Фантастическая Беларусь Яхима Топола
Яхим Топол, один из самых плодовитых чешских писателей современности, в полной мере освоил стиль «фантасмагорический гротеск». Щедро приправленный черным юмором, так любимым чехами. 16 мая на книжной ярмарке «Мир книги» в Чехии будет официально презентована его новая книга «По студеной земле». Часть действия в этой книге происходит в фантастической Беларуси.
Яхима Топола получилось найти в Германии, где он, получив грант на новую книгу, собственно пишет. Там у него вышло уже пять книг. А закончит – вернется в Чехию, к жене и детям.
- Итак, Яхим, почему вдруг Беларусь?
«Фантастическая Беларусь, подчеркиваю. Я был в Беларуси, меня интересует эта страна, я много читаю белорусских авторов, ну и современная политическая ситуация в Беларуси на меня тоже производит впечатление. Меня очень занимает история, и я набрел на такой страшный и загадочный период времен второй мировой, о котором мне в школе, например, известно не было. Я говорю о плане «Ост», плане искоренения и порабощения славян. И вот я, родом из страны, которую на востоке считают западом, а на западе – востоком, приезжаю в Беларусь, в страну, чье население такое же, как и в Чехии – примерно 10 миллионов - и выясняю, что судьба ее во время второй мировой была несравнимо страшнее, чем у нас. Если я в Чехии скажу, что меня интересует вторая мировая, то на меня посмотрят, особенно молодежь, как на чудака. А в Беларуси-то все знают и помнят об этом – слишком страшны потери. Каждый четвертый».
- А каких белорусских авторов вы читаете?
«Я очень люблю Василя Быкова. Он едва не получил Нобелевскую премию, бежал от белорусского режима, просил убежища в Чехии, некоторое время тут жил, а потом уехал в Германию, против которой в молодости воевал с оружием в руках. Этого автора использовала коммунистическая пропаганда, поэтому в моем детстве, вы понимаете, мы, дети, перегруженные ненавистной школьной литературной программой, мы просто не могли его читать. Н, когда мне было лет 15, я увидел фильм по его книге и проникся. Фантастический автор, современный, реалистичный. Я всегда его рекламирую в Чехии. Недавно у нас вышла антология белорусской литературы там тоже есть повесть Быкова - о Куропатах».
- И о Куропатах вы знаете?
«Я просто много читаю о Беларуси, и история Куропат меня потрясла. Это место, где проводились казни руками НКВД и КГБ. Через место захоронения власти хотят провести автотрассу. Странно, в Германии, например, каждый школьник знает об ужасах нацизма всю правду, а страшные дела коммунистов в Восточной Европе до сих пор замалчиваются». Один мой друг у братской могилы у Минска сказал замечательную фразу: «Копнешь здесь, где лежат мертвые, - докопаешься и до живых». Это так, люди, которые были причастны к этому, до сих пор не наказаны».
- Я знаю пока только, что главный герой вашей книги – психопат, наркоман, и к тому же, влюблен. О чем вообще эта книга?
«Часть действия происходит в чешском городе Терезин, который известен как бывший концлагерь. Там герой проводит детство. На истории холокоста там делают бизнес, мощные туристические движения. Героя, компьютерного специалиста, похищают и привозят в Беларусь. Перед ним местной чиновничьей мафией поставлена задача – сделать из Беларуси (в которой действительно были невероятно страшные жертвы и сталинизма, и гитлеризма) такой город-музей тоталитаризма, город-жертву, историческое место для туристов. Это, конечно, сумасшедшая задумка, но у меня есть такое ощущение, что все это имеет корни в реальности. Ну, и там не только о руинах и ужасах, там есть любовная история, потому что мой герой от всего этого так сходит с ума, что постоянно льнет к женщинам. Это такой мой черный юмор. Без юмора такие вещи читать нельзя»
- Как вы сами определите жанр этой книги? Роман-гротеск?
