Чехословаки на стройках социализма и в зековских бараках СССР
Жизни множества чехословаков перемолола в пыль, а еще больше навсегда искалечила отлаженная машина советского ГУЛАГа. По мере надобности она усмиряла или уничтожала, противников, а также и горячих сторонников режима, попутно поставляя «стране победившего социализма» бесплатную рабочую силу для ее «великих строек». Третья книга из серии «Чехословаки в ГУЛаге», ставшей продолжением одноименного фильма «Чешского Телевидения» (2017), повествует о судьбах еще двенадцати человек, попавших в жернова системы, рожденной в СССР времен Сталина.
Авторами книжной серии «Чехословаки в ГУЛАГе» стали трое историков – Ян Дворжак, Ярослав Форманек и Адам Градилек.
«В настоящее время мы говорим о последней книжной публикации из этой серии. Возможно, повествования о других судьбах чехов и словаков, оказавшихся в советских лагерях, мы будем публиковать в ином формате. Каждая книга содержит по двенадцать рассказов о конкретных человеческих судьбах, которые условно сгруппированы в трех основных разделах. Сначала мы говорим о периоде между двумя мировыми войнами, то есть о репрессиях 20-30-х годов. Потом следуют истории людей, оказавшихся в ГУЛАГе во время Второй мировой. Завершает наш рассказ повествование о судьбах тех, кто был репрессирован уже после окончания войны», – объясняет Ян Дворжак, который вместе с Ярославом Форманеком пришел в студию Русской службы Radio Prague Int.
Чешские поселения на территории России появились еще в царские времена, и именно члены этих старинных чешских общин, вместе с множеством представителей самых разных других национальностей, стали первыми жертвами нового большевистского режима, сразу же после революции октября 1917 года.
Иностранное происхождение равняется шпионажу
«Речь шла о старожилах общин, обосновавшихся на территории Российской империи еще во второй половине XIX века, когда по повелению государя-императора, дабы заселить неосвоенные территории, для иммигрантов были созданы весьма выгодные условия. Многие обосновались в приграничных районах западной части страны, где они могли свободно вести свое хозяйство. По сути, именно из-за такой возможности они в эти места и приезжали. К моменту большевистской революции в общинах переселенцев уже успело вырасти несколько поколений. Они и стали первыми жертвами репрессий – те, кто выступал против большевиков или же открыто принял участие в борьбе с ними. Однако многие оказались в числе репрессированных только потому, что принадлежали к другой национальности, были выходцами из других стран, в нашем случае чехами. Принадлежности к другому народу было достаточно, чтобы новый режим их причислил к шпионам и контрреволюционерам», – подчеркивает сотрудник «Института по изучению тоталитарных режимов» Ян Дворжак.
Однако репрессии смели также и тех людей, которые были специально приглашены в СССР для «подъема народного хозяйства» в рамках выполнения программы советского правительства. По сути, это было продолжением уже упомянутой политики царских времен по освоению пустующих территорий.
«Тогда советское правительство решило поддержать иностранные общины, которые вели свое хозяйство. В случае чехословацкой общины даже поощрялся приезд чешских учителей, например на Волынь, где были чешские деревни. Они учили детей в чешских школах, входивших в советскую систему образования», – продолжает рассказ историк Ярослав Форманек.
Для чего это было сделано? Может быть, чтобы просто успокоить ситуацию, сделав встречный жест, предотвратить возможное сопротивление, и ударить потом, когда все будет подготовлено?
«Нет, я думаю, что сначала это был действительно прагматичный план с целью воспользоваться опытом членов уже сформировавшихся национальных общин. Чехословацкие земледельцы, например, были весьма успешны в своей работе. Их продуктивность значительно превышала показатели местных жителей коренных национальностей. Это было прагматичный план, реализация которого приносила советской стране материальный доход. Когда же началось «затягивание гаек», то это обернулось тотальным недоверием, что и стало поводом для проведения повальных репрессий. Однако я думаю, что сначала никто не стремился «успокоить ситуацию», выжидая удобного момента для уничтожения. Первоначальный интерес лежал в сфере экономики».
