Libri Prohibiti - пражская сокровищница мирового значения
Художественные литературные произведения запрещенных во времена тоталитаризма чехословацких авторов, коллекция самиздатовских журналов, значащая в реестре Памяти мира ЮНЕСКО, выпускаемые на Западе и ввозимые в страну контрабандой пластинки, магнитофонные ленты, видео-журналы… Все это хранится в крупнейшей в мире библиотеке самиздата и эмигрантской литературы, расположенной на пражской Сеноважной площади. Со своими сокровищами «Радио Прага» познакомил основатель и директор Libri Prohibiti Иржи Грунторад.
«Изначально Libri Prohibiti ориентировалась лишь на самиздат и литературу, написанную в эмиграции. По ходу времени она превратилась в настоящий документационный центр, где кроме книг и журналов находится и аудиовизуальный фонд. Там мы храним не только звуковые записи и фильмы времен тоталитаризма, но и вторичные источники –интервью со свидетелями и участниками тогдашних происшествий, документальные фильмы, радиорепортажи. Еще у нас есть коллекция плакатов и листовок, а также некоторых ценных предметов, имеющих отношение к бывшему режиму», - рассказывает директор заведения.
«Во всяком случае, это крупнейшая в мире библиотека самиздата и литературы, написанной в изгнании», - утверждает не без гордости Иржи Грунторад.
Неполитический самиздат
«Сейчас мы находимся в нашем главном тайнике табуированной литературы, или как говорят в Чехии, в нашей «тринадцатой комнате». Нет, нет, проходите сюда, надо дверь закрыть, наши книги хранятся при относительной влажности 55 процентов. Так вот – здесь располагаются наши 15 -17 тысяч самиздатовских изданий, некоторые новые поступления еще в коробках, но большинство изданий разложено по полкам. Книги распределяются по издательствам, по авторам, а также тематически, чтобы мы могли в них проще ориентироваться», - оглядывается по сторонам Иржи Грунторад, направляясь при этом в один из углов комнаты.
«Петлице» Людвика Вацулика было не только одним из первых, но и крупнейшим издательством самиздата в Чехословакии, хотя сам Вацулик избегал такой характеристики, так как она, мягко говоря, попахивала криминалом. Он любил утверждать, что лишь помогает авторам издавать их труды, однако известно, что именно Вацулик оплачивал как работу машинисток, так и переплет книг.
Книги из этой серии впоследствии стали первоисточником в процессе издания иных экземпляров самиздатовской литературы. В «Петлице» издавалась преимущественно художественная литература.
«Но были и исключения. Тут мы видим философский труд «Эссе еретика о философии истории» Яна Паточки – первого спикера Хартии 77. Эта книга была издана в 1975 г. еще при жизни автора, потому что, как известно, в результате одного из допросов, последовавших после издания Хартии 77, у Яна Паточки случился инфаркт. Здесь на титульном листе трудов о Яне Масарике стоит заметка - скончался 13 марта 1977 г. - и под ней стоит подпись Людвика Вацулика».
Запрещенными были также Зикмунд и Ганзелка
«Здесь, в конце ряда, вы можете увидеть роман Зикмунда и Ганзелки «Цейлон – рай без ангелов», который также пришлось издать самиздатом, так как оба путешественника участвовали в событиях Пражской осени и стали подписантами обращения «Две тысячи слов».
Другим запрещенным изданием ранее популярных, а после 1989 года снова печатаемых авторов, стала книга с названием «Особый доклад № 4».
«Она уже не была столь невинной, эту книгу не разрешили публиковать даже в так называемые «золотые» 60-е гг. В итоге она вышла в «Петлице» только в начале 1989 года. Если вы посмотрите оглавление, сразу поймете, почему. Это репортаж из Советского союза, заканчивающийся главой седьмой, которая называется «Стимулы, предложения».
Среди индексированных чешских писателей появляется и имя Иржи Вайла.
По словам Иржи Грунторада, подобная участь постигла и сотни других авторов, которые после 1969 г., как он говорит, не могли издать даже сказку. Официально их число оценивается, в зависимости от источника, от 400 до 600. Самиздатом была выпущена даже двухтомная энциклопедия запрещенных авторов.
Что касается книг на иностранных языках, кроме запрещенной в Чехословакии художественной мировой литературы, в библиотеке хранятся иноязычные произведения о самиздате и литературе, написанной в изгнании. Есть и книги по политологии, а также по истории Чехословакии и Восточной Европы. Libri Prohibiti коллекционирует также работы специалистов по коммунистическим режимам.
Далее в библиотечном фонде присутствует переводная литература запрещенных чешских и словацких авторов. Раритетов полно – можно назвать, например, книги Йозефа Шкворецкого на каталанском языке.
Мемуары Солженицына, воспоминания Надежды Мандельштам…
«Если приглядеться, то увидите, что эта книга перечитана много, много раз. Ее матерчатая обложка вся изношена, торчат нити, а странички ободраны. Это – воспоминания Надежды Мандельштам, которые в 1978 г. «для себя и своих друзей переписал Вацлав Гавел». Понятно, что текст перепечатала машинистка, но это он ставил все на кон, поэтому сам и подписался».
Надежда Мандельштам писала, естественно, на русском. Для целей самиздата книга сначала переводилась. Понятно, что переводчики тоже немало рисковали, поэтому их фамилии в книгах не указывались.
