Рыцарь литературы с полиэтиленовым пакетом
Двадцать лет назад чешская литература лишилась одного из своих главных и любимейших современных писателей – из жизни ушел Богумил Грабал. «Я обслуживал английского короля», «Поезда под особым наблюдением», по мотивам которого бзли снят оскароносный фильм … Его произведения переведены на многие языки мира, в том числе, разумеется, и на русский. «Внешне Грабал – грубоватый простак из пивной, но по своей сути – нежный лирик, комок нервов», – говорил о нем Йозеф Шкворецкий. Не случайно именно в пивную «У Золотого Тигра» к Грабалу как-то пришли Вацлав Гавел и Билл Клинтон…
«Они пьют свое пиво, поэтому эти мои люди просто не могут хотеть никакой войны»
Философские размышления, сюрреалистичность восприятия и тонкий юмор Грабал-интеллектуал заворачивает в обертку из натуралистических сцен и разговорного языка, который, подобно Гашеку, черпает в знаменитых чешских пивных, в историях, которые рассказывали посетители за кружкой «пльзеня».
«Они пьют свое пиво, поэтому эти мои люди просто не могут хотеть никакой войны, потому что в этом случае они не смогут пойти вечером в пивную. Я отталкиваюсь от того, как люди разговаривают в пивных, каким именно образом они нарушают языковые нормы, как именно они противопоставляют литературному языку свой сленг, свое арго, и это привносит в мою литературу свою специфику», – так 75-летний Богумил Грабал описывал рождение своих текстов в интервью «Чешскому Радио» в 1989 году.
В 2014 г. Русская служба «Радио Прага» записала интервью с цыганским композитором и музыкантом Иржи Корманом, лично знавшим писателя.
«Мы познакомились с ним через несколько лет после «бархатной» революции, в пивной, это была естественная среда для Грабала. В пивной на улице Штепаржска, которой там сегодня уже нет, в центре Праги. Мы с ним потом общались еще лет шесть или семь – то чаще, то реже, в зависимости от того, как он себя чувствовал, вплоть до его смерти. Позже, когда он уже с трудом ходил, то часто ворчал по пути в пивную, дорога его утомляла, боль донимала. По большей части мы встречались за кружкой пива или на каком-нибудь мероприятии, связанном с литературой, с его презентациями.
Мы выступали также несколько раз на его дне рождения, на грабаловских чтениях и тому подобных встречах, позже и на церемониях открытия памятных досок Грабалу, потому что если бы мы пришли туда без музыкальных инструментов, это ему не понравилось бы. Вообще, музыка действительно сопровождала первую нашу встречу, потому что мы как раз играли в той пивной, куда он пришел пропустить свою кружку пива. Однако еще до того, как мы впервые лично с ним встретились, он уже знал нашу музыкальную семью – музыканты в нашем роду, слава Богу, не переводятся уже несколько поколений. И когда мой старший брат Милан и двоюродный брат записывали диск с Властой Тршешняком, он написал отзыв об этом и послал нам какие-то деньги, чтобы мы отметили это. Грабала интересовала немассовая культура», – рассказывает Иржи Корман.
Каким ему запомнился Богумил Грабал?
«Мне думается, Грабал был человеком, который метался из одной крайности в другую. Бывали моменты, когда он был невообразимо милым, а случалось, наоборот, совершенно невыносимым. Я могу сказать, что, общаясь с ним, я ощутил в его отношении ко мне лишь ту лучшую его сторону, но случалось, что я становился свидетелем проявлений другой его стороны. Особенно когда кто-то ему досаждал или не оставлял в покое, а недостатка в таких людях не было, он был способен послать такого человека ко всем чертям или куда подальше. Но если это был собеседник, с которым у него клеился разговор, он говорил четко и ясно, стремился быть правильно понятым и был действительно настолько мил, что я поражался, как он вообще с такими переменами настроения справляется».
Иржи Корман посвятил писателю спектакль «Цыганская рапсодия», премьера которого состоялась в марте 2014 г. на Новой сцене пражского Национального театра.
«Я опирался, прежде всего, на то, что Грабал рассказывал, а он был большим мастером этого дела. Причем то, что он рассказывал, по большей части не было записано. В его рассказах перемежались раздумья на такие темы, как его мать или отец, которого он не знал, отчим, сопереживание и близость к цыганам, за которую его упрекали. Ему был присущ романтизированный взгляд на цыган. Я решил, что постараюсь передать свое ощущение о нем не посредством текста, а через движение, музыку и темы, о которых Грабал не писал, потому что он сам говорил, что дрейфит перед ними», – вспоминал Иржи Корман.
Чешский писатель Арношт Лустиг так описывал прославленного писателя: «Грабал был такое дитя Божие. Все свои ценные вещи, такие как деньги или паспорт, носил в полиэтиленовом пакете…»
В 1994 году Грабал был выдвинут на соискание Нобелевской премии по литературе. В девяностые же ему был присужден целый ряд международных литературных премий и званий, среди которых – почетный титул Французской Республики «Рыцарь литературы и искусства».