Ян Дворжак добавляет: «Необходимость стабилизации общества также играла свою роль. Нельзя забывать, что только-только закончилась гражданская война. Страна была частично разделена, и большевикам нужно было как-то стабилизировать общество. Именно поэтому был объявлен НЭП – новая экономическая политика, начались частичные экономические реформы, предполагавшие определенную либерализацию политики по отношению к национальным меньшинствам, так как эти общины необходимо было перетянуть на свою сторону. Ну, а когда это удалось, политика развернулась на 180°, и другая национальность стала проблемой».
Репрессировали приехавших в поисках работы и бежавших от нацистов
В 1920-х в Советский Союз в рамках оказания поддержки земляческим общинам приезжали чехословацкие учителя и священники, но и посланцы от компартии – чтобы внедрять соответствующую идеологию. В 30-е годы в СССР чехословаков привлекала также возможность найти себе работу на ударных стройках в горячий период индустриализации, когда на Западе в этот момент бушевал экономический кризис. Следующая волна переселенцев пришла после оккупации Чехословакии немецкими нацистами в 1939-м, когда от свободной страны остался только Протекторат под командованием Третьего рейха, а Подкарпатская Русь, до того момента являвшаяся неделимой частью Чехословакии, оказалась оккупированной венграми.
«Тогда свою родину покинуло большое количество народа. Одни хотели воевать с фашистами и возлагали в этом отношении свои надежды на Советский Союз, а другие бежали от преследований, так как были евреями. Покидали свои дома также русины, которые не хотели оказаться призванными в ряды оккупировавшей их венгерской армии. Они также бежали в СССР, что бороться с оккупантами».
Новая волна сталинских репрессий «накрыла» чехословацких граждан в 1945 году, сразу же после освобождения Чехословакии от оккупации, СМЕРШ на территорию советского государства, причем сразу в застенки, отправили бывших русских и украинских эмигрантов, покинувших свою родину еще в 1920-х и 30-х годах, часть из которых уже давно получили чехословацкое гражданство. Смершевцам дали приказ заняться людьми, которые позже могли бы выступать против большевистского режима. Чехословацкое гражданство от произвола не спасло. Многие из них позже были осуждены на длительное пребывание в заключении и в лагерях».
«В то время, на основании взаимных договоренностей между советским и чехословацким правительствами, также произошел обмен населением. В Чехословакию возвращались потомки первых чешских переселенцев времен царской России – волынские чехи. Ну, а в СССР, чтобы обеспечить баланс перемещенного населения, переселили жителей более отсталых районов словацкой части территории Чехословакии. Эти люди стали жертвами лживой пропаганды, которая их убедила в том, что после приезда в Советский Союз они получат гигантские наделы земли и смогут вести свое хозяйство, что жизнь их будет просто прекрасной. Наслушавшись обещаний о том, что в советской стране будут словно сыр в масле кататься, они согласились переехать. Именно этому периоду истории посвящена наша третья книга «Чехословаки в ГУЛАГе III», судьбам таких людей, как, например, Йозеф Бубалик, живший на востоке Словакии. В 1946 году он, поверив советской пропаганде, вместе со своей матерью приехал в Советский Союз и оказался в ГУЛАГе», – говорит историк Ярослав Форманек.
Массовый расстрел в Житомире в день св. Вацлава
Ян Дворжак вспоминает о судьбе Йозефа Яндуры, выходце из семьи чешских переселенцев, приехавших в Россию еще во второй половине XIX столетия. Жил он в селе на территории Волыни, недалеко от Житомира, работал счетоводом на местном пивоваренном заводе. Его смела волна чисток периода Большого террора.
«В течение 1938 года в этом регионе было арестовано более 80 человек чешского происхождения. Всех их обвинили в противодействии советской власти – шпионаже в пользу Чехословакии, и в других контрреволюционных действиях. Арестованных с пристрастием допрашивали в течение нескольких месяцев, добиваясь признания в организации на территории СССР крупной шпионской группы. В результате в сентябре 1938 года они были приговорены к смертной казни, которая была приведена в исполнение в Житомире 28 сентября в праздник святого Вацлава. До начала Второй мировой войны это была самая массовая казнь граждан чешского происхождения».