Среди русскоязычных авторов на полках Libri Prohibiti появляются Замятин, Зиновьев и многие другие.
«Вот эта книга интересна своим переплетом. Когда нельзя было достать черную ткань для книжного переплета, а такое случалось часто, то в этих целях использовались траурные флаги, которые вывешивались на домах в случае смерти».
Чем не угодил «Властелин колец»?
«Иногда мы беседуем со студентами на эту тему, как c чешскими, так и c американскими, которые тоже порой заходят к нам, и они задаются тем же вопросом: почему кто-то кропотливо переписывал на печатной машинке «Властелина колец», чтобы получить десять – двенадцать экземпляров этой книги. Напрашивается единственный логический ответ - эта книга все же представляла для режима того времени опасность. Коммунистические представители страдали паранойей настолько, что в бою добра со злом, которое четко прослеживается в этой книге, соотнесли себя со стороной «зла», и поэтому эта книга не могла появиться на книжных прилавках».
Самыми переводимыми, переписываемыми и издаваемыми в Чехословакии самиздатовскими изданиями однозначно являются две книги: роман - утопия Джорджа Оруэлла «1984» и «Скотный двор», или в другом переводе «Ферма животных».
В настоящее время, важным источником при изучении самиздата, парадоксально, являются материалы СтБ (госбезопасности), в которых появляются не только имена лиц, занимающихся производством запрещенной литературы, но и названия титулов, которые выпускались самиздатом.
Четыре года тюрьмы и превентивный надзор
Личный опыт, как мы уже упомянули, есть и у Иржи Грунторада, который был осужден к четырем годам тюремного заключения, а по истечении срока находился под превентивным надзором.
Знакомство Иржи Грунторада с самиздатом прошло, как он говорит, «стандартно». Он слушал запрещенную литературу на волнах Голоса Америки и по радио «Свободная Европа», а настоящий бумажный самиздат впервые держал в руках в доме Вацлава Бенды – ставшего впоследствии спикером Хартии 77.
Память мира ЮНЕСКО
«Здесь вы видите хранилище периодических изданий, а самой ценной из них является вот эта коллекция – это несколько сотен периодических изданий, выпускавшихся в Чехословакии с конца 60-х годов по 1989 г. Именно эта коллекция была четыре года назад зачислена в международный реестр «Память мира» - программу ЮНЕСКО по защите всемирного документального наследия», - рассказывает Иржи Грунторад, показывая клады хранилища с периодической печатью.
«По своему содержанию журналы, хранящиеся в этом зале, самые разные – тут вы видите «Теологические тексты», это очень серьезный журнал, он был единственным своего рода в стране, в нем публиковались очень качественные статьи. А это уже «Исторические студии», там печатались историки, которые в официальные издания не допускались. Рядом стоит «Критический сборник» - журнал, специализирующийся на литературоведении. Далее мы видим издание «Оглавление» - в этом журнале печатались фельетоны, рассказы, стихи, рассуждения чешских писателей.
Есть тут, конечно, и политические тексты, критикующие ситуацию в оккупированной Чехословакии. Журналы с таким контентом начали появляться вскоре после 1969 года, но их издатели были вскоре выявлены и задержаны сотрудниками госбезопасности, поэтому они обычно выпускались недолго. Но в 1978 году начал печататься журнал «Информация о Хартии», который приносил сведения об оппозиционном движении в Чехословакии, у нас есть много его экземпляров. Сначала он выпускался ежемесячно, а в 80-е стал появляться каждые две недели. Несмотря на полицейские облавы и уголовное преследование редакторов журнала, он издавался без перерыва с 1978 года по начало 1990г.»
Журналы с Транссиба
Иржи Грунторад останавливается в углу комнаты, чтобы показать и другие шедевры самиздата, которые вышли в свет уже не на территории бывшей Чехословакии и не во время тоталитаризма. В библиотеке хранятся также журналы, которые выпускались участниками первого и второго сопротивлений.
«Вот здесь мы можем, например, посмотреть журналы, которые выпускали легионеры. Этот – из Иркутска, изданный в ноябре 1919 г. В то время уже год как существовала Чехословакия, а легионеры все еще были в Иркутске. А это уже другое издание, называется Чехословацкий дневник, выпускался ежедневно за исключением воскресенья. На свет появилось несколько сотен выпусков. Представьте себе только, что такое издание печаталось в вагоне на Транссибирской магистрали», - недоумевает наш проводник по Libri Prohibiti.
«А вот следующий номер Чехословацкого дневника – часть легионеров, судя по тексту, уже во Владивостоке. Это у нас идет 1920 г., а они все еще на Транссибе», - отмечает Грунторад.
Мало известно, что в стране существовал и аудиовизуальный самиздат. Назывался он «Оригинальный видео-журнал», и еще за несколько лет до краха коммунистического режима в стране выпускались кино-еженедельники продолжительностью в несколько часов».
«Вот в этих шкафах находятся носители аудио и видеозаписей. Это несколько тысяч кассет, магнитофонных лент, пластинок – в основном, выпускаемых за границей, которые сюда привозились контрабандой. Вот это, например, известная пластинка Власты Тршешняка «Геодезист», которая была записана в Швеции, далее у нас тут все пластинки Карла Крыла, а также чешской группы The Plastic People of the Universe – вот это «Забой скота», тоже вышла на Западе», - завершает наше знакомство с Libri Prohibiti Иржи Грунторад.
