Чешская история. От эпидемии к эпидемии
Чума, оспа, тиф, «испанка». Чешскую историю вполне можно написать в макабрическом стиле – регулярные эпидемии влияли на общество, политику и культуру. Пандемия коронавируса дает современному человеку шанс понять, что чувствовали люди минувших столетий, и сравнить средневековые фейки с выдумками эпохи интернета. Тогда виновниками массовых смертей считали евреев, врачей, неблагоприятное расположение планет, падение общественной морали. Изменилось ли с тех пор человечество?
Практически в каждом чешском городе можно найти чумной столб – колонну, которую воздвигали в благодарность за окончание очередной эпидемии и для защиты от будущего мора. Защитой от проникновения заразы в жилище служили домовые знаки и изображения святых на фасадах. До наших дней дошли здания лазаретов и массовые захоронения жертв пандемий. Ольшанское кладбище, крупнейшее в Праге, было основано в XVII веке, как раз после одной из эпидемий чумы.
Я был крещен в Чумной часовне
Святого Роха на краю Ольшана.
Когда чума разгуливала в Праге,
Там штабелями складывали трупы.
Вот так и громоздили, как дрова.
Тела истлели, и смешались кости
С землей и пылью, известью и глиной...
(перевод Василия Бетаки)
Хотя поэт Ярослав Сейферт появился на свет в 1901 году, спустя двести лет после последней чумной эпидемии, город был для него по-прежнему пропитан запахом тысяч умерших. В Праге, как и во всей Европе, почитали Роха из Монпелье, католического святого, считающегося защитником от чумы, – посвященную ему часовню возвели после эпидемии 1680 года.
После того как в XIV веке чума пришла в Европу, ее волны регулярно прокатывались по землям Чешской короны. Вспыхнувшая в 1414–15 годах эпидемия подтолкнула к активным действиям гуситов, которые считали болезнь наказанием за безнравственность общества. В 1599 году император Рудольф II со всем двором бежал от распространявшейся болезни из Праги в Пльзень, где провел целый год. В XVII веке чума унесла родителей, а потом жену и детей чешского философа и педагога Яна Амоса Коменского…
Вспышки чумы случались и в раннем средневековье. В «Чешской хронике» летописца Вацлава Гаека из Либочан говорится, что в 1016 году эта болезнь погубила восемьдесят процентов жителей Праги.
Как известно, самая разрушительная эпидемия произошла, после того как «черная смерть» попала в Европу из Азии с кораблями, прибывшими в Геную. Из Центральной а, может быть, Восточной Азии она проникла в Среднюю Азию и Поволжье, после чего начала свирепствовать во время осады в 1346 году ордынским ханом Кафы, генуэзской фактории на побережье Крыма. Несколько зараженных моряков оказались в генуэзском порту, и болезнь, как пожар, начала охватывать европейские города.
О пандемиях прошлого «Чешскому Радио» рассказал доцент Карел Черны, сотрудник Института истории медицины и иностранных языков Первого медицинского факультета Карлова университета.
Как боролись, чумой? Как и сегодня – пытаясь ограничивать контакты между людьми. Однако сделать это было непросто.
– Люди – "социальные животные". Мы хотим встречаться и разговаривать с себе подобными, и если вдруг такой возможности лишаемся, то страдаем от этого. Сегодня это уже не так очевидно, но в прошлом встречи зачастую носили ритуальный характер, проводились по установленному порядку. И вдруг приходят доктора или представители власти и заявляют: "Вы должны все прекратить, не должны общаться друг с другом!" – рассказывает Карел Черны.
Покойников выкапывали для проведения повторных похорон
– Изменить такой важный аспект жизни общества было сложно, запреты нередко нарушались, что, вероятно, приводило к фатальным последствиям?
– Типичным примером были похороны. В XVI веке врачи начали бороться за то, чтобы во время эпидемий изменялся стандарт церемонии погребения, когда у гроба усопшего собирались все местные жители. В медицинской литературе начинают появляться сообщения о том, какую опасность это может представлять. Подключаются власти, которые требуют от населения хоронить своих близких во время эпидемии чумы как можно быстрее и без проведения обрядов. Однако люди не хотели соблюдать подобные правила. Такие факты хорошо задокументированы в Польше, но у нас есть данные и по Чехии. Нередко люди скрывали, что их близкий умер, хоронили его где-нибудь у себя во дворе для того, чтобы сообщить о его смерти, лишь когда чума закончится. С тем, чтобы можно было провести повторные похороны, то есть эксгумировать, положить в гроб и со всеми церковными ритуалами привезти на кладбище, отслужить траурную мессу и так далее.