«Я бы не возражал против такого определения. Понимаете, все эти вещи - война, террор, убийства, это все страшно, но в XXI веке мы уже столько о них знаем, что об этом невозможно писать с пафосом. У меня уже не получится писать о них так, как Быков. Я пишу об этом... не с улыбкой, конечно, а с...ухмылкой, что ли. С гримасой».
- Все-таки странно. Это вещи действительно давно известные. Что-то должно было случиться, что-то должно было дать вам такой мощный импульс, чтобы аж целую книгу задумать...
«Я был неделю в Минске. Поздно приехал в аэропорт, пропустил самолет и остался в маленьком аэропорту, далеко от столицы. Следующий самолет до Берлина должен был лететь часов через 15. А все это время так хорошо себя вел, не пил, не курил, поэтому у меня остались деньги купить еще один билет. Так что за 15 часов, что я там ждал, я продумал структуру романа и набросал главные пункты»
-У вас, насколько я знаю, уже была небольшая презентация книги в Праге в начале апреля. На презентации были белорусы? Какие вопросы из больше всего интересовали?
«Несколько белорусов туда пришли. Это были люди, которые находятся в оппозиции режиму Лукашенко, мне показалось, они на меня несколько плохо реагировали, потому что я не описывал Беларусь черно-белыми красками - вот тут хорошо, а тут плохо. Но так ведь я же не писал ни политический трактат, ни исторический роман».
- Да, кстати, у нас тут саммит «Восточное парнерство» в Праге седьмого мая. Может, Лукашенко приедет. Как вы к этому отнесетесь?
« Я же говорю вам, меня политические вопросы эти не занимают. Конечно, если бы я был членом политической оппозиции Беларуси, то меня бы это страшно рассердило - Европа Лукашенко открывает двери. С другой стороны, полностью изолировать диктаторов – тоже не правильный путь».
-Как же так получилось, что по-русски до сих пор ничего не издано, Яхим?
«По-русски только в интернете есть некоторые переводы, что-то в антологиях. В одном издательстве должна была выйти моя книга «Полоскать горло дегтем» - это черная трагикомедия о 68 годе. Но поскольку там гротеск касается о советской армии, издатель мне в конце концов сказал, что ничего не получится – в России армия до сих пор обожествляется. Но у нас в Чехии – традиции Гашека («Швейк») и Шкворецкого («Танковый батальон»), так что подходить к этой теме с юмором для чешского автора – абсолютно нормально»
Яхим Топол очень часто в своих работах возвращается к теме 1968 года, он вырос в среде опальных диссидентов и заявляет, что старается предложить чехам вместо чувства фрустрации от вторжения советских танков – чувство гордости. Это каким же образом?
«У меня нет набора политических заявлений, но вот в книге «Полоскать горло дегтем», где я описываю восстание чехов и словаков против армий варшавского договора, определенная гордость в том, что Варшавский договор во главе с СССР воспринимал эту маленькую Чехословакию как такого опасного врага, что аж пять армий сюда послал. Само собой, чувство гордости, я это я с иронией говорю, но некоторые историки описывают это вторжение в 68 как крупнейший удар танковых войск после битвы у Курска. Когда я был маленьким мальчиком, вот тот факт, что Восточная Империя нас так боялась, мне это нравилось. Но это была трагедия и насилие. И до сих пор многие чехи и словаки не оправились от этого потрясения, это было реально удар ниже пояса».
