Чешские и словацкие военнопленные в советских лагерях
Десятки тысяч учетных карточек. Фотографии, чешские и словацкие фамилии, написанные кириллицей, – военнопленные, находившиеся в лагерях ГУПВИ СССР. Большинство из них воевало на Восточном фронте, некоторые случайно попали под каток НКВД. За каждой карточкой – чья-то жизнь, и уже не солдата нацистской Германии, Венгрии или Словакии, а просто человека, чья семья теперь может о узнать о его судьбе.
ГУПВИ – аббревиатура, не так известная как ГУЛАГ. Между тем, система Главного управления по делам военнопленных и интернированных НКВД СССР тоже составляла свой архипелаг на карте Советского Союза. Чешские ученые разделяют понятия ГУЛАГ и ГУПВИ на две отдельные темы.
«Вопрос ГУПВИ не является нашим основным направлением – мы занимаемся, прежде всего, людьми, вывезенными в места заключения на территорию СССР по политическим мотивам, которые были невиновны, которых советская система преследовала за некие вымышленные преступления, то есть занимаемся ГУЛАГами. Военнопленные – это другой вопрос. Следует помнить, что эти люди были в составе армий, участвовавших в военных операциях против Советского Союза, и эти армии творили там ужасные зверства. Однако мы знаем, что значительная часть соединений, участвовавших в боях на территории СССР, перебегала на советскую сторону. Среди этих людей были евреи, рекрутированные в венгерские стройбаты, русины, чехи, чешские немцы. Так что это очень сложный и интересный для исследования вопрос», – объясняет историк Института изучения тоталитарных режимов Адам Градилек.
– Сколько времени заняли переговоры с Москвой, и почему получить эти документы удалось именно вам?
– Работать над проектом «Словаки в лагерях НКВД» я начал девять лет назад; восемь ушло на проведение исследований в архивах. Потом мы выяснили, что нам нужно отсканировать имеющиеся документы, и вопрос состоял только в получении согласия со стороны архивов. Они его дали, чему я очень рад.
– С какими именно архивами вы сотрудничали?
– Только с одним – это бывший архив НКВД, сегодня – Военный архив в Москве. Я очень благодарен его руководству за то, что они позволили нам сделать копии материалов. Никаких препятствий с их стороны не было, и единственной проблемой оказалась высокая стоимость изготовления копий, однако потом мы договорились о снижении цены.
– Вы были первыми, кто заинтересовался документами чехословаков в военный и послевоенный период?
– Нет, там был ряд историков и людей, которые сами прошли через систему ГУПВИ. Однако никто не рассматривал эту категорию документов полностью. Я был первым, кто хотел получить их все. Там хранится множество материалов, причем это не только учетные карточки, но и личные вещи. Нужно, чтобы человек, который хочет узнать о своем отце или деде, который прошел через систему ГУПВИ, сообщил нам об этом, после чего можно найти даже личные вещи этого человека.
– Да, и очень много. Мы уже передавали материалы людям, которые не знали, что случилось с их близкими. Например, мой друг не знал, в каком из лагерей был его дед… Однако необходимо, чтобы люди нам предоставляли соответствующие полномочия, поскольку некоторые данные могут быть переданы лишь родственникам.
– Вы упоминали, что в Военном архиве хранятся и личные вещи. О каких именно вещах идет речь?
– Семейные фотографии, письма, которые они получали из Словакии…
– Как велась система учета?
– Когда человек прибывал в лагерь, на него открывали карточку. Один экземпляр посылали в Москву, один оставался в лагере. Мы нашли только материалы из центрального архива, потому что многие местные архивы не сохранились.
Многие до сих пор не знают, что случилось с их близкими
– Что вы хотите достичь своей работой? Что она должна принести словацкому обществу?
– Многие из наших соотечественников до сих пор не знают, что случилось с их близкими, где находятся их могилы. Теперь они смогут это узнать.
– Вероятно… ведь в еще в 1990-е годы в этом Военном архиве работали венгры, румыны, японцы, итальянцы, немцы, но словаков и чехов среди них не было – мы сделали это только сейчас.
«Радио Прага» обратилось также к чешской стороне, получившей в свое распоряжение копии документов. О своей работе с материалами рассказывает сотрудник пражского Института изучения тоталитарных режимов Штепан Черноушек, занимающийся преимущественно историей чехов, попавших в советские ГУЛАГи.
– Как я понимаю, документов ГУЛАГа на всех чехословацких граждан просто не сохранилось, а в ГУПВИ такая картотека есть. Через эту систему прошли военнопленные – граждане Чехословакии, которые воевали в рядах войск гитлеровской коалиции, например словаки, воевавшие в венгерской армии, и украинцы-русины из Закарпатья, которых насильно принуждали вступать в армии Венгрии и Словакии. Разумеется, в базе данных присутствуют и солдаты немецкого вермахта – в большинстве случаев это судетские немцы, проживавшие на территории Чехословакии до 1945 г. Однако там встречаются и чехи, тоже воевавшие в рядах вермахта, поскольку оказались на территории, которая стала частью Германии.
– То есть в ГУЛАГ попадали репрессированные гражданские лица, а в архивах ГУПВИ речь идет исключительно о военнопленных?
НКВД отправлял гражданское население Словакии на принудительные работы в СССР
– Да, о военнопленных, хотя через систему ГУПВИ проходили и интернированные, то есть люди, которые не были ни в чем виноваты. Он попадали, можно сказать, в плен, – когда Красная армия освобождала территорию Словакии и Чехии, вслед за ней шел СМЕРШ и части НКВД, которые арестовывали совершенно невинных гражданских и отправляли их на принудительные работы в Советский Союз.
– В основном это коснулось Словакии – когда Красная армия дошла до Чехии, здесь уже было таких случаев меньше. Насколько я знаю, в Словакии НКВД арестовало около 7000 человек. Это были гражданские лица, которые ничего не совершали – просто сотрудники НКВД приходили в деревню, забирали всех и вывозили в Советский Союз на несколько лет принудительных работ.
– То есть им просто нужна была рабочая сила, и, можно сказать, они хватали всех подряд?
– В Словакии это касалось, в основном, словацких венгров, словацких немцев, которые жили там столетиями, и этнических словаков. В меньшей степени это коснулось этнических чехов – это были единицы или десятки. Эти люди тоже прошли сквозь систему ГУПВИ. Пока мы еще не проанализировали материалы, полученные из Российского военного архива, но уже сделали первый обзор, и, по-видимому, это – данные только на военнопленных, и там нет тех гражданских, которые были арестованы в местах своего проживания.
– То, что мы получили, является просто учетными карточками, содержащими основную информацию, – как человека зовут, где и когда он родился, его национальность и гражданство, в какой армии он служил, и где его арестовали. Мы получили все карточки, на которых указано «гражданство Чехословакии». Там указан номер фонда, в котором находится личное дело конкретного человека. Когда мы знаем эти номера, то уже можем подавать заявки, чтобы ознакомиться с этими личными делами, однако, по российским законам, для этого необходимо разрешение родственников. Пока мы только приступили к обработке полученной картотеки.
– Вы готовите ряд публикаций. Что именно будет издано?
– Вместе со словацкими коллегами мы обсуждаем возможность составления базы данных в электронной форме. Однако нам все предстоит расшифровать, в том числе записи, сделанные от руки. Это – работа на несколько лет.