– Почему люди шли на такие достаточно нестандартные и даже жутковатые шаги?
– Следует учитывать, что в те времена похороны не проводили без соответствующих обрядов. В Средние века и ранние периоды Нового времени боялись так называемой внезапной смерти – так хоронили только преступников, где-нибудь прямо у виселицы. Стать жертвой убийства тоже было плохо – огромным позором было умереть внезапно, без проведения ритуалов.
Чума, вызванная «конъюнкцией Марса, Юпитера и Сатурна в Водолее»
В те времена появление массовой болезни люди объясняли разными причинами. Нередко в распространении чумы обвиняли евреев, и Чехия не была здесь исключением. Однако моровые эпидемии связывали и со «стоянием планет и светил». Известен отчет медицинского факультета Парижского университета, составленный для короля Филиппа VI. Там чума объяснялась соединением в 1345 году трех планет – конъюнкцией Марса, Юпитера и Сатурна в Водолее, что вызвало «пагубное гниение воздуха». Врачи того времени не имели единого мнения по поводу причин возникновения чумы, однако основной считались испарения, поднимающиеся в связи с этим из недр земли, и некие миазмы.
– Тогда не знали, что инфекция передается от человека к человеку, а полагали, что люди живут в домах или городах с "загрязненным воздухом". И поэтому, мол, столько людей и заражается. Некоторые менее восприимчивы, некоторые более. Другими причинами, которые, по мнению людей прошлого, могли вызвать чуму, были астрологические аспекты. Лекари составляли гороскопы целой области, города или отдельного человека. Некоторые были сторонники искусственного происхождения эпидемий, считая, что их намеренно вызывают злоумышленники. Ими могли счесть евреев, но также и самих врачей – потому что, мол, они на этом зарабатывают. Иногда обвиняли могильщиков, поскольку они получали работу, а у некоторых из них, вероятно, вырабатывался иммунитет – они могли свободно передвигаться по зачумленному городу, что вызывало у других жителей зависть. Могильщики перетаскивали полуобнаженные тела умерших, которые затем сбрасывали в братские могилы…
На ступеньках ольшанских трактиров
слушаю вечерами
голоса тех могильщиков...
До чего же их песни вульгарны!
Но и песни давно не звучат,
И могильщики сами себя схоронили...
(Ярослав Сейферт, перевод Василия Бетаки)
Еврейское кладбище в пражском районе Жижков, ныне наполовину поглощенное Пражской телебашней, было открыто в 1680 году для погребения иудеев, ставших жертвами эпидемии мора. Новые могилы здесь появились во время чумы, вспыхнувшей в 1720-е годы.
– Как совершенствовались действия, которые общество предпринимало для борьбы с очередной эпидемией?
– Отношение к чуме менялось не столько в религиозном аспекте, сколько в выработке порядка действий, которые следует предпринимать для препятствования распространению эпидемии. Их мы используем до сих пор: не встречаться друг с другом, не общаться с зараженными. В наши дни избегать контакта с инфицированным – само собой разумеющееся поведение, однако до XIX века, когда люди еще не знали причин распространения заражения, посетить заболевшего считалось проявлением милосердия. Карантин, санитарные кордоны, закрытие городов и областей – все это постепенно появляется с начала XVI века и все более последовательно применяется. Результатов пришлось ждать долго, однако в начале XVIII века чума в Европе наконец исчезает, – напоминает историк медицины Карел Черны.
Последняя крупная эпидемия чумы в Чешских землях датируется 1713–1715 годами. Из Венгрии она проникла в Австрию, Чехию и Моравию. В Праге тогда умерла четверть населения города, около 13 000 человек. Во всей Чехии эпидемия выкосила 200 000.
