Наркоманы из Союза добрались до беспечных пражан
Неожиданное исследование провели пражский центр адиктологии и общество Sananim (это общественный центр помощи наркоманам, который занимается и мониторингом ситуации с наркотиками в Чехии). Неожиданное - для многих жителей Чехии, поскольку речь в нем пойдет о русскоязычных наркоманах в Чехии, которые угрожают здоровью чешской нации. Во всяком случае, именно в такой формулировке это прозвучало из уст наших сегодняшних собеседников. А именно - Томаша Забранского, директора центра адиктологии, и Алеша Херцога, руководителя специальных программ от общества Sananim, который, кстати, был выбран «Персоной-2007» за свое взаимодействие с такими слоями населения и помощь им.
«Это исследование показывает, что на пражской наркотической сцене, как мы ее называем, существует группа людей, выходцев из бывшего СССР, которые говорят по-русски. Это люди, которые часто употребляют наркотики путем инъекций, причем примерная частота – 3 инъекции в день. Они употребляют приблизительно тот же спектр наркотиков, что и чехи, (может быть, с некоторыми исключениями). Это чаще мужчины, у них больше опыт с опиумными наркотиками, они употребляют их чаще, у них больше шансов заразиться болезнями, которые переносятся при помощи крови. Их поведение можно назвать относительно безопасным, что касается обмена игл и шприцев, но менее безопасным во всем остальном. Я имею в виду поведение при совместном употреблении наркотиков. Еще опаснее их сексуальное поведение».
- И в чем опасность?
«Они привозят с Родины, то есть фактически импортируют сюда такие инфекционные болезни, как вирусный гепатит С – примерно четыре пятых из них заражены. Количество инфицированных ВИЧ-инфекцией среди них - меньшее, чем мы ожидали. Наша выборка составляла всего 59 человек, плюс еще одна женщина, которая наркотики не употребляет, но живет с тяжелым наркоманом. Мы выявили в этой группе два случая заражения ВИЧ. Это еще не повод недооценивать ситуацию, поскольку они приехали из стран, где ВИЧ-инфекция среди наркоманов очень распространена».
«Даже если бы прецеденты были, я бы вам об этом не сказал. Риск очевиден. Как и чехи, словаки, югославы, цыгане и остальные, русские являются участниками чешского наркотического рынка и чешского общества, так что вероятность заражения, конечно же, есть. А больше всего, повторяю, нас волнует риск заражения болезнями, передающимися половым путем, потому что сексуальное поведение русских очень отличается от сексуального поведения чехов».
Алеш Херцог, который непосредственно работал с каждым из опрошенных, добавляет:
«Никаких внятных доказательств того, что кто-то кого-то уже заразил, у нас нет, и мы не хотим спекулировать и порождать скандальные слухи. Однако факт остается фактом - соотношение больных СПИДом у русскоязычных наркоманов гораздо выше, чем у чешских. Конечно, у нас это вызывает большие опасения, потому что до сих пор считалось, что Чешская Республика – это как бы такой островок, оазис с очень-очень низким соотношением ВИЧ-инфицированных среди наркоманов».
Мы прервемся на небольшую музыкальную паузу, и Люция Била споет нам про наркотики…
В советские времена было принято считать наркоманию социальным заболеванием – мол, этой заразы ищут деклассированные элементы, чтобы утешиться и забавляются дезориентированные детки богатых родителей. Сейчас мы знаем, что это не так. Наркомания – явление массовое, и ни одно общество, даже самое здоровое по сегодняшним меркам, от нее не избавлено. Везде молодежь ищет сильных ощущений. Но интересно, что русскоязычные наркоманы все-таки сильно отличаются от чешских. Как именно? Продолжит Алеш Херцог:
Я только поясню для наших слушателей, что субутекс – это фармацевтический препарат, который используются в заместительной терапии, конкретно при лечении героиновой зависимости, но сам по себе тоже является сильным наркотиком. Что касается первитина, он же – винт, то этот препарат, который изготавливается из общеизвестного сосудосуживающего лекарства, которое старшее поколение совестких людей, помнит как самые распространенные капли в нос. С помощью нехитрых химических манипуляций эфедрин превращается в мощный психостимулятор.
