Расшифровки телефонных разговоров печатать нельзя

Чешский парламент принял поправки к Уголовному кодексу, запрещающему обнародование записей прослушанных телефонных разговоров. Против новой статьи закона в совместном письме протестовали все без исключения главные редактора ведущих чешских СМИ. Почему? Чем такой запрет угрожает свободе слова?

Начнем с того, что обсуждаемый вопрос не является теоритическим или риторическим. В течение последних нескольких лет в газетах появились отрывки десятков, если не сотен прослушанных телефонных разговоров. В преобладающем больщинстве случаев не сообщалось, как записи, сделаенные полицией, попали в руки журналистов. Говорит депутат чешского парламента Марек Бенда:

- Если кто-нибудь совершил преступление, его должны судить, суд его должен приговорить и потом он должен отбивать наказание, которое определил суд. Нельзя соглашаться с тем, что следователь не способен собрать доказательства и действует так, что дело не пошлет в суд, а через своих друзей-журналистов опубликует записи прослушивания. И решение о людях потом принимает суд Линча.

Именно Марек Бенда является автором принятой поправки. Депутат прав, что записи, попавшие в руки журналистов, происходят чаще всего из полицейских досье, причем, как правило, из дел, которые полиция не передала в суд, и сама его закрыла из-за недоказанности. Марек Бенда тоже обращает внимание на факт, что в прослушанных телефонных разговорах часто упоминаются третье лица. Публикации в газетах часто направлены против лиц, которые сами не говорили, но о которых говорили.

- Нельзя публиковать высказывания третьих лица типа «Пароубек у меня поводке». Это только злая болтовня, об упомянутом человеке это ничего не говорит, и ничего это не доказывает. Как вы можете гарантировать то, что какие-нибудь люди, скажем, преступники, не будут вас обсуждать и не скажут что-нибудь типа «этот человек слушается меня». Вы можете с этим бороться? Я не знаю, как.

Однако на проблему спорных публикаций можно посмотреть и с другой стороны. В Чехии пока не было случая, когда печатались бы сугубо личные разговоры звезд шоу-бизнеса. Хотя можно не сомневаться, что желтые газеты бы с радостью опубликовали распечатку, пожалуй, любого телефонного разговора Карела Готта. Не сомневайтесь, что публика бы обрадовалась интимным деталям личной жизни певца. Но такого еще не было. Все распечатки записей прослушивания каким-то образом касались политиков. И общественность узнала много о моральном профиле некоторых народных избранников. Правда, много информации не было никогда подтверждено из других источников.

Михал Клима, вице-президент Всемирной ассоциации прессы считает, что:

- В случае, что стенограммы или записи прослушивания уже попали например в руки политиков, тогда они уже не должны считаться секретным материалом и широкая общественность тоже в праве познакомится с их содержанием. Ведь из-за того, что госорганы, а именно полиция и суды, работают плохо, а журналисты печатают материалы, которые фактически перестали быть секретными, нельзя сажать журналистов в тюрьму на срок с одного до пяти лет.

Главный редактор газеты «MLADÁ FRONTA DNES» Роберт Часенски приводит пример из реальной жизни:

- Мы спрашивали министра внутренних дел Лангера, почему он в банке лоббировал интересы предпринимателя Секиры. Теперь он сможет утверждать, что он это никогда не делал, и что он этим людям никогда не звонил. А мы не сможем легально показать, что это не правда.

Как ни странно, с поправками к Уголовному кодексу согласились все партии, кроме коммунистов. Что не нравилось коммунистам? Объясняет депутат Павел Ковачик.

- Для общества важно то, чтобы оно были информировано. Это важнее и нужнее, чем то, чтобы журналисты боялись наказания за то, что они что-то не то опубликовали. У социал-демократа Богумила Соботки другая точка зрения:

- С такими делами, как записи прослушивания, должна работать полиция, прокуратура или спецслужбы, которым это право дает конституция.

Возможно, депутаты так дружно голосовали только из-за того, что сами боялись, что одного дня они прочитают в газетах о самых себе? Что скажет автор поправок, депутат Марек Бенда?

- Я уверен, что не может появиться запись моего телефонного разговора с кем-нибудь подозрительным. Но я не могу знать, не появится ли упоминание моей фамилии в разговорах других людей. В этом суть проблемы. У журналистов и главных редакторов нет никакой автоцензуры, они совсем не пытаются соблюдать или защищать права лиц, о которых кто-то где-то упоминает. Журналисты готовы напечатать абсолютно все. Я уверен, что даже после принятия этих поправок, журналист, который найдет компромат на кого-нибудь из политиков, его, конечно, может публиковать. Но интерес общества в этой публикации должен быть очевиден. Должно быть понятно, что такая публикация полезна для общества. Это не могут быть сплетни, которые печатаются только для того, чтобы повысить тираж желтых изданий.

Определить границу между интересами общества и отдельного гражданина всегда очень тяжело. То, что якобы хорошо для общества, может быть вмешательством в частую жизнь человека, иногда с непопапривимимы последствиями. Депутат Бенда считает, что защита прав человека должна стоять на первом месте, и свобода слова здесь не причем.

- Я убежден, что речь не идет об ограничении свободы слова. Общий принцип нового постановления таков, что содержание даже легально сделанной записи телефонных разговоров нельзя дальше публиковать, и это вполне сочетается с чешской конституцией. Потому что это защита прав человека, которого могли прослушивать безосновательно или которого прослушивали через третье лицо. Допускаю, что появятся случаи, когда будет высший общественный интерес на публикации подобных материалов, особенно касающихся политиков. Но тогда ведь журналисты смогут свои действия обосновать и защитить себя в суде. И суд скажет, да, в этом случае журналист ничем не провинился и не будет наказан.