«Он посадил за один стол людей разных взглядов»

24 августа 2007 года исполняется 8 лет со дня смерти католического священника, поэта и теолога, архиаббата пражского Бржевновского Монастыря Яна Анастаза Опасека.

21 год из жизни Яна Опасека связан с баварским монастырем Рор, куда его в поисках убежища заставили отправиться события1968 года. Находясь в эмиграции, Ян Анастаз Опасек организовал самодеятельное католическое общество «Opus bonum». Кроме издания литературных произведений и опубликования деклараций, реагирующих на ситуацию в Чехословакии, например, возникновение Хартии 77, общество «Opus bonum» проводило ежегодные встречи конференции, посвященные различным темам. Одна из таких встреч, организованная Яном Опасеком, поднимала тему прихода к власти коммунистов «Февраль 1948 года глазами победителей и побежденных». Под крылом «Opus bonum» встречались атеисты, евангелики, католики, представители андеграунда, марксисты, люди, относящиеся к разным волнам эмиграции.

«Аббат смог осуществить то, чего раньше никому не удавалось. Он смог посадить за один стол людей разных взглядов. При этом никогда не терял бескомпромиссности в своем собственном мнении», - вспоминал Иван Медек, который вместе с графом Рихардом Белкреди и библиотекарем из Фрейбурга Владиславом Кртилом относился к главным вдохновителям «Opus bonum».

Во встречах, организованных обществом в Роре, приняли участие такие известные в Чехии люди, как журналист и писатель Павел Тигрид, политики левого толка Зденек Млинарж и Йиржи Пеликан, музыканты Карел Гутка, Карел Крыл, Сватоплук Карасек.

О своем участии во встречах в Роре Ярослав Гутка рассказывал: «В начале 1987 года Анастаз Опасек написал в Роттердам приглашение на весеннюю эмигрантскую встречу в его монастыре в Роре. В коротком письме выделялось одно предложение: Если не приедешь, то будет играть только Крыл. Письмо веселое, лукавое и одновременно краткое, как объявление, но после которого человек не может отказать святому отцу. В начале весны я уехал на полуторамесячное турне по Австралии. В это время у меня распалось супружество, и возвращаться в Европу мне не хотелось. Я хоте остаться еще на пару месяцев, однако из-за этого письма я продлил свое пребывание в Австралии всего на неделю».

Ян Анастаз Опасек, 1939 г. (Фото: ЧТК)

Живя в эмиграции в баварском Роре, Ян Анастаз Опасек всячески старался поддержать тех, кто в Чехословакии попал в немилость коммунистического режима, посылал деньги и необходимые вещи. Насколько тяжелым испытаниям может подвергнуться тот, кто не вписывался в рамки коммунистической идеологии, он познал на собственном опыте. В 1947 году Яна Анастаза Опасека выбрали аббатом пражского Бржевновского монастыря, а через два года он попал в заключение. В 1991 году у микрофона Чешского радио он вспоминал о самых тяжелых годах своей жизни.

«Возможно, можно ответить двумя способами. С одной стороны, я вспоминаю об этих временах с большим удовольствием, так как я получил огромный жизненный опыт. До сих пор многое я помню в самых малейших деталях. Но с другой стороны, я очень не люблю об этом вспоминать, потому что было очень много боли, которая продолжалась слишком долго. Мы слишком долго страдали, не зная, когда эти страдания закончатся. Я провел в заключение почти 11 лет».

Из монастыря Яна Опасека в 1949 году практически похитили, вызвав во двор под фальшивым предлогом. Там его окружило порядка 15 человек, посадили в машину и увезли, не предъявив официального ордера на арест.

«Сначала меня отвезли на Панкрац, где допрос вели порядка десяти человек. Они выпытывали у меня сведения, о которых я не имел никакого понятия. На Панкраце я находился минимально месяц. Однажды меня посадили в машину и с завязанными глазами куда-то везли через всю Прагу. Сначала я не знал, куда меня привезли. Лишь по печати на соломенном тюфяке я понял, что нахожусь в тюрьме в Рузине».

В камере предварительного заключения Ян Анастаз Опасек находился 15 месяцев. И все это время он провел в одиночной камере.

«Целый год у нас не было ничего, на что человек мог бы духовно опереться. Например, нам не давали даже книг. В течение всего дня в камере нельзя было ни седеть, ни лежать. Лишь вечером нам приносили соломенный тюфяк. За весь день с 6 утра до 10 вечера присесть можно было лишь во время завтрака, обеда и ужина».

Тюремная пища никому не прибавляла здоровья. Чтобы в помпезном инсценированном коммунистическом процессе, «агенты Ватикана», как называли арестованных священнослужителей, выглядели лучше, в последние дни перед судом их откармливали и даже устраивали нечто вроде солярия.

Ян Анастаз Опасек и Римский папа Иоанн Павел II, 1997 г. (Фото: ЧТК)

В результате сфабрикованного коммунистами судебного процесса аббат Анастаз Опасек был приговорен к пожизненному заключению. На свободу он попал через 11 лет в результате амнистии 1960 года. Однако о жизни священника ему пришлось забыть на длительные года. До 1967 года ему было разрешено работать лишь на стройке или на складе. Сан священнослужителя ему был возвращен в 1968 году, еще через год аббата Опасека реабилитировали, как и многих осужденных в пятидесятые. Однако нормализацационные процессы вновь перевернули его жизнь, заставив покинуть Чехословакию.

Лишь после «бархатной революции» 1989 года аббат Опасек смог вернуться в свой горячо любимый Бржевновский монастырь и заняться его восстановлением, а также обновлением в Чехии Ордена Бенедиктинцев. Ян Анастаз Опасек поставил перед собой также цель возвращения конфискованного коммунистами церковного имущества, но не для того, чтобы его далее увеличивать, а для укоренения в обществе морального принципа: «Что было украдено, должно быть возвращено». Под началом аббата Опасека возрождались монастыри в Эмаузи, Райграде и Броумове. Он публиковал книги, писал стихи, статьи для газет и журналов, выступал по радио и телевидению.