Томаш Забранский, видимо, хочет возразить:
«Русские тоже являются частью чешского наркотического рынка, так что я бы таких четких разграничений не делал. Для них самым распространенным наркотиком здесь является первитин – это правда. И это, видимо, относительно ново, потому что дома они были привычны к амфетаминам. Они здесь часто ищут чистый героин, употребляют фармацевтические опиаты, такие как субутекс и другие. Один из нашей подшефной группы зависим от кокаина…»
«Эти люди, более, чем представители других национальностей, разрушают некоторые наши укоренившиеся представления, например о том, что тот, кто употребляет наркотики – это торчок, весь в струпьях и пеной изо рта, который беспомощно валяется в канаве. Эти люди очень заботятся о том, как они выглядят. С первого взгляда вы бы не сказали, что это десоциализированный элемент, да они таковыми и не являются. Они выходцы из стран, где от внешнего вида человека очень много зависит. К этому они приспосабливают даже свое наркотическую схему – например, употребляют наркотики так, чтобы можно было носить майки с коротким рукавом».
- Я хочу сказать, что меня очень впечатлила такая переборчивость – героин им подавай только чистый, и иначе и не надо…
«Я считаю, что героин в Чехии разный, зависит от того, сколько у вас денег и насколько хороши ваши контакты. Так что я здесь с Алешем не вполне согласен. Тем не менее, качество героина в Чехии снизилось в 2001-2002 годах, в этом сомневаться не приходиться. Я интерпретирую это так, что виной тому плохая торговая политика дилеров героина, который во время афганской войны пытались на этом заработать больше. Меня больше волнует, как они употребляют наркотики, нежели какие это наркотики. На самом деле, в рамках своей узкой социальной группы они привыкли готовить тот или иной наркотик общими усилиями, потом все им накачаться из общей, скажем, посуды, что само по себе представляет огромный риск. Ну, если вы заражены и используете при этом иглу или шприц, который уже был в употреблении, так существует огромная вероятность, что вы заразите и еще людей».
Давайте немного послушаем одну из самых знаменитых песен Эрика Клептона «Кокаин». Песня была написана в 1976 году, но вокруг нее до сих пор то и дело разгораются дебаты. Пропагандирует ли она наркотики или наоборот? Сам Клептон исключил ее из концертного репертуара после того, как избавился от наркотической зависимости, но вскоре вновь реабилитировал. Трудно судить…
Если ты хочешь пойти прогуляться, то возьми с собой и его Кокаин Если ты хочешь упасть низко-низко и лежать на земле Кокаин
Если у тебя плохие новости и тебе хочется развеяться Кокаин Если день уже окончен, а тебе не хочется его оканчивать Кокаин
Он в порядке Он в порядке Он в порядке Он не соврет Он не соврет Кокаин
Кстати, по-английски кокаин женского рода, поэтому песня такая нежная получилась. Вот об этом поет Эрик Клептон.
«Многие из русскоязычных наркоманов умеют чуть ли ни профессионально делать инъекции, чему научились в советской армии, когда их готовили к выживанию в экстремальных условиях и учили вкалывать при необходимости разные лекарства себе и другим. Основной риск – нефильтрованные наркотики, употребление слишком больших доз первитина, рискованные места для инъекций – например, в шею».
- Вот господин Забранский как раз говорил, что наибольший риск представляет собой их сексуальное поведение. Вы можете объяснить, в чем такая огромная разница? Они не хотят пользоваться презервативами?
«Конечно, незащищенный секс. Для нас это очень непонятно, но чем дальше на восток, тем сложнее на эту тему разговаривать. У русскоязычных наших пациентов, в отличие от чехов, эта тема не может быть темой для обычного социального диалога. С ним тяжело разговаривать на эту тему, и для нас это такой вызов – как в этих условиях защитить их сексуальных партнеров?».
«Что нас радует, это то, что наши русскоязычные пациенты очень хорошо относятся к нашим центрам и программам, потому что у себя дома они помнят только преследования и осуждения. Они реагируют очень живо, благодарят нас, очень приятно с ними работать».
- А вы что скажете, Томаш?
«Они из стран, где употребление наркотиков сурово преследуется, поэтому они довольно настороженно идут на любой контакт, в том числе и с гражданскими объединениями - с этим на родине у них тоже тяжело. Тем не менее, когда они понимают, что главной задачей таких организаций – это оказать им помощь, они прибегают к этой помощи регулярно».
Давайте прольем свет на то, какая помощь имеется виду, дабы мы не ввели в заблуждение наших слушателей. Согласно схемам и графикам, добросовестно составленным работниками центра Sananim, абсолютное большинство клиентов посещают центр несколько раз в неделю. Некоторые – еще чаще. 77 процентов из них тестированы на ВИЧ-инфекцию. Около 90 процентов из них приходят в центр, чтобы поменять грязные иглы и шприцы на стерильные. Некоторых интересуют задушевные беседы с работниками центра, психологами – таких процентов 30. Интерес к осмотру врачом выражают только 18 процентов. И 15 процентов посетителей приходят в центр постирать свои вещи.
