«Мы все равно сходим с ума от старых певцов»
С оперной певицей Вероникой Джиоевой, которой недавно аплодировал пражский «Рудольфинум», мы беседовали не только о совмещении материнской и профессиональной роли – в Праге растет ее дочурка, но и о бессмысленной порой погоне за новым и ностальгии по немеркнущим звездам прошлого.
- Да, таких постановок было много, и особенно спектакли Дмитрия Чернякова, очень известного сейчас режиссера. С Димой необычно работать, у него всегда интересные спектакли. Также мне очень интересно - моя большая работа, партия королевы Елизаветы Валуа в «Дон Карлосе», и режиссер Нобл очень интересно работал с нами, как с драматическими актерами. Очень тяжело было говорить текст без музыки
– я не ожидала, мы между собой с партнером говорили, и потом это накладывалось на музыку, вообще это было очень интересно.
- Вы знаете, чем потрясающ Нобл? Он делает классические спектакли, и мы возвращаемся в старые времена, когда пели великие певцы - они особо двигались. Очень важны жест, поворот головы. Правильно сказал Банионис, что мы должны искать вечное, не новое, давайте покопаемся в вечном, у нас там все есть. Мы сейчас гонимся за новым, а это никто не вспомнит. Все равно мы включаем старых певцов и сходим с ума от их звука… Ну, почему сейчас нет таких певцов? Их пять осталось в мире, да? Певцы, которые сейчас брендовые, они не потому брендовые, что лучше поют, просто им повезло. Сейчас связи, знаете, очень важны, мир у нас теперь такой… Я слушаю только черно-белые записи и только великих певцов, и в нынешнее время, зная всех певцов, я не могу назвать никого, кто бы дал такой мастерский, настоящий звук. Сейчас немножко поп-опера пошла, к сожалению. Я Ноблу благодарна за то, что он делал классическую постановку – я настоящая королева, все и костюмы очень роскошные, вот это очень важно для нас.
- Я вам благодарна, что вы вспомнили о Банионисе, потому что как раз недавно он ушел из жизни в возрасте 90 лет – вам приходилось с ним встречаться?
- Приходилось – вы знаете, я когда была студенткой консерватории, я даже хотела выложить фотографию с ним на своей страничке. Будучи студенткой консерватории, я пела в Вильнюсе, и он мне вручал премию. Я прекрасно это помню, мы с ним общались в посольстве. Я как хорошая вокалистка везде ездила со старыми профессорами. И вот мне удалось с ним пообщаться - это был умнейший человек, который говорил потрясающие вещи. Настоящий мастер – таких очень мало сейчас.
- Да.
- В чем заключалась специфика этих занятий?
- Владимир Коваль – он очень большой мастер. Он сегодня будет петь впервые со мной в «Застольной» (интервью было записано в день концерта В. Джиоевой в пражском Рудольфинуме - прим. ред.). Выдающийся человек, который слышал величайших певцов – Марию Каллас и других, и работа с ним для меня - большая радость, большая честь. И когда я в Праге, я всегда с ним занимаюсь, он мне очень много помогает, он большой музыкант, работал с Лорином Маазелем, с Чачавой, с выдающимися музыкантами. То есть человек слышал, как пели великие, и он знает, как надо звук воспроизводить, и что они давали, какую мощь, какие краски, и это для меня очень важно.
- Вероника, в ряде ваших ролей, согласно либретто, вам приходится разрываться между чувствами…
- Да…
- А вот ваши жизненные роли – вы относительно недавно, год и три месяца назад, кажется, опять стали мамой. Ваша дочь Адриана – пражанка; сколь сопоставимы роли матери и солистки, которая концертирует по всему миру, как вам это все дается?
- Очень тяжело, потому что она в Праге. Мне приходится приезжать сюда на пять, десять дней в месяц, это очень мало. Будет сейчас в этом году, что я буду ее по два, три месяца не видеть, это, конечно, страшно. У меня и первый сын точно так же - я его не видела. Он уже взрослый, недавно женился сам. Поэтому, конечно, тяжело артистам - скучаешь, родных нет все время. Моя мама, слава богу, мне с папой в этом помогают. Это большая радость, что они живут в Германии и приезжают мне помогать, иначе – никак.
- В прошлый раз вы говорили о том, что в Праге и вообще в Чехии вы чувствуете себя как дома, и ваш супруг тоже подтверждал такое же ощущение от встречи с Прагой. Сейчас это точка пересечений ваших концертных маршрутов, Прага стала за это время своей для вас? - Да, и солисты здесь первый раз и они хотят здесь, в Праге, остаться жить. Прага не может не нравиться. И чем я больше здесь, тем больше она мне нравится, потому что у меня все больше и больше друзей, и, конечно, Прага - то место, где я отдыхаю. Здесь спокойно, в отличие от таких больших шумных городов.
- Кто из режиссеров дает возможность импровизировать?
- Почти все, если это возможно в данном спектакле, разрешают нам оставлять что-то от артиста, это нормально.
- Предвидится ли у вас в ближайшее время сотрудничество с дирижером Марисом Янсенсом, который дирижирует также нидерландским оркестром Концертгебау – к слову, его мама тоже была оперной певицей, я думаю, что он вам про это рассказывал.
- Мне очень повезло, я стала одной из певиц, которых Концертгебау на свое 125-летие пригласил на гастроли вместе с Янсенсом. Это, конечно, такая честь в таком зале – ему вручали королевскую премию, мы были на сцене, это, конечно, очень здорово. Да, предвидится - Марис хотел бы «Реквием» Верди, мы ждем - он плохо себя чувствовал какое-то время. Я надеюсь, что с ним обязательно будет встреча, это мой любимый маэстро и как человек он замечательный.
- Он вам рассказывал про свою маму?
Рассказывал, мы с ним много пообщались – и про Муслима Магомаева, и про Синявскую. Янсенс вообще не только великий маэстро, замечательный человек. Я с ним ездила на гастроли - Амстердам, Петербург, Москва, это было здорово, столько времени с таким гениальным оркестром. Концерты пошли на таком уровне - билетов не было, очень много людей хотели попасть на концерты.
