был каменоломней, и виноградником, и лобным местом, о котором помнила Марина Цветаева в Поэме Горы, посвященной Петршину в 1126 году. Цветаева, сама сродни горе, не только видела ее прошлое, но и пророчествовала будущее:

Та гора была, как горб

Атласа, титана стонущего.

Той горою будет горд

Город, где с утра и до ночи мы

Жизнь свою - как карту бьем!

Страстные, не быть упорствуем.

Наравне с медвежьим рвом

И двенадцатью апостолами –

Чтите мой угрюмый грот.

(Грот – была, и волны впрыгивали!)

Той игры последний ход

Помнишь – на исходе пригорода?)

Та гора была – миры!

Боги мстят своим подобиям!

Горе началось с горы.

Та гора на мне – надгробием.

Слышите – птицы... Они поют над надгробиями и над живыми. Холм дарит что – то особенное – побуждение и пробуждение к жизни.