Всадник по имени Чума в Старом Городе Праги
Пражская легенда рассказывает, как в трактир в Старом Городе приехал всадник на хромой лошади. Лицо у него было желтое как воск, губы сухие и посиневшие, на шляпе – огромное черное перо, скрепленное розой и золотым шнуром, но под одеждами находился скелет. Это была сама Чума, и первой ее жертвой стала служанка, стелившая постояльцу постель, – всадник поцеловал девушку в губы, и она упала бездыханной.
Вскоре в европейских городах начала появляться первая канализация, что сыграло решающую роль в борьбе с «черной смертью».
Однако, по мнению специалиста, именно исчезновение чумы открыло европейцам глаза на то, какой огромной проблемой является другая опаснейшая болезнь. Ею стала оспа, которая распространялась по Европе с XVII века. Вирус оспы (Variola vera) считается самым губительным в истории человечества. В Чешских землях от оспы ежегодно умирало от двух до 17 тысяч человек. В одной только Праге в 1799 году от нее скончалось 10 000 жителей. Последняя эпидемия оспы 1872 года унесла на территории Чехии 43 000 жизней.
– Оспой заражалось практически 100% европейской популяции, в основном в детском возрасте. Смертность составляла около 15%. У переживших болезнь последствия оставались на всю жизнь – как косметические, такие как отметины на лице, так и слепота. При этом оспа становится первой болезнью, против которой удалось найти превентивное средство борьбы современного типа, – не карантин или изоляция, а знаменитая вакцинация, которая появляется в конце XVIII века. Однако еще за 80 лет до этого в Европе распространяется более примитивная техника, которую называют "вариоляция", – продолжает рассказ Карел Черны.
Напомним, что вариоляция – это введение здоровому человеку через небольшой надрез содержимого оспенных пузырьков больного человека для выработки иммунитета, что переносится легче заражения воздушно-капельным путем. Смертность при вариоляции снижается до 2%. Позже английский врач Эдвард Дженнер популяризировал прививку вирусом коровьей оспы, который не может вызвать у человека смерть. Кстати, по-латыни «корова» – vacca, что и послужило корнем слова «вакцинация».
Вариоляция столетиями использовалась в Османской империи и Персии, однако в Европу метод проник лишь в начале XVIII века, во многом благодаря супруге британского посла в Османской империи, леди Мэри Монтегю, автора знаменитых «Турецких писем». Аристократка, сама переболевшая оспой, которая оставила заметные следы на ее лице, и потерявшая от этой болезни брата, находясь в Константинополе, решилась на вариоляцию своего сына Эдварда. Вернувшись в Лондон, она в 1721 году сделала вариоляцию своей дочери, привлекая к этому широкое внимание прессы и публики. Будучи подругой принцессы Уэльской, она убедила представительницу королевской семьи последовать ее примеру, и та сделала вариоляцию двум своим дочерям. Правда, члены династии мужского пола не спешили проходить процедуру, выжидая, как это в итоге скажется на менее ценных девочках…
Словацкий доктор в авангарде борьбы с оспой
– Интересно, что спустя всего несколько месяцев после леди Мэри вторая хорошо задокументированная вариоляция в Европе была проведена в словацком городе Прешов. Там врач Ян Адам Рейман, учившейся в университете Лейдена и обладавший необыкновенно широкими знаниями по этой проблеме, сделал вариоляцию своей дочери. Однако это – единственный случай в Прешове, и не известно, делалось ли она потом систематически, – рассказывает сотрудник Института истории медицины.
Вакцинацию на территории Богемии начали проводить с 1821 года, однако она, конечно, не была поголовной. Еще в конце XIX века в Чехии, Моравии и Силезии оспой заболевало около 9000 человек и около полутора тысяч умирало. В 1919-м болезнь перенесло около 10 000 граждан, однако именно в том году в молодой Чехословацкой республике была введена обязательная вакцинация от оспы.
Еще одной болезнью, оставившей глубокий след в чешской истории, стал тиф. Карел Черны напоминает, что этим термином обозначаются две разные болезни – во-первых, брюшной тиф, который вызывает бактерия Salmonella typhi, обнаруженная в 1880-е годы. Это заболевание не всегда смертельно и передается при несоблюдении правил гигиены, употреблении зараженной воды. Существует и сыпной тиф, который вызывают бактерии группы риккетсий. Их переносчиками являются вши и другие кровососущие паразиты.
