Отар Иоселиани: «Люди, к которым обращены мои фильмы, не ходят в кино»
Организаторы кинофестиваля «Фебиофест» и на сей раз не разочаровали чешскую публику, пригласив одну из самых выдающихся личностей, классика европейского кинематографа, режиссёра Отара Иоселиани. Именно он открывал 14-ый международный фестиваль «Фебиофест» в Праге и получил премию «Кристиан» за большой вклад в мировой кинематограф. Получил её по праву. О грузинско-французском режиссёре Отаре Иоселиани пойдёт речь в нашей сегодняшней рубрике «Портреты».
«Я интересуюсь математикой. Это так же прекрасно, как и музыка. Но однажды я понял, что она служит производству оружия, ракет. В этом как раз заключается драма Сахарова. Он, собственно, продлил существование советского режима тем, что создал водородную бомбу. Потом у него открылись глаза, и он стал врагом №1 советского режима. Но бомбу для них он уже создал. И я понял, что не могу оставаться на математическом факультете университета в Москве. Я смотрел вокруг и думал о том, чем бы я мог заниматься. Архитектура была ужасной, музыка - вы знаете, что это было. Я подумал, что не способен читать тексты кого-то другого, я мог быть автором, а не интерпретатором. Так что наименьшим злом в то время мне казался кинематограф. То есть, это я так думал...».
Несмотря на трудности, которые сопровождали кинематограф в советские времена, Отар Иоселиани верил, что режиссура - это его путь. И он не ошибся. Кто видел хотя бы один из фильмов Отара Иоселиани, возможно, поймёт, что человек, который снимает подобное кино - немногословный мудрец, с необычайным чувством юмора. Он легко и непринуждённо играет с реальностью, порою очень жестокой, после чего реальность нашей жизни воспринимаешь как приключение, где все герои гармонично, хотя иногда весьма неожиданно, взаимосвязаны между собой и непосредственно со зрителями, которые с первых минут сами превращаются в персонажей фильма. Почти незаметно, он повествует без слов, благодаря символам, которые может придумать только гениальный режиссёр. Его фильмы - это притчи.
Конечно, не каждый может представить себя современным, философски настроенным и активно пьющим вино аристократом из замка, расположенного близ Парижа, уплывшим, в конце концов, с бездомным клошаром на маленькой лодочке с белым парусом навстречу свободе, или министром, превратившимся в бомжа. Однако та человечность, та безграничная тоска по свободе, по обретению самого себя - чувства, которые вкладывает режиссёр в свои картины, - говорят о том, что в фильмах Отара Иоселиани отсутствует фальшь, так часто пронизывающая современное кино. Но как отмечает сам режиссёр, именно благодаря голливудским фильмам, нынешнее французское кино и может существовать:
«Зритель так отравлен ядом, что ничего не поделаешь. А люди, к которым обращены мои фильмы, не ходят в кино, потому что они разочарованы. Они предпочитают ходить в театры, на концерты, читают книги и выключают телевизор. У кино достаточно плохая репутация среди нормальных людей. Когда фильм выходит, он демонстрируются максимально в течение одного месяца. И если в вашем фильме нет ничего «жареного», что могло бы притягивать обычных молодых людей, продюсерам это денег не приносит. Парадоксально, но, чем больше молодежь ходит на голливудские фильмы, тем больше денег у французского национального центра кинематографии. Потому что он собирает примерно 11 % от проката всех фильмов. Благодаря этому мы можем дышать».
«И эти молодые люди постепенно старели и при этом ничего не могли делать. В сущности, это была излишняя трата времени, это было преступно по отношению к ним. Я снимаю фильм приблизительно за два месяца. Работать над одним фильмом всю жизнь, на мой взгляд, расточительно. Так что я стал снимать во Франции, и постепенно ко мне привыкли и уже не говорят, что это «авторское кино». К счастью, я нашел одну небольшую продюсерскую компанию, которая с удовольствием снимает кино и не сосредотачивается исключительно на зарабатывании денег. Но, тем не менее, она до сих пор существует», - рассказывает Отар Иоселиани
Однако в конце 80-х годов режиссёр подумывал о возвращении на родину, в Грузию. Но, посетив тбилисскую киностудию и обнаружив ее в плачевном состоянии, Отар Иоселиани вновь возвращается во Францию, где готовит свой следующий кинопроект, говоря о нём, что это авторское кино. «О, Боже, нет, снова авторское кино! Это невозможно», - говорили ему в Париже.
Французы, по мнению режиссёра, не любят понятия «авторское кино», хотя сам режиссёр причисляет свои фильмы именно к этому разряду:
«И тогда я понял, что понятие «авторское кино» имеет во Франции значение чего-то омерзительного. Что это продукт, который может быть создан, но не для того, чтобы этим зарабатывать деньги. Я могу привести пример режиссера Кристиана Жака, создавшего фильм, который не являлся чем-то исключительным, но был достаточно симпатичным - «Фанфан Тюльпан». В то же время это было кино, которое люди уважали, и с помощью этого фильма можно было зарабатывать деньги. Существует отвратительное понятие - «римейк». Во Франции живёт один молодой режиссер по имени Люк Бессон, который снял римейк «Фанфана Тюльпана». Это очень плохой фильм, сделанный по очень хорошему фильму с целью заработать деньги. Это такой простой голливудский сценарий», - говорит Отар Иоселиани.
Для Иоселиани разбогатеть на своих фильмах никогда не являлось самоцелью. Каждому зрителю, вглядывающeмуся в экран, где демонстрируется одна из поэтических комедий режиссёра, в которых большинство персонажей производят впечатление простодушных мечтателей, а не героев в действии, становится ясно, что Отар Иоселиани скромно несёт своё послание людям через создаваемые им образы наших современников. Живя и работая во Франции, Отар Иоселиани не теряет духовную связь с Грузией, даже если она проявляется в фильмах французского периода. Ведь многие актёры, снимающиеся в его фильмах, - грузины, и песни они поют вместе с режиссёром, который иногда играет в своих картинах. Поют хоть и на французском языке, однако, в лучших традициях грузинского многоголосия.
