«Переводить поэзию с любого языка на русский легко …»
Лингвист и доцент РГГУ Сергей Скорвид исследует диалект и жизнь потомков чешских переселенцев в России и Украине, а также передает свой опыт, в том числе и переводчика, молодым богемистам. Именно переводам поэзии с чешского языка на русский и посвящена сегодняшняя рубрика. С гостем Радио Прага беседовала Лорета Вашкова.
- Я его запомнил живым – пусть даже лучше так.
- С Гейдой вас связывала также дружба?
- Да, последних несколько лет, с тех пор как я его переводил. А Йироус - я помню, что он приезжал в Москву два раза. Все эти переводы, особенно поэтические, возникали, что называется, по социальному заказу. Я ничего плохого в этом не вижу, потому что так просто, из любви к искусству, переводить понравившегося поэта или писателя, просто в стол, что вот может когда-нибудь кто-нибудь захочет это издать, этого в наших условиях никто себе позволить не может. Но если, скажем, в Москву, должен приехать тот или иной представитель чешской культуры – например, на Дни культуры или литературы, или Гейда вот приезжал на фестиваль поэзии …
… Кажется, в 2006 году, в нем участвовала и Вышеградская группа…
- Да, Чешский центр его приглашал, надо было, чтобы эта поэзия прозвучала, и к случаю я это и делал. Это такой вариант оказиональной поэзии или оказиональнoго перевода. Что же, в XVIII веке оказиональная поэзия был одной из самых основных жанров. Поэтому Йироуса вышла целая книжка, мне она нравится до сих пор. Она разошлась, тираж был очень ограниченный. Тогда за месяц нашли издателя, это была летняя книжная ярмарка в ЦДХ на Крымском валу.
Над сборником работали также Нина Фальковская, а прозу переводила супруга Сергея Скорвида Инна Безрукова.
- Она сейчас, в основном, и занимается переводом, если говорить о нашей семье. Я больше иду в сторону изучения диалектов – нельзя объять необъятное. Моя жена переводит и того же Грабала – в этом году должен выйти наконец к юбилею Грабала большой его сборник. Я передал ей эстафету – то, что сделано, сделано, хотя мы и раньше сотрудничали. Скажем, я начинал, она заканчивала или наоборот. Поэзию она не переводит, но там она переводила прозу Йироуса. И книжка получилась неплохая.
- Скацела, Гейду и Йироуса объединяет самиздат - в случае Гейды особенно длительный самиздатский период, а также диссидентская судьба. Каковы, по вашему мнению, наиболее отличительные знаки их творчества?
- Я бы сейчас еще вернулся к Йироусу, потому что это даже несколько символично вышло. Когда он был второй раз в Москве – это было на Non/fiction (международная интеллектуальная книжная ярмарка - прим. ред.), сборник уже пару лет перед этим вышел, мы с ним на пару читали, как и в прошлый раз - он по-чешски, я по-русски. Публика небольшая была, человек тридцать, и был задан один вопрос: « Вас считают классиком чешского андеграунда…», так начинался вопрос. Ответ Йироуса: «Классик … Я только начинаю, у меня все еще впереди… Спросите меня об этом лет через двадцать, вот тогда я буду в зрелом творческом возрасте, и тогда я на ваш вопрос отвечу». Вот буквально через пару лет после этого он, к сожалению, умер, но этот заряд оптимизма – он был полон бодрости и сил.
Иван Мартин Йироус издал немало сборников, и разных. Сергей Скорвид стремился отобрать для сборника на русском языке хотя бы по несколько стихотворений из книг разных лет, чтобы представить творческий путь этого поэта в развитии.
- Чтобы там были стихи хулиганского и философского характера, и я даже включил туда одно стихотворение без перевода, по латыни, которое он написал в тюрьме в Картоузах. Один текст я включил например, по - английски - для его группы The Plastic People of the Universe это были подходящие для исполнения тексты, но при всем при этом, при имидже, так сказать, хулигана – иногда его поведение граничило даже с чем-то…
- ... эксцентричным.
- Да, недопустимым, но он был очень образован и мог вести католические диспуты с католическими священниками, в том числе и с теми, которые сидели с ним в тюрьме в Картоузах.
- Йироус был весьма просвещенным в этой области…
- Да, и в языках, так что я старался выбрать разные – не только этот сильный цикл его тюремной лирики, но и любовной, и другое.
- А что вас привлекло в творчестве Петра Борковеца?
- Борковец как поэт - весьма и весьма академичный. Когда я его переводил, я думал … Переводить поэзию с любого языка на русский легко, считаю я. Но надо знать хорошо русскую поэзию и найти какой-то аналог.
- Но ведь можно при таком подходе натолкнуться и на подножку?
- Можно, но обычно в русской поэзии – она довольно разнообразна, что-то находится. Когда я переводил Борковеца, я на самом деле думал о Брюссове. Не случайно Борковец переводил поэтов Серебряного века, Ходасевича, так что это то время, и для него источником вдохновения была русская поэзия того времени, и Мандельштам… И Йироус тоже упоминает о Мандельштаме, у него есть стихотворение о нем – его, конечно, привлекла судьба Мандельштама, созвучная его собственной. Борковеца я тоже переводил к случаю, он приезжал в Москву по приглашению Чешского центра, и был задуман вечер. Они выступали вместе с Еленой Фанайловой.
- Где на русском языке можно найти стихи Яна Скацела - вы, помнится, переводили этого одного из величайших поэтов XX века в 2008 году или еще раньше, и Збынека Гейды?
- Скацел и Гейда есть только в Интернете. Подборку из того, что я переводил, несколько стихов, и еще есть одна переводчица, которая потом нашлась - мы объединили наши усилия, но она тоже больше к этому не возвращалась, - мы выложили в Интернете. Там даже больше шанс, что человек это найдет, чем издать брошюрку тоненькую – она затеряется.
