Тридцать лет назад, в 1988 году, в Праге состоялась первая демонстрация оппозиции, официально разрешенная властями. На Шкроуповой площади собралось около 3000 человек, чтобы отметить 40-летие принятия ООН Всеобщей декларации прав человека. И в предыдущие годы 10 декабря, в международный День прав человека, в столице Чехословакии проходили манифестации с требованием соблюдения положений декларации, однако каждый раз подавлялись властями.
Фото: ЧТК/Пешка Станислав
Фото: Архив Правительства ЧР
В 1988 году в СССР уже шла перестройка, но режим еще агонизировал: началась война в Карабахе, разгон митинга в Баку привел к человеческим жертвам, одновременно на сессии Верховного Совета были узаконены поправки к Конституции СССР. Советская империя начала умирать на глазах, «как древний ящер с новым вирусом в клетках» – так определил это время Илья Кормильцев. Соцлагерь ощутимо зашатался.
8 декабря в Чехословакию с официальным визитом прибыл глава Франции Франсуа Миттеран, который встретился не только с президентом Густавом Гусаком, но и с диссидентами. 9 декабря в здании посольства Франции Миттеран принял участников движения «Хартия-77» и других оппозиционеров. Темой их встречи стало обсуждение вопросов соблюдения прав человека и угрозы возникновения консервативного союза властей ГДР, ЧССР и Румынии, выступающих против перестройки в СССР. 10 декабря день чехословацкие власти разрешили провести митинг.
будущий президент Вацлав Гавел, 1988, фото: ЧТ24
«Когда три недели назад я находился в камере в тюрьме Рузыне, я думал о многом, в том числе о том, не останусь ли я там навсегда. Если бы мне кто-то тогда сказал, что спустя три недели я буду завтракать с французским президентом, а на следующий день выступать на разрешенной манифестации, я решил бы, что он шутит. Мы живем в напряженное, интересное и драматическое время, полное противоречий. С одной стороны, власть усиливает репрессии против свободы волеизъявления граждан, бросает их в тюрьмы, поливает водометами. С другой, общество начинает избавляться от довлеющего страха, и все больше людей не боятся выражать вслух свою истинную точку зрения. Что будет происходить дальше, сказать трудно. Возможно, под давлением растущего гражданского недовольства, углубления экономического кризиса и развития международной ситуации наша власть примет более либеральную, толерантную и демократическую политику. Возможно, ответит усилением встречного давления. Ясно одно – именно сейчас как никогда раньше от нас, от общества зависит, как будет развиваться ситуация», – с таким словами обратился к собравшимся Вацлав Гавел.
Гимн страны исполнила Марта Кубишова. На митинге собравшихся также почтили минутой молчания жертв землетрясения в Армении, произошедшего тремя днями ранее. Итогом митинга стала резолюция с требованием выпустить политзаключенных.
Шкроупова площадь Праги, фото: Huhulenik, CC BY 3.0
Власти во главе с компартией разрешили диссидентам проведение манифестации, в том числе, и под прессом критики, которая звучала в адрес руководства Чехословакии на международном уровне. Кроме того, они действовали по известному рецепту – создать своего рода «Гайд-парк», где оппозиция могла бы выступать, не слишком бросаясь в глаза и не привлекая к себе внимание других граждан. Расположенную в районе Жижков Шкроупову площадь нельзя причислить к известным местам столицы. Следует напомнить, что чехословацкая компартия тогда решала все – вплоть до разрешения почтить память Джона Леннона.
Разгоны демонстраций как инструмент диалога с народом
Насколько важно было в 1988 г. для диссидентов получить разрешение от властей на проведение митинга? «С одной стороны, это был существенный шаг вперед, поскольку демонстрация тем самым приобретала иной, чем в предыдущий период, характер. Раньше было практически невозможно выступить с речью – очень редко кто-то пытался это сделать. В большинстве случаев люди скандировали какие-то лозунги, и если они шли по городу, то власть вмешивалась очень быстро и жестко, как, например, 28 октября 1988 года. Это привело к тому, что некоторые люди на митинг не пришли, поскольку боялись, что власти все равно применят силу», – рассказывает историк Петр Блажек, который уточняет, что официальные власти приводили цифру 1800 человек. По другим оценкам там было около 3000. Информация во времена, когда не было Интернета, распространялась не так стремительно, как сегодня.
историк Петр Блажек, фото: Шарка Шевчикова, Чешское радио
«Часть граждан узнала об акции слишком поздно – о том, что манифестация будет проходить на Шкроуповой площади, стало известно всего за два или три дня до митинга. С другой стороны, оппозиция умела организовать демонстрации по схожему сценарию. Там было несколько острых выступлений, в которых участвовали не только члены «Хартии-77», но и представители новых оппозиционных движений, например, писатель Петр Плацак из группы «Чешские дети», который выступил с достаточно резкой речью. Выступление Вацлава Гавела, мне кажется, еще не была достаточно смелым и убедительным, однако одно то, что он мог выступать в Праге, на разрешенном митинге, уже говорило о многом. Примерно в то же время, в декабре 1988 г., перестали глушить передачи "Радио Свобода"», – поясняет Петр Блажек.
Интересно, что после этого события отделы компартии поучили множество писем от членов партии, возмущенных тем, что власти разрешили проведение подобного митинга. Следующая манифестация, запланированная на январь 1989 г. в память двадцатилетия гибели Яна Палаха, уже не получила разрешение властей и была жестоко подавлена.
