Иероглиф Альфонса Мухи
Что чувствует европеец, вглядываясь в изящный росчерк гравюры эпохи Эдо? О чем думает житель Страны восходящего солнца, читая замысловатый декоративный узор ар-нуво? Искусство не нуждается в переводе – эту очевидную истину подтверждает та страсть, которую уже более ста лет японцы питают к творчеству Альфонса Мухи, ставшего для них настоящим олицетворением европейского модерна. Теперь в Японии хотят увидеть другую сторону наследия чешского мастера – его грандиозную «Славянскую эпопею».
Рассказать об этом нерядовом событии мы попросили куратора выставки, знатока Японии, искусствоведа Власту Чигакову-Ноширо.
«Переговоры ведутся уже около пяти лет – еще во времена расцвета модерна Альфонс Муха стал в Японии известным и любимым публикой художником. Так что интерес к его творчеству насчитывает уже целое столетие, и там проходил целый ряд его выставок. Следующий год станет юбилейным – будет отмечаться 60 лет со дня возобновления дипломатических отношений между Чехией и Японией, в связи с чем МИД обеих стран объявили 2017-й Годом чешской культуры».
«Сейчас заканчивается работа над каталогом, который по содержанию можно приравнять к монографии. В связи с подготовкой экспозиции сюда приехало множество японских журналистов, готовится создание фильма, а будущая выставка вызывает огромный интерес среди японских СМИ. Открытие основной экспозиции намечено на 7 марта 2017 г. в Токио. К ней планируется присоединить сопроводительные выставки».
Свои огромные полотна Альфонс Муха готовил к путешествию, написав их особо стойкими красками на основе яичного желтка, предполагая, что гигантские полотна будут наматываться на специальные деревянные валики, что и будет сделано, хотя валики будут уже не из дерева. Затем огромные рулоны вложат в вакуумные тубусы. «Эпопею» будет сопровождать целая команда чешских реставраторов.
– Где именно японцы поместят «Славянскую эпопею»?
«В Государственном музее современного изобразительного искусства National Art Centre. Это гигантское здание в Токио – ведь иначе «Славянскую эпопею» невозможно выставить как единое целое. Хотя площадь центра составляет 14 000 м2, «Эпопея» требует, как минимум, двух тысяч метров. Если сравнивать с Чехией, то это площадь пражского дворца «Рудольфинум». Дополнительное пространство нужно и для сопроводительной выставки, экспонаты которой позаимствованы в чешских и японских «закромах», ведь с середины 1970-х японцы создавали собственные коллекции произведений Альфонса Мухи. Например, в городе Сакай, рядом с Осакой, существует собрание работ мастера, и местные хранители были настолько любезны, что предоставили нам свою коллекцию, состоящую примерно из 300 экспонатов, включая совершенно уникальные произведения. Они специально закроют свой музей на целых три месяца, в течение которых мы будем выставлять «Эпопею» в Токио».
«У них есть совершенно уникальная вещь, второй такой в мире не существует, – браслет Сары Бернар, соединенный с кольцами на пальцах. Его практически невозможно носить, но по форме он великолепен. Он сделан из золота, других благородных металлов и драгоценных камней, так что это вещь огромной стоимости. Браслет был создан в 1899 или 1900 году в сотрудничестве с ювелирным домом Фуке. Не будем забывать, что Муха делал великолепные вещи – и браслет в форме змеи, и его эмали сегодня хранятся в парижском музее д'Орсе».
«Японцы воспринимают искусство ар-нуво как очень близкое себе, они чувствуют с ним некое бессознательное родство. Если попытаться это проанализировать, то можно говорить о том, как с модерном перекликаются японские гравюры укиё-э. Я замечаю их влияние и у Мухи – четкие контуры рисунка, которые мы видим на этих гравюрах, а также использование определенных красок, контрасты, перспектива – все это очень похоже. Японцев очаровывает декоративность модерна как стиля. То есть существуют течения в европейском искусстве, в которых японцы находят глубокую поэзию, и которые им очень близки. К ним относится импрессионизм и ар-нуво».
