Почитатель Луны Йиржи Маген

Почитатель Луны Йиржи Маген

Современная чешская литература уже с 19-го века могла похвастаться двумя центрами: столицей Прагой и столицей Моравии Брно. Литературная традиция города Брно богата, целые поколения выдающихся чешских писателей жили и публиковали в Брно. Достаточно вспомнить известного по всему миру прозаика Милана Кундеру, его двоюродного брата, переводчика и поэта Людвика Кундеру, или отличных поэтов Ольдржиха Микулашека и Яна Скацела. Однако один из тех, кто положили начало литературной традиции Брно, драматург, писатель и поэт Йиржи Маген, родился не в Брно, а в восточно-чешском городе Часлав в 1882-м году, в семье пекаря.

Философский факультет он окончил в Праге, затем работал учителем в моравских городах Пржеров и Годонин, и в Брно он переселился лишь в 1910-м году, разочаровавшись в пражской интеллектуальной среде, которая ему казалась неискренней и надуманной. Его настоящее имя было Антонин Ванчура, псевдоним Йржи Маген он приобрел почти случайно. Начало литературной деятельности Магена связано с анархистским движением, и начинающий писатель часто менял псевдонимы. Одну статью он подписал именем главного героя романа французского писателя Эмиля Золя «Germinal», шахтера Maheu, но наборщик ошибся и превратил подпись в «Маген». Однако этот недосмотр Магену понравился, и он решил взять себе этот псевдонимом навсегда.

Фильм «Яношик»

Творчество Йиржи Магена чрезвычайно пестрое, Маген испробовал почти все жанры, и во всех добился успехов. Однако самую большую славу при жизни принесли ему его пьесы, прежде всего его драматургический дебют, лирическо-приключенческая драма «Яношик» об известном словацком народном герое. Пьес он написал почти тридцать и среди них можно найти комедии, трагедии и лирические драмы.

Самой любимой, но также самой редкой работой Йиржи Магена была поэзия. Сборники своих стихов Маген ценил выше всех своих работ, однако опубликовал их лишь немного. Читатели, также как и литературоведы считают самым лучшим сборник двадцати баллад, написанных в стиле французского средневекового поэта Франсуа Вийона. Кроме того, в 1909-м году Маген опубликовал свой самый успешный роман «Товарищи свободы» и интересную экспериментальную прозу «Луна», жанр которой трудно определить. Сам Маген ее называет «чистой фантазией». Речь идет о поэтических, сюрреалистических беседах, которые автор ведет с Луной, спутником Земли, спутником, наблюдающим с небесной высоты за действиями на Земле, скрытыми от глаз человека:

«Ты хорошо выспался после вчерашнего?» «Несмотря на Сапфировые горы, я спал вполне хорошо. Лишь от тех я не смог избавиться. Как-то все это слишком дешево...» «Слова, все это от слов. А, кроме того, я предчувствую, что тебе хочется более сытной пищи. Так и быть, она тебе достанется. На своем пути высоко над Землей я стерегу и охраняю различные царства в этом мире, но я не видела более ужасного царства, чем волчье королевство, располагающееся между Обью и Енисеем в северной Сибири (это уж никак не Сапфировые горы). Это громадная пуща, три четверти года она лежит под снегом и под водой и на четверть года она полностью замерзает при треске самых жестоких морозов, которые способны переломить могучие стволы старых берез и ольх как соломинку. Эта пуща сама по себе занимает больше пространства, чем Франция, и человек никогда не господствовал в ней. Он лишь крадется, словно тень вдоль рек, и вместе с другими людьми-эфемеридами выплывает на челнах на озёра наловить немного больных рыб. Над деревьями и над замерзшими прудами, реками и над глубинами царствует единственный правитель, рычание которого пробивается через толпу после захода солнца на небесах. Все живое прижимается к земле, даже запоздавший каракал скрывается в кронах деревьев, как только услышит это рычанье, так как волк не щадит ничего живого. Даже медведь избегает встречи с ним, и далеко-далеко на юге, если степной тигр услышит с севера лишь протяжный отклик волчьего вытья, он в испуге бежит в алтайские горы. Лишь стада лосей и северных оленей умеют с непонятной отвагой противиться смертоносному бешенству, валящемуся на них со всех сторон. Они бьют копытами то направо, то налево, лягаются, ломают дерзкие челюсти, набирают на рога скулящих извергов, однако, в конце концов, они все равно погибают растерзанными, с выпотрошенной требухой.

С тех пор прошли уже два года, однако, я все это вижу как наяву: Белый косогор Оби на левом берегу. Сквозь глубокие сугробы с трудом тащится человек, окруженный одиннадцатью тощими тенями. Это человек и волки. Они послушно идут рядом с ним и за ним, и смотрят на него с немым вопросом. И он останавливается посредине ледяной пустыни, подымает замерзшую руку из клочьев старой австрийской шинели военнопленных и молвит к ним:

«И Бог настолько любил мир, что своего единственного сына отдал...» «Чтобы каждый, кто верит в него, не погиб, и радовался вечной жизни» - скулят одиннадцать апостолов. Двенадцатый, великан ростом, лопатками и челюстями, пока за косогором лижет следы святого и уже в третий раз упорно повторяет: «Он человек..., без сомнений: Он человек. Да, это - человек! Гаууургага гойхахаааа!!!»

Маген тщательно наблюдал за культурной жизнью своего любимого города Брно. Он сотрудничал со многими театрами как режиссер и как заведующий литературной группой, помогал организовать в Брно сеть публичных библиотек и, будучи страстным рыбаком, работал во многих рыбацких организациях. Кроме нескольких детских книжек он еще в 1921-м году опубликовал «Рыбацкую книжку», сборник поэтических зарисовок, связанных с его хобби, многим напоминающий «Записки охотника» И. С. Тургенева.

Под конец жизни Маген с большим интересом наблюдал первые литературные шаги своего племянника, талантливейшего чешского писателя Владислава Ванчуры. В конце 30-х годов постепенно ухудшалась политическая ситуация в Европе. Маген, страстный почитатель свободы, очень тяжело переживал постоянные победы фашизма в Германии. Когда в 1939-м году само существование свободной Чехословакии было под серьезной угрозой, Маген решил добровольно покинуть мир. 22-го мая он покончил с собой, оставив чешским читателям много замечательных произведений и в качестве своего завещания стих из своей десятой баллады: «В самую темную ночь помни о Солнце!»