Неизвестные герои чехословацкого самиздата
В 2017 году в Чехии активно вспоминают 40-ю годовщину выхода в свет главного программного документа чешских диссидентов – «Хартии 77». Неотъемлемой частью деятельности диссидентов стала культура самиздата.
В Чехословакии самиздат играл особую роль. Именно благодаря ему, а также эмигрантской литературе, несмотря на все старания Службы госбезопасности, сформировался параллельный мир свободной культуры и интеллектуальной дискуссии. О самиздате в Чехословакии можно, однако, говорить уже с 1950-х годов, когда в самиздатовских выпусках «Полночи» публиковали свои стихи поэты Иво Водседялек и Эгон Бонди.
Сегодня, говоря о самиздате, чаще всего упоминаются культовые личности этой культуры – главным образом, издатели, такие как, например, писатель Людвик Вацулик. В стороне от всеобщего внимания остаются, однако, те, кто во имя самиздата рисковал ничуть не меньше: переписчики, художники, переплетчики. Одним из таких людей стала переписчица Татьяна Догналова:
«Я посещала общеобразовательную школу в Праге с углубленным изучением языков, где изучала как иностранные языки, так в особенности и чешский язык, которым я хотела заниматься затем и в ВУЗе. Но туда я не попала из-за кадровых проблем моих родителей. Так я стала заниматься литературой самостоятельно, к тому же в тот период я познакомилась со своим мужем, который много читал, и он в действительности открыл мне глаза. И так я читала, читала и читала».
«В 1975 году я работала в квартирном кооперативе «Прогресс», где и познакомилась с паном доктором Рыхетским. Он стал мне одалживать самиздатовскую литературу различных авторов, запрещенных после 1970 года. Мне было жаль, что в моей библиотеке нет этих книг, так что я приобрела печатную машинку и стала перепечатывать их для себя. А после того, как мой муж подписал «Хартию 77», я оказалась в обществе людей, мыслящих подобно. С ними-то мы и договорились о том, что было бы хорошо эти книги не только читать самим, но и распространять дальше. Так и возникал самиздат».
Татьяна Догналова с супругом оба подписали «Хартию 77». Вскоре от любительской перепечатки книг для себя, Догналова перешла к перепечатке профессиональной. Это произошло после того, как ее супруг познакомился на «квартирнике» барда Ярослава Гутки с Иржи Грунторадом.
«Это было в 1978 году. Мы не разговаривали, а переписывались на доске, потому что в то время вести подобные беседы было небезопасно, поскольку всюду были установлены прослушивающие устройства. Точнее – мы подозревали, что они там есть, а после 1989 года оказалось, что они там действительно были. Я сообщила ему, что нахожусь в декрете, и дома у меня есть время. Иржи рассказал, что издает «Мусорку», и я видела у него множество перепечатанных книг. Я сказала, что готова к сотрудничеству. На том мы и договорились. С перерывом на четыре года, когда он был в тюрьме, наше сотрудничество продолжалось 10 лет».
Практически у всех без исключения деятелей самиздата было, помимо этого, официальное место работы. Сегодня даже сложно представить какой объем дополнительной нагрузки приходилось выполнять тем, кто решил посвятить себя этой деятельности.
Одной перепечаткой дело не ограничивалось. После этого было необходимо книгу сшить и переплести, для чего было нужно найти переплетчика. Некоторые издатели, однако, справлялись с этой ролью самостоятельно.
«Пока Иржи Грунторад еще был на свободе, я носила все это ему. Когда его посадили, я нашла переплетчика, которому вновь сама и носила связки. Самые большие волнения были в тот момент, когда я допечатывала книгу. Я ужасно боялась, что если придут с домашним обыском, то заберут и всю мою гигантскую работу, и меня. У нас дома был старый телевизор, который лишь выглядел как телевизор, внутри он был пустой, и вот туда-то я и складывала книги, которые печатала, и надеялась, что если придут с обыском, то ничего не найдут. Наверное, это были наивные иллюзии, но так как ко мне никогда не пришли, все закончилось хорошо».
Когда Иржи Грунторада посадили в тюрьму в 1981 году, Татьяна Догналова решила, что единственное, что она может для него сделать на фоне общей беспомощности – это взять на себя издательскую деятельность «Мусорки». При этом ей пришлось не только подыскивать книги для перепечатки, переписывать их, но и найти человека, который бы их переплел.
«После долгих поисков я нашла переплетчика, который, по счастливому стечению обстоятельств, жил неподалеку. В результате моих длительных уговоров и взвешивания ситуации он решил, что пойдет на это. Ему тогда было уже за 70, он был другом Ярослава Сейферта, звали его Рудольф Черны. Сегодня его уже нет с нами, но тогда он очень и очень нам помог. Об этом не знала ни единая душа, а он переплетал книги до самого 1989 года».
Самой часто выходящей в чехословацком самиздате книгой был сборник Ярослава Сейферта «Чумной столб». Примерно так же часто выпускался роман Джорджа Оруэлла «1984». К часто издаваемым авторам относились Вацлав Гавел, Людвик Вацулик, Павел Когоут, а также Эгон Бонди и Ладислав Клима, барды Ярослав Гутка и Властимил Тршешняк. Важно и то, что некоторые авторы публиковались исключительно в самиздате – именно так состоялись дебюты ряда литераторов, и впервые увидела свет многочисленная переводная литература.
Помимо книжных изданий, таких как «Задвижка» (Petlice), «Экспедиция» (Expedice), «Мусорка» (Popelnice), «Сокровищница» (Klenotnice) и «Библиотека Центральной Европы», позднее стали выходить и журналы «Критический сборник», Revolver Review Центральная Европа, Vokno, Lidové noviny, «Пражские коммуникации». Важное место занимали и печатные материалы о «Хартии 77», как и ее регулярные публикации.
