Пражское гетто в картинах XVIII-XX вв.

Еврейский музей в Праге в этом году отмечает сто лет своего существования. Связи с этим юбилеем возник проект «Год с еврейской культурой»: в Праге и других чешских городах проходит ряд мероприятий, связанных с историей и культурой чешской еврейской общины. Одним из этих мероприятий является и выставка «Пражское гетто в картинах», которую на прошлой неделе открыли в Музее города Праги.

Еврейское кладбище

Выставка представляет около 200 картин, рисунков и открыток еврейского гетто в Праге XVIII-XX вв. Главное внимание уделяется самым важным памятникам еврейской культуры в Праге, то есть Старо-новой синагоге и Еврейскому кладбищу, а также видным представителям еврейской духовной, патрицийской и предпринимательской сферы. Еврейский город привлекал интерес художников, прежде всего, в период своей перестройки и ассенизации в конце XIX - начале XX века. Совершенно естественным стало желание запечатлеть облик быстро исчезающих переулков и уголков для следующих поколений. Любопытным фактом, полагает куратор выставки Арно Паржик, является то, что среди художников, изображающих еврейскую общину, были, прежде всего, чешские художники-патриоты, такие как как Антонин Манес, Антонин Махек, Йозеф Манес, Бедржих Гавранек, Войтех Гинайс, Лудек Маролд и другие:

— Мне кажется, или, точнее, я знаю, что это — уникальное явление. Единственным случаем, где можно встретиться с чем-то подобным, является Амстердам. Никакое другое еврейское гетто не вызывало столь сильного интереса, как пражское, так как нигде в Европе не было такого числа пышных памятников еврейской культуры. Благодаря этому в Прагу приезжали многие посетители, возникали известные пражские еврейские легенды, а многие писатели и художники вдохновлялись историей пражского гетто.

Именно Прага получила в еврейском мире репутацию «Матери Израиля»

Еврейские культурные памятники сохранились в столь хорошем состоянии и благодаря тому, что в Праге, в отличие от других европейских городов, существовало непрерывное еврейское население. Только три раза евреи были изгнаны, но каждый раз только на короткое время, и потом они опять вернулись в Прагу. Самые значительные еврейские памятники никогда не были разрушены.

— Благодаря этой истории, у которой нет аналогий, именно Прага получила в еврейском мире репутацию «Матери Израиля», одного из самых важных центров евреев. Прага действительно была в течение нескольких столетий самой многочисленной еврейской общиной в Европе, наряду с Амстердамом и Салоники. Но ещё большим было её значение, как культурного центра. Здесь впервые, кроме Италии, начали печатать еврейские книги, и оттуда еврейское книгопечатание расширилось и в другие европейские страны на север от Альп.

Возможно, кто-то в Берлине хотел владеть картинами мест, связанных с еврейскими легендами?

— Как возникали картины, находящиеся на выставке — по заказу богатых представителей еврейской общины или спонтанно?

— Самое интересное то, что они возникали спонтанно. По большому счёту. Это можно прекрасно исследовать, например, в случае Антонина Манеса. Он занимался несколькими мотивами, рисовал эскизы и потом использовал эти мотивы также в других своих картинах. То же самое и в случае Гавранека. Это был самостоятельный этап в их творчестве. Но вполне возможно, что некоторые картины возникали и по заказу. Например, выдающийся немецкий художник Адольф Мензел три раза приехал в Прагу, чтобы писать еврейское кладбище и Старо-новую синагогу. Может быть, кто-то в просвещённом Берлине хотел владеть картинами этих старинных мест, связанных с еврейскими средневековыми легендами? Ведь Старо-новая синагога является самой старой синагогой в Европе.

Старо-новая синагога была построена в конце XIII века и до сих пор является свидетельством значительного статуса тогдашней пражской еврейской общины. Впервые её начали изображать в 30-х годах XIX века. Mногие эти гравюры были использованы в качестве иллюстраций для самых старинных путеводителей Праги. Сильное впечатление вызывает монументальная акварель Йозефа Манеса, изображающая интерьер синагоги со всеми деталями оборудования. На первый взгляд она выглядит лишь коричнево-серой, но при более тщательном осмотре мы увидим все цвета одежды верующих, блеск золотых предметов и различные оттенки, вызванные игрой света и тени. Точно такое впечатление возникает у человека, когда он в солнечный день заходит в храм, прежде чем его глаза приспособятся к переходу из света в темноту.

«День смерти лучше дня рождения»

— Очень частым мотивом выставленных картин является пражское Еврейское кладбище. Почему именно это место привлекало внимание столь многих художников?

— Конечно, есть определённые отличия между еврейским и нееврейским подходом. Еврейское кладбище всегда привлекало интерес, оно отличается от христианского кладбища. Еврейские похороны имели очень строгие правила, существовали погребальные товарищества, в Праге даже находилось одно из самых старинных вообще. «День смерти лучше дня рождения», — сообщается в Книге Экклезиаста или Проповедника. То, что человек родится — это лишь возможность. Но то, чем он станет, все его действия — это его жизнь, его личность. И это более ценно. Для евреев свойственно, кроме уважения к престарелым, также обязанность создать умершему родственнику надгробный камень с его именем. Чтобы это имя осталось навеки. Поэтому они хотели приобрести погребальные места в вечное владение. Это не всегда удавалось. Еврейские могилы нельзя снести, как христианские, их нельзя заменить, они должны остаться в земле. Поэтому возникали всё новые еврейские кладбища, в Праге были, например, четыре. Останки, имя и память должны были сохраняться, и это вызывало  уважение.

По словам Арно Паржика, цветы и прочие внешние атрибуты для евреев не являются значимыми. Поэтому и в давние времена еврейские кладбища зарастали травой, кустами и постепенно становились составной частью пейзажа.  Именно этот романтический их характер привлекал многих художников. Также символика смерти и вечной жизни, противопоставление безжизненных надгробных камней и буйнорастущей вегетации, становилось привлекательным мотивом для многих живописцев. К самым ярким примерам такого подхода принадлежит Макс Гаусгофер, который в 1844 году заменил Антонина Манеса на посту заведующего ландшафтной школой пражской Академии. Его литография еврейского кладбища отличается занятным изображением живописного соединения надгробных камней и кособокого растения, внушающим представление о раздоре естественных сил.

Большинство картин, выставленных в Музее города Праги, показывает мир уже не существующий. Мясные лавки, узкие, тёмные переулки, еврейские дома, которые позже стали жертвой ассенизации, но также живые обитатели этого таинственного мира: продавцы, тряпичники и простые жители гетто... Ностальгию суетного бытия выравнивают картины, изображающие строения, которые можно увидеть и в наши дни, например, Старо-новую, Пинкасову, Майзелову, Клаусову, Высокую синагоги, Еврейскую ратушу, а также большую часть Еврейского кладбища. Посетителям Праги можно лишь посоветовать посетить еврейскую часть города со всеми её памятниками старины, а потом сравнить увиденное с картинами Музея города Праги. Таким образом, их представление об истории и современности пражского еврейского гетто станет богаче и полнее.