Скорая музыкальная помощь гетто Терезин
История концлагеря в Терезине – летопись не только унижений, но и рожденного в муках искусства. Созданные в Терезинском гетто произведения превратили мало кому известный чешский городок в театрально-музыкальную Мекку Центральной Европы.
Дозволенное творчество
Сайт «Музыка и Холокост» пишет, что руководство нацистского концлагеря Терезиенштадт официально разрешило заключенным сохранять в собственности музыкальные инструменты. Благодаря этому в гетто стали возможными самые разные музыкальные, театральные, художественные и просветительские мероприятия. Конечно, нацисты дали это разрешение не ради эстетического удовольствия узников, а исключительно в целях пропаганды. Тем не менее, именно благодаря этому «соизволению» в лагере появились необходимые условия для расцвета уникальных творческих навыков заключенных.
Еврейские музыканты, лишенные свободы и человеческого достоинства, продолжали творить. Терезинское гетто оказалось переполнено выдающимися деятелями искусства, особенно композиторами.
Рассказывает психиатр, директор Национального института душевного здоровья Чешской Республики профессор Цирил Хёшл:
– Через терезинское гетто прошли около 30 композиторов. Из них наиболее известны пять или шесть. Это, несомненно, Павел Хаас, Виктор Ульман, Ганс Краса и Гидеон Кляйн. Я бы сказал, что они – самые выдающиеся. Они вошли в историю не только в связи с заключением в Терезине.
Одно дело – наблюдать за тем, что происходило в гетто или лагере, и удивляться, что там вообще кто-то что-то создавал, творил.
А другое – взглянуть на историю европейской музыки и понять значение этих композиторов. Когда они оказались в лагере им всем, за исключением Гидеона Кляйна, которому исполнилось только двадцать три года, было тогда около сорока лет.
Музыка вопреки несвободе
Гидеон Кляйн – вундеркинд, давший свой первый концерт уже в 14-летнем возрасте. Он должен был стать звездой европейского музыкального Олимпа. Увлечение фольклорными мотивами, еврейскими музыкальными традициями и авангардом могли превратить Кляйна в интереснейшего композитора. Но нацистская оккупация прервала его карьеру и жизнь…
Профессор Цирил Хёшл продолжает свой рассказ:
– На самом деле, эти композиторы были современниками многих европейских творцов, но судьба их оказалась связана с немецкой оккупацией, что сделало из них героев Терезинского гетто. В противном случае они были бы в мейнстриме европейской музыки. К несчастью, их жизнь закончилась: все они либо погибли в транспортах, либо уже в концлагерях, либо от тифа в 1944-м или 1945-м годах. Фактически все они погибли еще до окончания Второй мировой войны, что вдвое сократило их творческую карьеру. Они умерли на пике своих сил.
Виктор Ульман – юрист по образованию, нашедший свое призвание в музыке, последователь крупнейшего представителя музыкального экспрессионизма и создателя техники додекафонии Арнольда Шёнберга. Ульман увлекался оперным искусством и антропософией, но прославиться ему предстояло в терезинском гетто, как композитору и музыканту, а погибнуть – в газовых камерах Освенцима.
В Терезине существовали многочисленные вокальные коллективы, кабаре, оркестры классической и популярной музыки, здесь работали музыкальные критики и образовательные организации. В гетто даже была создана «Студия современной музыки» под управлением Виктора Ульмана. В концентрационном лагере исполняли также симфонические и камерные произведения Моцарта, Бетховена, Брамса, Яначека, оперы «Кармен», «Тоска» и «Проданная невеста». Более того, в открывшейся 8 декабря 1942 года кофейне заключенные слушали популярную музыку и свинг. Искусство упорно и настойчиво противостояло ужасающей реальности гетто.
