Почему трудно быстро депортировать иностранцев, которых чешское государство признало опасными?
Правительство Чехии включило в национальный санкционный список белорусскую журналистку Наталию Судленкову и сотрудника российской спецслужбы ГРУ Алексея Шаврова. После внесения в санкционный список Судленкова получила 30 дней на то, чтобы покинуть Чехию, но ее муж и трое детей могут остаться в стране. Почему Чехия не может депортировать иностранца, представляющего угрозу безопасности страны в более короткие сроки?
По данным Службы информационной безопасности (BIS), белорусская журналистка Наталья Судленкова, долгое время проживавшая на территории Чешской Республики, выполняла задания для российской секретной службы ГРУ, и что Алексей Шавров руководил ею из Москвы, сообщил премьер-министр Петр Фиала.
Одновременно конституционно-правовой комитет парламента при рассмотрении в среду правительственной реформы уголовного законодательства отклонил поправку депутатов оппозиционного движения ANO об отмене нового уголовного преступления – «неправомерной деятельности в интересах иностранной державы», принятого.
Именно это преступление, по словам министра внутренних дел Вита Ракушана, направлено на случаи, подобные делу Наталии Судленковой.
Напомним, что положение о наказании «неправомерной деятельности в интересах иностранной державы» было включено в последнюю поправку к закону Lex Ukrajina. По словам премьер-министра Петра Фиалы, Судленкова и Шавров представляют риск, а возможно и угрозу для безопасности Чешской Республики. Чем же объясняется, что белорусской журналистке дали целых 30 дней на то, чтобы покинуть Чехию? Кто устанавливает этот срок? С этими вопросами «Чешское Радио» обратилось к репортеру издания RESPEKT Ондржею Кундре.
«Этот срок установлен именно так. Думаю, здесь играет определенную роль то, что на нее не оказывается серьезного давления или принуждения, чтобы она уехала немедленно. Ведь у нее здесь все-таки семья, она живет в Чехии довольно давно, у нее здесь есть бизнес, она здесь работает. Так что этот срок дается также для того, чтобы она могла уладить некоторые необходимые дела».
- Включение в санкционный список означает запрет на въезд и пребывание в Чехии, блокировку любых финансовых операций через чешские субъекты, а также замораживание возможного имущества в стране. Получается ли это эффективно применять?
«Применять это удается, по крайней мере в упоминаемом смысле – например, замораживание имущества. Те люди, которые были внесены в санкционный список до Наталии Судленковой – а их несколько – уже не могут распоряжаться своим имуществом. Это, конечно, болезненные меры. Часто речь идет о замораживании и невозможности распоряжаться недвижимостью, средствами на различных банковских счетах, невозможности проводить операции. А если у вас, как у госпожи Судленковой, есть бизнес или вы стоите за какими-либо компаниями, то это, безусловно, еще одна серьезная нагрузка».
- Раз уж мы заговорили о бизнесе – насколько все это может усложниться, если у депортируемого человека в Чехии остается семья, с которой он ведет совместный бизнес?
«Безусловно, это может усложниться. Это влияет и на личную, и на семейную жизнь. Ведь в некоторых случаях это может означать, – посмотрим, как будет в случае с госпожой Судленковой, – что один из членов семьи должен уехать, а остальные, например, остаются и не хотят сразу уезжать за ним. Это, конечно, влияет на семейную жизнь, ну и, конечно, на бизнес. Сегодня бизнес можно вести по телефону, через соцсети, удаленно – это все возможно. Но если вы не можете лично присутствовать на каких-то встречах, это, конечно, тоже затрудняет дело».
- Наталия Судленкова, насколько известно, стояла за PR-агентством Essential Communication, которое действовало в интересах Кремля, лоббировало в 2020 году в пользу российской госкорпорации Росатом. Эту компанию позже возглавила ее дочь. Так не может ли случиться так, что то, что постигло ее мать, в итоге коснется и дочери?
«Не знаю, потому что все зависит от того, занимается ли дочь, или занималась бы, тем, в чем подозревается мать. И если да, то это тоже кто-то должен доказать – так же, как Служба безопасности информации (BIS) доказала это в случае с матерью. На данный момент никаких обвинений в адрес других членов семьи госпожи Судленковой выдвинуто не было. Это значит, что в данный момент эти люди ни в чем не обвиняются, в отличие от самой Судленковой. Интересно, что она отошла от общественной жизни уже несколько лет назад. Раньше она была очень активна – участвовала в разных группах, мероприятиях, выступала в СМИ, давала интервью, была активной в работе вышеупомянутого агентства. Она имела влияние или старалась повлиять на принятие решений вокруг ядерных контрактов на АЭС «Темелин» и «Дукованы». Но в последние годы наблюдается резкий спад ее активности. Это может быть связано с тем, что примерно два года назад директор BIS Коуделка упомянул случай, внешне похожий на нынешнее дело госпожи Судленковой. Хотя тогда ее имя не было названо, она, без сомнения, могла воспринять это как сигнал, что ее деятельность раскрыта, и это могло послужить причиной ее ухода в тень».
