Чехословацкий чекизм
Два миллиона репрессированных за сорок пять лет «работы». Госбезопасность Чехословакии, сокращенно StB, занималась тем же, что и ее «старший брат» – советский КГБ: поддержкой тоталитарного режима, организацией судов над инакомыслящими, слежкой и запугиванием диссидентов, вербовкой информаторов. Тридцать лет назад, в феврале 1990 года, чехословацкая тайная полиция была ликвидирована.
Исчезла организация, долгие годы служившая главным инструментом удержания власти компартией. 1 февраля 1990 года министр внутренних дел Чехословакии Рихард Сахер подписал приказ об упразднении ее центральных структур.
После этого многим в Чехословакии стало легче дышать – долгие годы StB воплощало собой террор, который власти вели в отношении собственного народа.
Закон о люстрации
В 1991 и 1992 годах были приняты Законы о люстрации, согласно которым определенные руководящие посты в структурах государственного управления, юстиции, армии и общественных СМИ могут занимать лишь люди, не являвшиеся ранее сотрудниками госбезопасности ЧССР, функционерами КПЧ от секретаря райкома и выше, не состоявшие в рядах Народной милиции и в так называемых «проверочных комиссиях» времен нормализации. Доказательством служит чистое свидетельство о люстрации, которое выдает МВД. Требование распространяется на тех, кто родился ранее 1 декабря 1971 года. Изначально Законы о люстрации, которые до сих пор воспринимаются неоднозначно, вводились на ограниченный срок, однако теперь действуют на постоянной основе. Многие чешские политики предпочитают публиковать свои люстрационные подтверждения, другие, наоборот, отказываются.
«Разящий кулак рабочего класса»
В годы «чисток» в ходе построения самого справедливого общества граждан пытали электротоком, избивали, держали в бочках с водой, вводили «сыворотку правды», устраивали фиктивные казни.
Как отмечают историки, немалое влияние на деятельность чехословацкой тайной полиции в 1950-е годы оказал «опыт» НКВД (в то время уже преобразованного в МГБ СССР).
После «Дела Сланского» 1952 года, которое осталось в истории как пример крайнего антисемитизма и жестокости, когда несколько крупных партийных функционеров в лучших сталинских традициях было отправлено на виселицу, руководство страны поняло, что «разящий кулак рабочего класса» вышел из-под контроля, и МВД провело определенную реорганизацию этой структуры.
При этом, по подсчетам Павела Жачека, к 1960 году с StB сотрудничало около 100 000 граждан ЧССР. Под лозунгом «Мы должны помогать» режим мобилизовал полицию, милицию, аппаратчиков, армию и даже представителей церкви. Кто же командовал этой машиной?
«Генеральный секретарь компартии или другие уполномоченные партийцы отдавали приказы министру внутренних дел или его первому заместителю, которые доводили их до сведения начальников отделов», – поясняет Павел Жачек.
В эпоху Густава Гусака, которую принято называть «нормализацией», основным занятием госбезопасности стало преследование диссидентов – так называемая «санация», операция по «оздоровлению общества», когда чехословацкие кагэбэшники терроризировали участников движения «Хартия-77» – хватали без суда и следствия, избивали, угрожали переломать ноги, похитить детей, проводили бесчисленные обыски, выдавливали инакомыслящих в эмиграцию.
Основной штаб-квартирой госбезопасности ЧССР служило здание на Бартоломейской улице в Праге (сегодня этот объект использует Полиция Чешской Республики). Мрачной известностью застенков, где проводятся самые жестокие допросы, пользовался так называемый «Домечек» в пражском районе Градчаны. Во времена Австро-Венгрии там находилась военная тюрьма, а в годы протектората – гестапо. Многие объекты госбезопасность использовало как конспиративные – например, часть Бржевновского монастыря в районе Прага-6, которая фигурировала под названием «Монтажный институт».
Сожженные документы и открытые архивы
На это время в рядах госбезопасности насчитывалось около 13 000 сотрудников. Их дальнейшую судьбу решали так называемые гражданские комиссии. По словам Яна Румла, бывшего в годы ЧССР диссидентом, а потом ставшего заместителем министра внутренних дел, должны были немедленно быть уволены все, кто занимались так называемой «борьбой с внутренним врагом».
«Я "унаследовал" эту группу людей, чтобы решить их вопрос, что называется, в персональном порядке. На основании проверок, проведенных гражданскими комиссиями, около 8500 из них было уволено», – рассказывал ранее Ян Румл в интервью «Чешскому Радио».
За одиннадцать лет работы Института документирования и расследования преступлений коммунизма было осуждено 29 человек и только восемь из них — не к условному наказанию. Полностью архивы чехословацкой StB были открыты в 2008 году.
Павел Жачек напоминает, что сначала в Чехии не один год продолжалась борьба, когда агенты StB пытались внедриться в государственные и административные структуры, а промедление с открытием архивов негативно сказалось на развитии чешского общества. «Я полагаю, что мы упустили 1990-е годы, чтобы открыть данные. Сведения о работе госбезопасности должны были быть доступны, когда у общества была в этом максимальная потребность. Она не была удовлетворена, и теперь мы в определенной степени пожинаем плоды своего прошлого».
В январе 2006 года Парламентская ассамблея Совета Европы приняла следующую резолюцию: «Для всех без исключения тоталитарных коммунистических режимов было характерно массовое нарушение прав человека. Его формы менялись в зависимости от культуры, страны и исторического периода и включали убийства отдельных людей и групп, казни, гибель в концлагере, смерть от голода, депортацию, пытки, принудительные работы и другие виды массового физического террора, преследования по этническому или религиозному принципу, нарушение права на свободу совести, мысли и самовыражения, свободу печати. Также был подавлен политический плюрализм… Преступления коммунистических режимов оправдывали классовой борьбой и принципами диктатуры пролетариата».