О том, что произошло с жертвами этой чистки, длительное время никто точно не знал. Совсем недавно Яну Дворжаку удалось связаться с живущей в Чехии дочерью Йозефа Яндуры. Сегодня ей уже больше 80 лет, а во время ареста отца она была еще полугодовалым младенцем. Об отце ей рассказала мама. Дочь Йозефа Яндуры подтвердила, что десятки лет никто ничего о его судьбе не знал, хотя и подозревали худшее. О том, что ее отец был действительно казнен, она узнала только пару лет назад из книги чешского историка Мечислава Борака.
Мечислав Борак (1945 - 2017) – журналист и историк, много лет занимавшийся архивными поисками и исследованием судеб чехословаков, подвергшихся репрессиям в Советском Союзе. Им найдены сотни ранее неизвестных имен чехов и словаков, исчезнувших в жестокий ХХ век в СССР.
Приезд в «самую справедливую страну» – ГУЛАГ – освобождение – казнь
Историк Ярослав Форманек признался, что ему очень тяжело выбрать одного единственного человека, с чьей судьбой он столкнулся, подготавливая публикации. Каждое из 36 имен, упомянутых в книгах, вызывает у него сильные переживания.
«Но я попробую все-таки назвать одного человека из последнего сборника, чья судьба меня тронула больше всего. Это Франтишек Томэчка – молодой рабочий, трудившийся на фабрике Томаша Бати в моравском городе Злин. Он был коммунистом и одним из тех, кто в конце 1920-х годов прошлого века, когда на Западе начался экономический кризис, захвативший также Чехословакию, поверил пропаганде партийных газет. Все они описывали Советский Союз как самое справедливое в мире общество, самое лучшее за всю историю человечества. Вместе со своим другом он отправился в СССР, чтобы строить новый мир. Действительно, сразу их никто не арестовал, что в прочем тоже происходило. В Советском Союзе оба получили работу, а Франтишек Томэчка даже женился и получил советское гражданство. Но вот только в Чехословакии, о том, что ему не нравилось, Франтишек Томэчка привык говорить открыто, критиковать во всеуслышание, свободно. В СССР, однако, такое не приветствовалось. Из-за первого же своего критического выступления по поводу недостатков в народном хозяйстве советской страны и мошенничестве непосредственно на месте своей работы он немедленно налетел – как коса на камень. Его арестовали, допрашивали, осудили на пять лет, и он оказался в ГУЛаге в одном из лагерей на севере России».
В составе спецгруппы заключенных Франтишек Томэчка был отправлен на один из островов в море вести разведку полезных ископаемых. Лагерные бараки и все остальное, что было нужно, заключенные, работая в экстремальных условиях, должны были построить для себя сами.
«Однако тут произошло настоящее чудо. Несмотря на то что это были годы жесткого сталинизма, тестю Франтишека Томэчка удалось доказать незаконность ареста и вынесенного приговора. Через четыре года в лагерь на острове в северном море пришла депеша с распоряжением об освобождении. Франтишек Томэчка и еще несколько освобожденных зеков не стали дожидаться весны и отправились в путь домой немедленно, несмотря на морозы и жуткие погодные условия. Франтишек Томэчка возвратился к своей жене. Казалось, семья вернулась к нормальной жизни – Томэчка вновь начал трудится, его жена забеременела вторым ребенком… Но нельзя забывать, что это были годы Большого террора. На свободе Франтишек Томэчка побыл недолго – его арестовали и быстро расстреляли, приговорив к смерти по обвинению в антисоветской агитации и шпионаже».
Семья Франтишека Томэчка, однако, выжила – завершает рассказ своего коллеги Ярослава Форманека историк Ян Дворжак. «Нам удалось связаться с правнуком Франтишека Томэчка, который живет в России. Именно он и собрал материалы о пребывании своего прадеда в ГУЛАГе».
Есть у нас точные данные о том, сколько чехословаков оказалось в сталинском ГУЛАГе, и сколько их всего выжило?
«Вероятно, абсолютно точное число мы никогда не узнаем. Раньше некоторые историки высказывали предположения, что таковых было около 30 тысяч человек – мы говорим об общем количестве чехословаков, репрессированных в СССР в период с 1920-х до начала 1960-х годов. Предполагается, что погибла половина из них. Сегодня, благодаря исследованиям в украинских архивах, которые, если говорит об интересующем нас периоде, полностью открыты, мы можем уточнить, что, более вероятно, что репрессированных чехословаков было около 20 тысяч человек и, соответственно, погибли около 8-10 тысяч человек».