А вот что о причинах отсутствия Топола на русском книжном рынке рассказывает доцент кафедры славистики МГУ Сергей Скорвид:
«Я отмечу, что в конце 90 годов одна студентка писала работу по его творчеству, я ее снабдил всеми материалами, естественно. Как факт, что вот хотя Топол не издавался по-русски, о его творчестве одна дипломная работа уже была написана. Я знаком с Яхимом Тополом начиная с 1994 года, когда он издал свое первое большое произведение - роман «Сестра». Он только вышел в Чехии, и Яхим приехал в Москву в качестве корреспондента еженедельника «Респект». Он оставил здесь несколько экземпляров. Вот уже более 10 лет меня с Яхимом связывают дружеские отношения. Начиная с того же 1994 года, я подумывал о том, что хорошо бы его перевести на русский. Думал о романе «Сестра», который на тот момент был значительным произведением и остается таковым до сих пор - роман большой. И конечно, он потребовал бы много времени и усилий, и сложно его переводить, но на пробу я тогда перевел две или три главы и предложил их в журнал «Иностранная литература», там некоторое время раздумывали, потом сказали, что теперь это уже неактуально. Там речь шла об относительно недавнем к тому времени падении берлинской стены и об исходе восточных немцев через Прагу в Западную Германию. Пока я делал перевод, и пока редакция решала, им показалось, что эти события уже ушли в прошлое, что это не так актуально, что интереса к такого рода текстам у читателей уже не будет. Таким образом, мое предложение издать роман Сестра по-русски не нашел поддержки».
- И эти переведенные главы так и легли под сукно?
«Я эти переведенные главы, конечно же, храню. Использую их для ознакомления моих студентов с современной чешской литературой. Для тех, кто по-чешски еще не умеет читать. Совсем недавно в той же «Иностранной литературе» проявляли умеренный интерес к роману, который называется «Полоскать горло дегтем», он вышел в 2005 году. Но на уровне разговоров, вот неплохо было бы, а, может, вы переведете немножко? Но для того, чтобы перевести немножко без определенных обещаний, что это будет издано, у меня руки не дошли. И вот сейчас Яхим, помня о моих обещаниях, прислал мне «По студеной земле». Я хочу его перевести, потому что мне нравится как он пишет, я считаю, что надо познакомить с ним русского читателя. Буду переводить, во-первых, просто потому что давно Яхиму обещал. Во-вторых, потому что эта книга сильная».
- Когда перевод ориентировочно будет окончен? Когда это можно будет издать?
«Время пока терпит, будет лето, у меня будет свободное время, каникулы, я же преподаю одновременно еще в двух университетах. Наверное, в течение лета я это переведу, там будем думать, как и кому это предложить. Либо все в тот же журнал «Иностранная литература», раз они раньше проявляли интерес к Яхиму Тополу, либо найдется какое-то издательство. Осенью можно будет подать заявку на грант чешского министерства культуры, выделяются каждый год гранты на перевод произведений чешской литературы, оплачивается непосредственно труд переводчика. И это облегчает жизнь издателю, который не думает о гонораре переводчику, а только о средствах, за счет которых можно будет книгу издать».
- То есть, вы не уверены, что произведение Яхим Топола выйдет в книжном формате? Может быть, это будет журнальный вариант?
«А в этом ничего страшного нет. Многие очень достойные произведения, в том числе и чешской литературы, выходили в этом журнале. Это очень престижный журнал, один из немногих так называемых толстых литературных журналов в России. Как раз этот журнал остался на плаву, им удается находить средства, значительную часть всего тиража распространяют не только в Москве и крупных городах, но и в глубинке, в провинции. И там, насколько я знаю, люди читают это, журнал оперативнее, чем книга, и люди хотя бы получают общее представление о том, как выглядит современная литература, и не только чешская. Достаточно сказать, что, например, в свое время роман Ладислава Фукса «Крематор» вышел в журнальном варианте, а в книжном варианте до сих пор так и не вышел. А этот роман тогда довольно-таки прогремел в России, и по нему даже в Саратове - кстати, о российской глубинке – делали театральную постановку! Тогда это хорошо прозвучало. А казалось бы, вышел всего-навсего в журнале. Да, собственно, и Милан Кундера, Грабал выходили вначале в этом журнале, а потом уж в книжном виде. Это такая обычная практика».
- И, как, по-вашему, русский (и белорусский) читатель готов воспринять такую тему, каковую поднимает Топол в своей книге?