Павел Хаас – автор, пытавшийся синтезировать моравский фольклор, еврейскую музыкальную традицию и европейский экспрессионизм, оказался композитором самокритичным и рефлексирующим. Из 50 своих произведений он сохранил только 18. Остальные, по его мнению, были вторичны и неинтересны человечеству. Большая часть его опусов исчезла во время Холокоста, как и сам Хаас, погибший в Освенциме.
Спасительная культура
– Мы знаем, что многие оказавшиеся в Терезине композиторы оставили огромное творческое наследие, созданное именно в гетто. Почему жизненная экстремальная ситуация не только не порождала в них равнодушие к своему делу, а наоборот, заставляла работать в усиленном режиме?
– Люди творили по нескольким причинам. Во-первых, они пытались перенести нормальность своей жизни в абсолютно ненормальную ситуацию. Во-вторых, творческая деятельность является определенной профилактикой развития депрессии и эмоционального выгорания. Мы часто советуем пациентам не думать о негативе. Мы наблюдаем это сейчас у людей в связи с ковидом или с войной в Украине. Самое плохое, когда человек сосредотачивается только на одной теме, которая вызывает у него стресс, депрессивное настроение, а порой и мысли о суициде. Профилактика в этом случае – заняться чем-то другим. Можно рисовать, сочинять музыку, писать стихи или просто дневники.
Вспомните один из самых известных дневников периода Второй мировой – дневник Анны Франк. Это своеобразная компенсация отсутствия нормальной жизни. Так что творческая деятельность – это профилактика отчаяния и депрессии, – говорит профессор Хёшл.
– Помогала ли окружающая культура зрителям? Ведь наверняка такое обилие искусства вокруг не просто развлекало, а еще и давало надежду на спасение?
– Еще одна вещь, которая, вероятно, имеет смысл в таком творчестве, как музыка, – это единение эмоций. Музыка синхронизирует эмоции тех, кто слушает или поет, и создает приятное ощущение, что мы здесь – друг для друга. Ты здесь для меня, я здесь для тебя, и у нас есть что-то общее, общие эмоции. Говорят, что совместная радость – это двойная радость, потому что мы разделяем позитивное и негативное с другими.
– Получается, что музыка была своего рода психологической разгрузкой для всех томящихся в гетто узников?
– Одна из функций музыки – расслабление. Кроме того, когда люди поют, они концентрируют свою внутреннюю энергию, чувства и развивают собственные эмоции. Это значительно улучшает их состояние. Наконец, музыка тренирует зеркальные нейроны, особые клетки мозга, подключающиеся к работе, когда кто-то делает нечто, что можем делать и мы. Например, когда пианист видит, как кто-то играет на пианино, то его зеркальные клетки сразу активизируются.
– Означает ли это, что даже в самых критических ситуациях – таких как пребывание в концентрационном лагере или гетто, то есть связанных с унижением и угрозой для жизни, культура если и не спасает человечество, то может оказать серьезную моральную поддержку?
– Есть одна гипотеза, объясняющая, почему не особенно продуктивная культурная деятельность, например, игра на скрипке или рисование, до сих пор не исчезла. Потому, что люди ее культивируют. Нам все это просто нравится, хотя мы и не знаем, почему получаем такое удовольствие. Но искусство тренирует наши зеркальные нейроны, столь необходимые для жизни, а культура и служит именно для данной тренировки. Так что мы создаем и воспринимаем культуру, потому что нам это приятно.
Но ограничивалась ли роль музыки только психологической разгрузкой, облегчавшей существование в тяжелейшей ситуации гетто? По мнению историков, искусство не только отвлекало от негативных мыслей, но и давало надежду на спасение. Известно, что многие жители гетто считали, что раз уж узников не лишают удовольствия впитывать культуру, то и планов лишить их жизни у нацистов тоже нет.
К сожалению, в случае с нацизмом такая логика не работает.
Связанный
-
Цитадель обреченных – Терезин
Мы хотим вспомнить события, происходившие в Чехословакии, точнее, не территории образовавшегося под эгидой Третьего рейха Протектората Богемии и Моравии 80-лет назад.
