Летом 1968-го года в Чехословакию пришли первые войска государств Варшавского договора, пока еще легально. Варшавский договор планировал большие маневры, и генеральный штаб якобы «случайно» выбрал как раз Чехословакию страной, на территории которой они должны были проходить. Предупреждение было ясным, однако чехословацкие реформисты его тогда еще не поняли. Все были достаточно заняты скандалом, проявившимся после опубликования уже названного манифеста Людвика Вацулика «2000 слов», который напечатали сразу четыре чешские газеты.
Лето 1968: «Мы с вами - оставайтесь с нами! Социализм - союзничество - суверенитет - свобода»
Летом 1968-го года в Чехословакию пришли первые войска государств Варшавского договора, пока еще легально. Варшавский договор планировал большие маневры, и генеральный штаб якобы «случайно» выбрал как раз Чехословакию страной, на территории которой они должны были проходить. Предупреждение было ясным, однако чехословацкие реформисты его тогда еще не поняли. Все были достаточно заняты скандалом, проявившимся после опубликования уже названного манифеста Людвика Вацулика «2000 слов», который напечатали сразу четыре чешские газеты.
3-го июля войска Варшавского договора, участвующие в маневрах, начали медленно и неохотно покидать территорию Чехословакии, но Дубчек и остальные чешские реформисты почти этого не заметили. Им пришлось решать вопрос, как довести до конца реформу коммунизма в Чехословакии и одновременно убедить советских правителей, что коммунистический строй в Чехословакии ни в коем случае не находится под угрозой. Пленум чехословацкой компартии решило созвать в сентябре внеочередной съезд партии, однако события это решение опередили.
Чиерна над Тисоу: Черник, Дубчек, Брежнев, Смрковски
Московская газета «Правда» опубликовала позорное письмо от 99 чешских рабочих из пражской фабрики «Прага», которые неожиданно очень опасались дальнейшей судьбы коммунизма в Чехословакии. Чехословацкие граждане в ответ начали подписывать петицию, названную «Социализм - союзничество - суверенитет - свобода», что полностью отвечало мнению всех жителей. В конце июля чехословацкому правительству пришлось принять предложение советского правительства начать переговоры на нейтральной почве, в словацком пограничном городке Чиерна над Тисоу. В таком странном заседании безусловно лишь мало политиков мира принимало участие. Чиерна над Тисой - маленький городок, переговоры велись частично в поездах обеих делегаций, стоящих на вокзале, а частично в местной гостинице, в которой однако Брежнев и члены советской делегации отказались спать, и предпочли ночевать в своем поезде.
В самом начале переговоров Брежнев заявил, что: - Председательство ЦК КПЧ или найдет отвагу переоценить свои взгляды, или будет сметено и судьба Чехословакии будет решена совсем другими силами!Советская делегация выступала едино и радикально. Они требовали немедленно прекратить действие политических организаций и клубов, выступающих против социализма, возобновление ведущей роли компартии во всем обществе и, прежде всего в СМИ и усиление правомочий министерства внутренних дел в связи с деятельностью государственной безопасности, а также отставку некоторых членов ЦК, правительства и армии.
Август 1968 г.
Брежнев добавил, что если все эти вопросы не будут немедленно решены, в Кремле возьмется за власть, кто-нибудь гораздо хуже его. Переговоры в Чиерной над Тисой в конце концов закончились не слишком убедительным компромиссом, но 13-го августа 1968-го года Брежнев неожиданно позвонил по секретному партийному телефону Дубчеку и полтора часа с ним говорил. Запись этого разговора была найдена лишь тридцать лет спустя, в конце 90-ых годов:
БРЕЖНЕВ: - Времени у нас мало, поэтому разреши мне прямо перейти к делу. Я вновь обращаюсь к тебе с беспокойством по вопросу о том, что средства массовой пропаганды не только неправильно освещают наши совещания в Чиерной над Тисой, Братиславе, но и усиливают атаки на здоровые силы, проповедуют антисоветизм, антисоциалистические идеи. Причем, речь идет не о единичных выступлениях, а об организованной кампании, а судя по содержанию материалов, эти печатные органы выступают как рупор правых антисоциалистических сил. Мы обменялись у себя на Политбюро мнениями и единодушно пришли к выводу, что есть все основания расценивать складывающиеся положение как нарушение договоренности, достигнутой в Чиерне над Тисой. Я имею в виду ту договоренность, которая у нас была с тобой при разговорах один на один, я имею в виду ту договоренность, которую мы достигли в течение встречи наших четверок. Я имею в виду ту договоренность, которая была между политбюро нашей партии и председательством ЦК вашей партии.
Август 1968 г.
Этот разговор является последней попыткой диалога перед военной интервенцией, происшедшей ночью с 20-го на 21-го августа 1968-го года. Это событие было уже много раз описано со всех возможных точек зрения. Существуют записи о том, как все проходило в Праге, в других крупных чешских городах, как все переживали политики, а как простые рабочие. В наши дни эти материалы свободно доступны, и мы, поэтому решили спросить у свидетеля, как проходила интервенция далеко от Праги, от центра действия. Переводчица Наталия Куфтина провела 21-ое августа на своей даче недалеко от северной границы Чехословакии и ГДР:
- Все началось примерно в 4 часа утра 21-го августа. Мы с мужем проснулись от какого-то странного гула, который напоминал гул приезжающих комбайнов. Муж еще говорит: «Это комбайны наверно, едут»! потому что был август, и как раз в это время комбайны передвигались по шоссе. Ну, и успокоил меня, так что я опять задремала, а муж все-таки был неспокоен, встал, взял велосипед и поехал на шоссе посмотреть, что это такое, собственно говоря, гудит так. Когда он приехал на шоссе, то оказалось, что там стоит группа каких-то военных, довольно- таки большая группа. Он подошел к ним и стал их спрашивать, потому что уже чувствовал, что что-то такое происходит, что это не чешские войска : «Кто же вы такие»? Причем по-русски. Но они сказали: «Nein, nein, wir verstehen nicht»! Это оказались немцы. Они предлагали мужу конфеты и сигареты, но он, конечно, от всего этого отказался и быстро вернулся обратно в дом. Но там уже было пущено радио, и все всё знали. Все уже готовились к тому, что пришли оккупанты. В это время у нас как раз гостило семейство, муж бельгиец и его жена чешско-русская эмигрантка и двое маленьких детей у них. Ну, они, конечно, начали собирать свои вещи и тут же все садились в машину и с плачем прощались с нами, причем перед этим сами нарисовали себе чехословацкий флажок на машину, чтобы их не спутали с каким-нибудь оккупантом или нечто в этом духе. Ну вот, мы с ними прощались, были слезы, всякие объятия, потому что все были этим ужасно расстроены, ну и, в конце концов, они на целую неделю раньше, чем предполагали, уехали от нас. Мы им помахали, и с тех пор потом мы их видели только в конце 90-ых годов.
Интервенцией войск Варшавского договора в Чехословакию начинается новый, грустный период чешской истории, период так называемой «нормализации». Однако это уже другая историческая тема.
