История Второй мировой войны: Судьба русского беженца Владимира

Великая эпоха, исторические события, героизм, роковые моменты... такими словами мы привыкли описывать период Второй мировой войны. Однако ни исторические события, ни героизм не могли бы никогда существовать без их носителей, простых людей, которые, вероятно, не мечтали стать именно героями, но которые в испытании судьбы показали самые лучшие свойства настоящих героев. Чехословацкий народ перенес большую психическую травму от событий 1938-го года. Тогдашние чехословацкое правительство, во главе с президентом Эдвардом Бенешом, решило не противиться насилию диктата мюнхенского договора и демобилизовать уже организованную армию.

Вопрос, стоило, или не стоило войти в вооруженный конфликт с нацистской Германией, стал ключевым вопросом чешской истории 20-го века. Лишь удачное покушение на жестокого немецкого протектора Гейдриха принудило западные государства аннулировать мюнхенский договор, и после войны признать Чехословакии право восстановить государство в прежних границах. Таким образом получилось, что большинство чешских военных героев завоевало свою славу в иностранных военных подразделениях - в советских или английских.

Героизм чешских граждан, оставшихся в протекторате, был, таким образом, более скрытым, индивидуальным, но не менее значительным. Чешские герои движения сопротивления боролись не только с оккупантами, но и с домашними изменниками, коллаборационистами, и также со своим собственным страхом. Тем больше героизма они показали.

Судьбы многих из них были уже описаны, но в течение 60-и лет, которые прошли с конца войны, постоянно раскрываются новые, и вспоминаются другие, до сих пор пребывающие в неизвестности герои. О них пока никто не писал, и о многих из них даже запрещено было писать и говорить. Много было также судеб и событий, которые бы в другой период, безусловно, люди назвали чудесами, но в период войны даже и чудеса стали чем-то обычным. Все окончание войны в наши дни является почти чудом.

Таким чудом можно также назвать пребывание русского беженца Владимира Александровича Иванова на территории чешского государства, вернее тогдашнего протектората «Чехия и Моравия». В 1941-м году, когда немецкие фашисты напали на Советский Союз, он жил со своей матерью в селе Щербачевка в курской области и учился в школе для механиков. После вторжения немцы всю школу забрали и всех студентов отправили на работу в «рейх», Владимира Иванова как раз в бывшие Судеты, в северно-чешский город Гостинне, находящийся у подножья гор Крконоше.

На бесчеловечной каторге там работали также чешские граждане, с которыми он подружился, и которые ему и двум другим пленным помогли с каторги бежать. Группа беженцев сложнымыми путями продвигалась на восток, через Моравию, где они часто встречались с немецкими стражами, так что Владимир вскоре остался один, оба его друга были убиты. Он блуждал по Моравии и одновременно скрывался почти три года, когда его в апреле 1944-го года совсем случайно нашел чешский электромонтер Ольдржих Гопан, проживающий со своей семьей в селе Верованы.

У Гопаных был двухлетний сын Эдуард и новорожденный Ольдржих, и они снимали квартиру в усадьбе «У Блатяков». Отец Ольдржих работал монтером в Среднеморавской электростанции. Можно сказать, что семья Гопаных не являлась особо подходящей для конспирации в военных условиях. Но несмотря на все супруги Гопаны прежде всего полностью истощенного беженца накормили, затем начали для него искать подходящее укрытие. Они хорошо знали, что перейти через фронт в данный момент невозможно, и одновременно знали, что в случае поимки молодого русского ожидала бы исключительно смерть. К себе домой его взять не могли, так как они лишь снимали комнату в частном жилом доме, в котором жили еще другие люди.

Однако оказалось, что все соседи и все чехи, живущие в регионе, согласно своим возможностям Владимира поддержали хотя бы молчанием, и многие даже оказали активную помощь. Лишь рождество 1944-го года Владимиру удалось провести со своими опекунами, но уже весной следующего года, когда фронт приблизился, Гопаны догадались, что их подопечный находится под серьезной угрозой, и поселили его сперва у своих соседей, затем в своей собственной квартире, когда сами ушли временно жить в бункер. И как раз здесь почти случилось несчастье, когда немецкий вермахт случайно обнаружил молодого русского, обеспечивая оборону села.

Немцы Владимира считали партизаном и хотели его сперва расстрелять. Однако Владимир оказал большую отвагу, когда в течение всего допроса притворялся глухонемым. На самом деле он знал, что Ольдржиху Гопану удалось взять на вокзале несколько фугасных снарядов и спрятать их под лестницей. В заключении ему немцы приказали снова выкопать засыпанный колодец во дворе дома, который предназначили для его могилы. В последнюю минуту ему удалось спастись бегством в соседнюю деревню Глиник. Однако оккупантам уже пришлось отступать, первые русские солдаты как раз вошли в село, и фашистская Германия капитулировала.

Сразу после освобождения Владимир Александрович Иванов вместе с семьей Гопанов отправился в советскую военную комендатуру в моравском городе Пржеров для регистрации при подготовке к транспорту домой. В ноябре 1945-го года его Ольдржих Гопан отвез в город Брно, откуда его транспорт отправляли. Однако далеко не все оказалось простым. Транспорт задержался не только на территории Чехословакии, но также в Венгрии и в Румынии. Путешествие по опустошенной территории Советского Союза также не прошло без затруднений. О всех этих событиях Владимир писал в письмах семье Гопаных, которых он называл «Мои родители».

Необходимо добавить, что не только семья Гопанов рисковала своей жизнью. Все жители села Верованы рисковали, так как было широко известно, где беженец скрывается. Но ни одного доносчика среди жителей села немцам не удалось найти. Также по этой причине были все события, связанные с Владимиром Ивановым записаны в хронике села в качестве примера для будущих поколений.