«После того как в середине XIX века Япония открылась для мира, японцы отправились в Европу, чтобы рассказывать там о своей стране и, в свою очередь, научиться чему-то у европейцев. Так что они начали принимать участие во Всемирных выставках. Большую роль здесь сыграла выставка в Вене в 1870-е годы, на которой японцы впервые представили свои гравюры и предметы декоративно-прикладного искусства, которые буквально очаровали Европу. То же повторилось и на Всемирной парижской выставке. Влияние японского искусства испытали все представители европейского модернизма, начиная с символистов. Так что близость существовала уже в то время, и сегодня новые поколения это снова чувствуют и переосмысляют. Мы сами долго этого не могли понять. Я присутствовала на первой выставке Альфонса Мухи в Японии в 1979 г., когда еще был жив его сын Иржи. Впервые там выставлялась его личная коллекция. Мы издали каталог тиражом 1000 экземпляров, и его разобрали в течение двух дней. Мы сказали: «Боже! Ведь выставка продлится 10 дней!», так что мы напечатали еще 10000, и все разошлось».
«Они уже их носят. Предлагая в Японии ювелирные изделия, необходимо лишь учитывать некоторые местные особенности. Поскольку в большинстве своем японки не очень высокие, им не стоит предлагать слишком крупные, массивные украшения. Это должна быть филигранная работа с мелкими деталями. Неизвестно почему, но они не любят серебро, предпочитая золото, – мол, серебро темнеет и т. д. Ярмила же много работает с серебром, и часто изделие от этого только выигрывает. Для Японии мы большую часть украшений должны повторить в золоте, что достаточно трудоемкая задача, однако серебро на выставке, конечно, тоже будет. Кроме того, японки не прокалывают себе уши, и все серьги должны быть клипсами. При этом платки подходят любому, а чешское стекло они всегда очень любили и любят».
«Эпопея показывает реализм в творчестве Мухи, сочетающий историческую живопись и символизм. На этот вопрос я уже отвечала японским журналистам: интересно, что и спустя сто лет эти произведения не перестают восхищать. Действительно, это уже не стиль модерн, которым они уже, можно сказать, пресыщены, и японцы с удовольствием посмотрят на нечто новое. Ар-нуво является, по большей части, дизайном – это изделия прикладного искусства, плакаты, а здесь – настоящая монументальная живопись. С другой стороны, наш национальный памятник изобразительного искусства обладает такой глубиной, такой силой – и по технике исполнения и по историческому охвату, что интересует людей во всех концах света, а японцы – очень любознательный народ. Так что, работая над каталогом, я пытаюсь им в простой форме объяснить эти сложные вопросы, потому что некоторые сюжеты «Славянской эпопеи» они не могли прочитать в учебниках».
«Полотно, где показан Кремль, – это «Отмена крепостного права на Руси», написанное в 1913 г. Картина была создана по желанию мецената, оплатившего создание цикла, – американского предпринимателя-русофила Чарльза Крейна. Его бизнес также был связан с Россией – у него была фабрика в Петербурге. Картина, иллюстрирующая это историческое событие, была создана по пожеланию Крейна, который даже получил авторскую копию в уменьшенном формате – метр на метр семьдесят сантиметров».
– Казалось бы, такое произведение как «Славянская эпопея» должно отправиться, прежде всего, в Москву, где только что воздвигли памятник св. Владимиру, а в музеи выстраиваются длинные очереди даже в трескучие морозы. Однако из России к вам с предложениями пока никто не обращался?
Что ж, остается пожелать «Славянской эпопее» счастливого пути, а эпиграфом к японской выставке вполне может служить хокку Кобаяси Иссы:
Чужих меж нами нет!
Мы все друг другу братья
Под вишнями в цвету.