- Ну, справедливо возникает вопрос, почему взялись исследовать именно группу людей, выходцев из СССР. Томаш, почему вы исследовали именно русскоязычную группу в Чехии? Она ведь не самая многочисленная…
«Среди них есть много наркоманов, хотя, впрочем, наркоманы есть и среди чехов, и среди словаков и - еще больше – среди американцев. Но мы не о них сейчас. Русские начали более открыто появляться на наркотической сцене. Из моей собственной практики и из обнародованных документов по этой проблематике следует, что именно эта группа представляет собой риск и опасность, в частности, что касается расширения инфекций, которые переносятся при помощи крови. А мы убеждены в том, что такие проблемы лучше предотвратить, чем потом решать».
- А как насчет вьетнамской общины, например? Почему не начать с нее? Она больше.
«Мы думали об этом, но это будет еще тяжелее. Чем дальше от нас эта страна, не только в географическом плане, но и в ментальном, абсолютно другая культура, тем тяжелее с ними работать. Там есть куча нюансов, о которых вы не догадаетесь, если только не живете в Азии. Там есть языковые барьеры, там есть реальные проблемы с тем, чтобы в эту группу войти, договориться и начать там исследовать такой болезненный и деликатный вопрос, как употребление наркотиков».
«Почему у нас получилось? Потому что мы взяли на работу носителей языка, перевели наши информационные брошюры на русский. Именно этим обусловлен такой успех, и мы планируем сделать то же самое и с вьетнамскими потребителями опиатов. Последние два года мы работаем с сотней русскоязычных наркоманов прямо, еще с сотней - косвенно. Их появилось довольно много в нашем центре. До нас доходят тревожные новости о ситуации со СПИДом и гепатитом в странах бывшего СССР, нас это очень волнует, поскольку теперь напрямую касается. Если бы к нам в таких количествах ходили африканцы, например, которых у нас в центре, кстати, очень мало, мы бы начали исследовать именно их группу».
- Томаш, что вы скажете о югославах и главное – о цыганах, которых тоже очень много в Чехии? Они представляют группу риска в плане наркотиков?
«О югославах нам вообще ничего не известно, а про цыган мы думаем, но там опять же все иначе. Есть подгруппы, которые намного более закрыты, чем все цыганское общество. Там в целом проблема, скорее, больше в алкоголе и табаке. Если бы мы хотели сначала вычленить цыганскую проблему, которая наиболее вредит жителям Чехии, нужно было бы бороться с легальным спиртом и легальными сигаретами».
- Вот это новость про цыган. А есть в других странах какие-то данные, подобные исследования, которые также отражают ситуацию именно с русскоязычными наркоманами, которые импортируют инфекционные заболевания и опасны своим сексуальным поведением?
«Нет, насколько мне известно, в ЕС это первое исследование своего рода, может быть, за исключением балтийских стран. Там конкретно в Эстонии, русские были группой риска довольно долго, сейчас ситуация улучшается. Но мы говорим о России, где приблизительно 1, 5 миллиона ВИЧ-позитивных людей, из них 70 процентов заразились инфекцией именно при инъекционном употреблении наркотиков. В Украине это около 650 тысяч, и 70 процентов из них тоже заразились именно таким путем. Таким образом ситуация довольно тревожная, мы считаем, что должны руководствоваться принципом охраны публичного здоровья и принципом защиты прав человека».
- А в этой вашей выборке, группе людей, которую вы исследовали, там были только русские и украинцы или кто-то еще?
«Большинство из них украинцы, потом приблизительно столько же русских, есть белорусы, очень много грузин, людей с Закавказья. Видимо, людей из средней Азии довольно мало – во всяком случае, так следует из нашего исследования и из того, что как мы их расспрашивали про их ближайшее социальное окружение. Но такой результат не окончательный. Причиной может быть и то, что выходцы из Средней Азии просто еще более изолированы в Чехии, чем русские, которые в свою очередь еще более изолированы, чем украинцы, которые более изолированы, чем словаки».
Я вам предлагаю послушать любимую песню тунеядцев, алкоголиков и наркоманов, а также других поклонников группы Ленинград. Исполняет Шнур.
Итак, как известно, зарегистрированные наркоманы – это верхушка айсберга, это уже прописная истина и каждый знает, что умножать официальные цифры нужно минимум на 10. Тем не менее, вот наши собеседники также расходятся в своих предположениях относительно реального количества русскоязычных наркоманов в Чехии. Алеш?
«Мы ориентируемся на сотни человек, может, 500, думаю, что тысяча их наберется».
- Томаш?
«Трудно сказать, но думаю, от тысячи до пяти тысяч».