«Описание того же Терезина и той же Белоруссии не следует воспринимать как реалистическое описание, это полная фантасмогория. Страшная фантасмагория. Это должен читатель понимать, и, издавая это произведение по-русски, нужно будет как-то в предисловии для особо понятливых даже и пояснить, что так работает авторская фантазия, нагнетая ужасные картины, сгущая краски В конце концов с реальностью это имеет что-то общее, это вырастает на такой реальной почве, но дальше писательская фантазия, воображение выводит это далеко за рамки определенных населенных пунктов. И все это имеет глобальное, общечеловеческое, цивилизационное значение».
- Вы сказали, что Топол в своем письме к вам назвал новую свою книгу лучшей из того, что он написал. А вам как кажется?
«Лучшая – не лучшая, мне трудно судить. Последняя книга вполне органично встраивается в ряд других его произведений. В романе «Сестра» он играл с языком, выдумывал новые слова, использовал смесь обиходного пражского жаргона с вкраплениями из других языков. Здесь этого в такой степени нет. А по стилю… Вот я читаю эту книгу и вижу – это его стиль, он не меняется кардинально, здесь больше коротких реплик и диалогов, а в романе «Сестра» было больше пространного текста, покрывающего иногда целые страницы... Поживем - увидим, может, он еще что-нибудь напишет, о чем скажет: вот это - лучшее. Это логически, естественно вписывается в линию его творческой эволюции».
Мы же возвращаемся к разговору с Яхимом Тополом, который утверждает, что не может не писать. «Я пишу, потому что пишу», - говорит он. В стиле Портоса – «Я дерусь, потому что дерусь».
«Я принадлежу к тем авторам, которые всегда собой не довольны, они все время сомневаются, но для меня написание книг – это не конкурс, не эстрада и не хит-парад, я просто должен писать и все»
- Но вы пишете много. Регулярно пишете?
«Я бы хотел регулярно писать, но пока система у меня такая, что за три месяца я маниакально пишу целую книжку, а потом мне нужен где-то год, чтобы ее сократить. Так что я себе кажусь каменщиком, архитектором, который сначала выламывает огромный каменный болван, а потом его долго обрабатывает, отсекает ненужное. За это время он путешествует, рожает детей, влюбляется, женится, разводится, но все время возвращается к этому болвану и колотит по нему молоточком».
- Как вы реагируете на критику ваших книг в Чехии?
«Здесь критика моей литературы гораздо более жесткая и беспощадная, чем где-нибудь еще. Для меня счастье, когда обо мне напишет белорусский или турецкий критик, которые меня в жизни не видели. А здесь…маленькая страна. Я некоторых критиков знаю по 15-20 лет. Все-таки для писателя самое большое удовольствие – выйти за пределы своей деревни. Даже когда… Вот в Швеции вышла страшная критика. О том, что я русофоб и расист. Ну, это полный бред».
Среди своих друзей Топол называет украинских писателей Юрия Андруховича и Оксану Забужко. Что же касается русских писателей…
«Конечно, русская литература в меня вошла, прокляла меня, расписалась на мне, отметила меня. Бунин, Чехов, их могу читать без конца. Очень значимый автор для меня – Андрей Платонов. Если бы я должен был повесить портрет какого-писателя на стену, то сегодня это был бы Андрей Платонов. Но не могу его все время читать. Устаю. Опасный автор, я читаю его только иногда, под настроение. Но я вам скажу еще… В Берлине я встретил русскую писательницу, которая дала мне надежду писать дальше. Это мой кумир и гуру – Людмила Улицкая. Для меня было большим счастьем с ней встретится и поговорить, ее новеллу «Сонечка» я читал на французском. Она для меня - доказательство того, что можно ТАК писать реальные истории, никакой пост-модернизм меня так никогда не занимал».
-Спасибо, Яхим.
«Большое спасибо»
