Художник с гоночным прошлым, или Реинкарнация поршневых двигателей
Костюмы, созданные Теодором Пиштеком, облетели весь мир — кто бы не помнил героев «Трех опрешков для Золушки»? А также формановских «Вальмона» и «Амадея», обласканного восемью «Оскарами» — один из них предназначался именно за лучший дизайн костюмов. На счету художника по костюмам более пятидесяти кинокартин, многие из них являются настоящими шедеврами отечественного кино. На прошлой неделе в Ярмарочном дворце Праги открылась ретроспективная выставка творчества этого самобытного автора под названием Ecce homo, приуроченная к славному юбилею. Пиштеку 25 октября исполнится 80 лет.
Поршвенные двигатели, доросшие до сословия бабочек
Будучи наиболее известным в роли художника по костюмам в кино, Теодор Пиштек, полный тезка своего отца, известного актера и кинорежиссера, считает себя, в первую очередь, художником, для которого наиболее важно общение с холстом.
Пиштек закончил Академию художественных искусств в 1950-е годы, работал в стиле поп-арт, структуральной и геометрической абстракции, внес вклад в новую фигуративность, создал ряд архитектонических и иллюзорных пейзажей и ситуаций — нередко в них в качестве сюжетного трамплина выступает автомобиль. Недаром он был также автомобильным гонщиком. Активно участвовать в гонках художник прекратил лишь в 1973 году. Зато он переселил поршвенные двигатели на полотно, где они доросли до сословия бабочек или до окрыленности других форм.
Одним из излюбленных ребусов в его творчестве предстает горизонт, занимающий прочное место в жизненной философии Теодора Пиштека. Свидетельством тому и одна из представленных на ретроспективной выставке работ, символическое отражение чешской безнадежности в картине 1979 года «Чешский горизонт».
— Это была реакция на то время, в котором я тогда жил. Мы стремились разорвать тот занавес, за которым существовали, а когда мы это сделали, то, наконец, увидели, что за занавесом также скрывается зло, говорит Теодор Пиштек.
— А если бы вы сегодня писали картину под названием «Чешский горизонт», она стала бы отражением какого ощущения?
— Сегодня я бы вообще даже не взялся за написание такой картины,
честно признается художник.
В пражской экспозиции представлено более ста работ, особое место среди них занимает фотореалистическая живопись. Гиперреализм в Чехословакии 1960-х годов оставался на задворках и Пиштек взвалил на себя бремя первопроходца.
Где я буду в следующий раз жить?
Четыре масштабных инсталляции созданы мастером именно для экспозиции в Ярмарочном дворце. Наряду с «Коконом», из которого вырывается гоночный автомобиль — художник отдает дань своему давнему увлечению, в недрах галереи нашлось место и для застекленного маскарада костюмов эпохи классицизма и более поздних времен, в коих были прописаны кинокартины, героев которых одевал, и как еще одевал редкий мастер своего дела Пиштек. Это своеобразный колодец в никуда. В бесконечность, в которой по «своему хотению» может оказаться любой из посетителей выставки. Продолжим беседу с Теодором Пиштеком.
— Я бы сказал, что первая инсталляция — это третье измерение, существующее за пределами рисунков, представленных на выставке, из цикла Kde budu žít příště («Где я буду жить в следующий раз»). Существуют такие моменты, когда я чувствую, что мне не хватает второго измерения, и я стремлюсь выйти из него. Этой инсталляцией, уходящей в бесконечность, я отвечаю вопрос, где мое место в пространстве. Поскольку она простирается до бесконечности в обоих направлениях, мы не знаем, где остановимся.
— Как повлиял опыт, приобретенный вами на киностудии Баррандов, на вашу работу в роли свободного художника?
— Работа на киностудии Баррандов дала мне множество импульсов. Оказало на меня влияние также пространство его изумительных и крупномасштабных интерьеров и эта систематическая привычка всматриваться за рамки, заходить по ту сторону занавеса, за фасад совершеннейшего строения, чтобы увидеть обратную сторону медали. Все это — оттуда, как и множество других важных находок.
— Что принесла душе художника высокоскоростная езда?
— Некоторые баловались LSD, другие покуривали марихуану, лично для меня то же самое была быстрая езда в автомобиле. Я ездил по выходным дням, и для меня это тогда было очень важно, чтобы я потом смог прийти на баррандовскую киностудию и там справляться с серьезными проблемами.
— Играют ли еще какую-то роль гоночные автомобили в вашей жизни?
— С возрастом человека покидают различные страсти. Сегодня я могу иметь Ferrari, Porsche — все, чего бы мне только в этом плане только захотелось, однако я уже не испытывают к ним влечения. Тем не менее, мы как-то договорились, что сделаем определенную программу с паном Ванчатом, и вот он захотел сделать мне приятное, привез Porsche. Должен сказать, что мне удалось его еще здорово напугать.
— Чем насыщены ваши дни сегодня?
— В настоящее время я рисую и, можно сказать, продолжаю то, что начал очень давно — видите там эти белые рельефы? Мои сегодняшние рисунки продолжают это направление, хотя и неумышленно, это получилось как-то само собой. А еще я получил предложение от пражского Национального театра, оно касается оформления комической оперы «Две вдовы» Бедржиха Сметаны по одноименной комедии Ф. Мальфиля. Премьера состоится в начале нового года, так что я особо не отдохну.
Чем объясняется интерес Пиштека к книгам Хокинга?
— Тайна для меня — самое главное. Это основа основ, я всегда хотел понять то, чему не было объяснения, поэтому меня так ужасно интересует Хокинг. У меня есть все его научно-популярные книги, которым, я, естественно, не разумею, но, тем не менее, для меня важно то, что в них скрыта тайна, хотя мне до нее и не дотянуться,
— допускает Теодор Пиштек.
Национальная галерея готова в рамках выставки, которая продлится в Ярмарочном дворце до 6 января, во всеоружии встретить любознательных школьников, студентов и всех, кому небезынтересно творчество этой многосторонней личности. Для них подготовлены сопроводительные мероприятия к выставке с разделением на тематические разделы от фотореалистической живописи и мира гоночных автомобилей до экскурса в кинокартины, к которым приложил руку этот художник.
