Многолюдное полотно Шекспира
Сегодня в рубрике «Богема» мы вернемся к пьесе «Генрих IV», премьера которой отстартовала на подворье Высочайшего пражского бурграфства «Летние шекспировские торжества» нынешнего года, и к беседе с самым авторитетным шекспироведом Чехии, профессором английской литературы Карлова Университета Мартином Хилским.
«Я думаю, что, в целом, постановка пьесы «Генрих IV» осуществляется чаще, чем «Генрих V» и это - благодаря Фальстафу и очень широкому охвату. Пьеса настолько многолюдна, что я сравниваю ее с полотнами фламандского живописца Брейгеля, на которых изображен различный люд. Вот и Шекспир изображает многолюдье».
- Однако на подворье Пражского града и на иных чешских подмостках, где в рамках «Шекспировских торжеств» разыгрывается действие пьесы «Генрих IV», полку превосходно выписанных Шекспиром простолюдинов, да и дворян, поубудет, так как постановка режиссера Луции Белоградской предполагает более минималистический вариант участия актеров.
«Да, и мне этого немного жаль, но ничего не поделаешь, количество героев пьесы и саму пьесу пришлось сокращать. В ней есть множество стремянных, мелких воришек и прочих небольших шекспировских героев, которые на самом деле являются большими – в определенном смысле. В пьесе кишит жизнь того времени, а нам пришлось ограничиться главными контурами, главными героями и основными проблемами. Но, в целом, думаю, привлекательность «Генриха IV» состоит в многообразии и в том, сколько света она на тот период проливает».
«По той причине, что к нему обратились потомки Олдкасла, упрекнувшие Шекспира в том, что он запятнал честь всей их семьи, создав в пьесе столь позорный образ Джона Олдкасла, который на деле погиб мученической смертью. Шекспир, в свою очередь, знал, что некий Джон Фальстоф воевал против Жанны Д'Арк во Франции – думаю, что так и появился рыцарь Ян, как мы по-чешски говорим, Фальстаф».
- Театральный генезис тут уходит корнями еще глубже – в Грецию, к Аристофану, где такой антигерой, как упоминаемый нами рыцарь Фальстаф из «Генриха IV», был также известен – беспредельный эгоизм…
«А знаете, что меня поражает? Что этот крайний эгоист, ради достижения собственных целей обесценивающий честь, да и славу, выполняет в обществе определенную функцию, и даже положительную - он очень общителен».
«Да, кроме всего прочего, и это для меня самое интересное в этом Фальстафе как неотъемлемой части гулянок. Король разврата и увеселений, в которых было все дозволено. Увеселений, происходивших в праздничную пору эпохи средневековья, эпохи ренессанса. Это был не театр, а настоящие ритуалы, которые существовали тогда в английских деревнях и во Франции, и я воспринимаю Фальстафа как человека, который делает мир более веселым».
- Фальстаф просто не рожден для войны…
«И великодержавную политику с фальстафами тоже не провести, они все испортят, зато с ними весело. Жизнь была бы гораздо более унылой без фальстафов, да и без трактиров. И пьеса «Генрих IV» завершается отвержением веселого мира и принятием королевской ответственности, борьбой за власть. Подготовкой вторжения во Францию, а на войне Фальстафу, как мы знаем, совсем не место».
- Как и бравому воину Швейку…
Почти каждый год в рамках «Летних шекспировских торжеств» осуществляется премьерная постановка одной из пьес английского драматурга, переведенной Вами, эта традиция будет продолжаться? И еще – когда «под крышу» одной книги соберутся все шекспировские герои; Вы ведь, страшно и подумать, перевели все его пьесы?
«Это обязательно будет продолжаться, хотя уже и немало из того, что я переводил, было сыграно. Конечно, и осталось немало. А что касается книги, в следующем году выйдет собрание всех пьес Уильяма Шекспира в моем переводе, это связано и с чешскими традиционными «Шекспировскими торжествами», так что возможно, и будет представлено в рамках торжеств. Это будет однотомник, я называю его Библией Шекспира – все пьесы в переводе одного переводчика, такого пока в Чехии не было».
«Тридцать восемь "канонических" пьес, в отношении которых существует общепризнанное мнение, что их автором является Уильям Шекспир. Вами упомянутая тридцать девятая, «Эдуард III», туда не попала, так как в этом вопросе нет единогласия среди литературоведов, тем более, что, думаю, она не особо примечательна. Она, конечно, историческая, похожа на «Генриха V».
- Вы перевели не только все шекспировские пьесы, но и сонеты уроженца Стрэдфорда…
«Да, и они войдут в книгу, сто пятьдесят четыре, опять же канонических, сонета, большие нарративные стихи «Изнасилование святой Лукреции» и мифологическая любовная поэма «Венера и Адонис» - действительно прекрасная эротическая поэзия, а также аллегорическая «Феникс и голубка». Скорее всего, «Феникса» написал не Шекспир, а в приложении будут опубликованы стихи, которые не являются каноническими, такие, например, как «Жалоба любовницы», которые первоначально публиковались приложением к «Сонетам» – вполне возможно, что ее тоже сочинил не Шекспир – однозначного ответа на этот вопрос просто нет».
Профессор Мартин Хилски решил поместить в «Шекспировскую библию» произведения со спорным авторством, по примеру английских изданий.
«Эти стихи присутствуют абсолютно во всех полных собраниях сочинений Шекспира, изданных в Англии, хотя их издатели и сомневаются в авторстве некоторых из них. Я сделал это ради читателя, пусть он сам решит, что написал Шекспир, а что нет».