В годы Второй мировой войны эпидемии сыпного и брюшного тифа дважды вспыхивали в еврейском гетто Терезиенштадт – концлагере, созданном нацистскими властями в чешской гарнизонной крепости Терезин. Гетто служило сборным пунктом, откуда «людей второго сорта» перевозили в лагеря смерти, где их ждали газовые камеры.
Перед отправкой в газовые камеры узников подменяли тифозными больными
Эдита Косинова, служившая в Терезине медсестрой, ранее рассказывала в одном из интервью: «Когда в транспорт для отправки в лагеря определяли здоровых людей, то мы вместо них помещали туда зараженных, которые все равно уже умирали, и было понятно, что выжить они не могут. Это было жестоко, но эти люди все равно бы не справились с болезнью, и мы рассуждали, что спасаем хотя бы молодых…»
Вторая эпидемия вспыхнула там перед самым освобождением Чехословакии. В 1945 году в Терезин возвращали истощенных узников из других лагерей Европы. С ними попадали переносчики тифа – вши. Хотя, как вспоминала Эдита Косинова, был создан пункт по борьбе со вшами, это не помогло избежать заражения.
«20 апреля я пришла домой и обнаружила у себя вошь, хотя после работы мы всегда ходили в этот гигиенический пункт. Я сразу поняла, что дело плохо, и у меня действительно начался сыпной тиф. Это ужасная, тяжелейшая болезнь. Две недели практически не приходишь в сознание, поднимается высокая температура. Большинство заразившихся умирали», – рассказывала пани Косинова.
Эдите удалось выжить, но сотни заключенных, которым до этого удалось избежать газовых камер, погибли именно от тифа в самом конце войны, когда немцы уже уходили из Терезина. 4 мая 1945 года туда с командой медиков прибыл для борьбы с эпидемией врач Карел Рашка, основатель современной чешской эпидемиологии, который впоследствии внесет огромный вклад в борьбе с оспой в мире.
Засекреченная эпидемия тифа в Чехословакии
При этом эпидемия тифа 1945 года была в Чехословакии не последней – в 1954 году болезнь вспыхнула в моравском городе Валашске Мезиржичи. Водопровода там не было, люди пользовались колодцами, и в один из них попали сточные воды, которые вызвали тиф.
Власти запретили жителям покидать город, однако люди были напуганы и, если им это удавалось, убегали, скрываясь у родственников и знакомых. Вскоре их никто уже не принимал, поскольку они распространяли заражение. Эпидемиологи проверяли источники воды, команды по дезинфекции обрабатывали дома заболевших, выносили постельное белье, помечая двери белым мелом. Репродуктор на площади сообщал жителям, как развивается эпидемия.
Это была середина 1950-х, и властям удалось засекретить информацию об эпидемии в моравском городе, в печати ничего не сообщалось, поскольку отсутствие водопровода считалось позорным для страны победившего социализма, и большинство жителей Чехословакии об этом так и не узнали.
Говоря об эпидемиях, конечно, нельзя не упомянуть испанский грипп, который считается самой сокрушительной пандемией в истории человечества – с 1918 по 1920 год им переболела почти треть населения планеты, и даже приблизительное количество жертв не установлено – называют цифры от двадцати до ста миллионов. В Чехии и Моравии среди гражданского населения умерло около 75 000 человек, а число погибших от «испанки» в рядах армии не известно до сих пор.
Сегодня мы становимся свидетелями того, как свое место в истории завоевывает эпидемия коронавируса.
Ярослав Сейферт, единственный чешский лауреат Нобелевской премии по литературе, сравнивал с чумой события ХХ века, которым он был свидетелем.
Не оставляйте никому
иллюзию – что больше нет чумы,
что кончилась чума...
Неправда!
Я видел множество гробов,
вплывавших в эти ворота,
да и в другие...
Нет, нет – чума свирепствует!
Ведь просто
врачи,
чтобы не вызвать паники,
ее мудрено как-то называют –
что день – то новое названье;
Но смерть – все та же, что была.
И так же заразительна чума.
Когда ни посмотрю в окно –
все те же клячи, те же дроги,
и те же тощие гроба.
Но не звонят колокола,
И нет креста на колокольне
и можжевелового дыма
нет...
(перевод Василия Бетаки)
