Летчик, который в конце концов не взлетел - Разговор с Ярославом Хейстовским
В связи с 60-ой годовщиной конца Второй мировой войны уже прозвучало много воспоминаний свидетелей, докладов историков и выступлений политиков. И, безусловно, много их еще прозвучит. Несмотря на это, до сих пор полезно дать возможность высказаться чешским солдатам, сражавшимся за свободу своей родины на так называемом «западном фронте», во Франции, в Англии и в других местах. Как раз их заслуги бывшее коммунистическое правительство почти сорок лет не признавало, и многих из них после войны даже приговорило к многолетнему тюремному заключению. Сегодня мы попросили рассказать о своих военных переживаниях полковника Ярослава Хейстовского, секретаря чешской общины легионеров.
- Так как я родился в декабре 1921-го года, мне пришлось бы во время Второй мировой войны, будучи гражданином протектората Чехия и Моравия, идти на работу в «рейх». Однако одновременно как раз формировалось чешское правительственное протекторатное войско, и я вступил в его ряды. Мне казалось, что таким способом я лучше всего спасу себя от фронта, останусь в Чехии, но в 1943-м году нас увезли в Италию. Ну, и в Италии мы несли ту же самую службу, как в протекторате, то есть стражу. Но там мы наладили контакты с партизанами, и около 10-го июля перебежали к ним. Если учитывать, что мы в Италию приехали где-то около 26-го мая, и в течение 6-ти недель мы удрали к партизанам, вместе со всем оружием, то сами видите, что мы, действительно, не теряли времени. Все оружье мы получили от немцев, и мы увезли его к партизанам. Как раз там я впервые принял участие в бою против немцев. Так как у нас было оружье, командир партизан нас выбрал как пикет в лес против немцев, которые за нами уже следили. И таким образом мы сразу, как только попали к партизанам, пошли в пикет и там мне удалось уничтожить два маленьких танка, вернее бронетранспортера, которые были способны пробираться лесом, так как дело было в горах. Мы привели восемь пленных немцев, и что с ними итальянцы сделали, этого я уже не знаю.
- Вы в Италии провели весь конец войны?
- У итальянских партизан мы пробыли около одной, двух недель и затем нас перевели в Швейцарию. Там мы провели около двух, трех месяцев, затем нас поставили на французскую границу, ее мы перешли, и таким образом я снова попал в Италию, в город Неаполь, однако речь шла об оккупированной Италии. Там мы провели примерно месяц, в лагере американцев, откуда нас увезли в Англию. Мы провели на корабле около шестнадцати дней, мы плыли мимо Туниса, через Гибралтар до Шотландии. В Шотландии нас встретил старший лейтенант Староста, который нас отправил на южной конец Англии, где нас поселили. Таким образом, я в конце концов попал в чешскую, вернее в чехословацкую армию. Однако после я был назначен командиром французских партизан, примерно тридцати солдат, пришедших в Англию из Франции. Они все решили поступить в английскую армию, к летчикам, но я единственный не хотел. Я хотел стать или танкистом, или артиллеристом, во всяком случае, я хотел служить в нормальной армии, я не хотел стать англичанином. Однако мне это не позволили, и мне пришлось вместе с французами поступить в английскую армию. Там я прошел через всю английскую подготовку пехотинцев. Тем временем мы учились, например, распознавать типы самолетов, изучали английский язык и другие вещи.
- Значит, вы сражались в качестве летчика?
- После окончания пехотной подготовки мы сдавали в Лондоне тесты для того, чтобы нас приняли в авиационный полк. Там определяли, кто является подходящим для службы у истребителей, кто у бомбардировщиков, кто скорее способен служить в наземных кадрах и тому подобное. Как раз там меня выбрали служить летчиком-истребителем. Вот я и начал подготовку летчика, так примерно в середине 1944-го года, и честно говоря, я ее не окончил. Мне приказали окончить ее уже после войны дома в Чехословакии, однако здесь мне этого не позволили. На этом и закончилась моя военная карьера. В 1951-м году меня из армии просто выгнали, как нежелательное лицо, и реабилитировали меня лишь в 1992-м году, когда меня повысили в майоры, и в 1998-м году в полковники.
- Где вы в конце концов встретили конец Второй мировой войны?
- Самый конец войны я встретил в Англии, где мы ждали, когда нас отпустят спасать родину. К сожалению, согласно разным договорам союзников с русскими нас, в конце концов, не отпустили. Нам пришлось переодеться в зеленые формы, так как английские синие были слишком похожие на немецкие. Самолеты были подготовлены, у нас было достаточно оружия, мы ждали приказа, но нам не позволили лететь. Чехия нам была запрещена. Я туда попал лишь в августе 1945-го года. Затем я отказался подписать заявление в компартию, и мне пришлось почти пять лет работать в шахте в городе Кладно. Когда я вернулся, я работал бухгалтером в пражских хлебопекарнях, так как мне все-таки удалось окончить коммерческую академию. В 1958-м году мне удалось перейти в жировую промышленность, где я работал до пенсии.
- Насколько, согласно вашим взглядам самое молодое поколение ознакомлено с событиями Второй мировой войны?
- Меня лишь один раз пригласили беседовать в школу, и я заметил, что учеников все это очень интересовало. Они хотели знать, как мы все туда попали, что когда произошло, я там был с господином Стракой, который в нашей общине работает пресс-секретарем, но теперь уже эту работу закончил. Мы были поражены интересом учеников и одновременно также тем, что они о Второй мировой войне не знают совсем ничего. В школе об этом не говорят, учителя, вероятно, об этом также ничего не знают. Я, председатель районной организации общины легионеров в Праге 3, написал письма всем директорам начальных школ в районе, что предлагаю им помощь в преподавании истории, или краеведении, я не знаю точно, в форме беседы о событиях конца Второй мировой войны. Пусть они позвонят, и мы пошлем людей, которые все это способны ученикам, как следует разъяснить. Что бы вы сказали? Ни один директор мне на мое письмо не ответил. Из этого вытекает, что виноваты не ученики, которых эта проблематика действительно интересует, а директора школ.
