Словарь диссидентов соцлагеря, не имеющий аналогов
Через 30 лет после падения коммунистического режима в Чехии выходит первый том «Словаря диссидентов. Выдающиеся личности оппозиционных движений в коммунистических странах в 1956–1989 гг.», посвященный тринадцати государствам Восточного блока, в том числе Чехословакии, ГДР и бывшей Югославии. Летом в свет выйдет второй том, посвященный диссидентским движениям в союзных социалистических республиках. В чем заключается главный вклад этой книги? Насколько тесными были отношения между диссидентами социалистических государств? И об этом «Радио Прага» беседует с бывшей диссиденткой, чешским публицистом, переводчицей с английского и польского языков Петрушкой Шустровой. Именно на ее плечи была взвалена непростая ноша, перевод с польского на чешский язык диссидентского словаря объемом в 1500 страниц.
В Польше «Словарь диссидентов» появился в 2007 году. В его составлении принимали участие как историки-профессионалы, так и любители истории и сами диссиденты из стран Центральной и Восточной Европы.
Наша собеседница Петрушка Шустрова родилась в 1947 году. Учебу на философском факультете Карлова университета в Праге ей пришлось прервать по политическим причинам. В 1969 г. она была осуждена на два года лишения свободы за оппозиционную деятельность в «Движении революционной молодежи», членами которого также являлись Ярослав Башта, впоследствии ставший политиком и дипломатом, Иван Деймал, Ян Фролик и Петр Уль. В 1976 году подписала «Хартию 77», через девять лет стала одной из пресс-секретарей этой правозащитной организации. С 1979 года – член Комитета защиты несправедливо осужденных. Выйдя на свободу в 1971 г., Петрушка Шустрова шесть лет работала на почте, позже уборщицей. С августа 1982-го до ноября 1989 г. вообще не могла найти работу.
В 1989 г. была реабилитирована. Позже стала журналисткой, работала в изданиях Respekt, Lidove noviny, на «Чешском радио». Около полугода возглавляла совет Института по изучению тоталитарных режимов. Является автором сценариев документальных фильмов о конфликтах в Азербайджане, Грузии, Румынии и других странах, созданных по заказу «Чешского телевидения».
– Вы являетесь не только переводчицей данного словаря, но и, как сообщали в СМИ, членом программного совета чешской редакции этого издания?
– Нет, это неточная информация, потому что членом программного совета чешской редакции я была еще до того, как словарь начал возникать. То есть я была там в самом начале, а позже отстранилась от этой работы. Работа над словарем продолжалась 11 лет. Я принимала участие в ней год или два, позже я занималась другой деятельностью, и не принимала участия в работе этой чешской редакции.
– Инициатором проекта с польской стороны стал польский центр «Karta», который собирает документы и свидетельства еще живущих очевидцев истории прошлого века. Кто был вдохновителем проекта с чешской стороны?
– Инициатором с чешской стороны стала я, а главным редактором с чешской стороны является Петр Поспихал.
– Были ли критерии для отбора кандидатов в список диссидентов со стороны разных участников проекта аналогичными или скорее специфическими, с учетом во многом схожего, но в то же время разного опыта различных посткоммунистических стран?
– Проблема состоит в том, что мы не знаем, какими были последние критерии, на основе которых был сделан отбор, так как дело происходило в Варшаве. Чешская сторона передала польским коллегам биографическую информацию примерно о 60 наших диссидентах, но в книгу вошли только восемнадцать человек.
– Вызвало ли у вас чувство особого сожаления отсутствие какого-нибудь кандидата из представленных чешской стороной личностей, и было ли это решение с польской стороны, на ваш взгляд, взвешенным?
– Знаете, это большая книга, и если бы она еще была расширена раза в три, это просто оказалось бы невозможным. И лично я не принимала решения по этому вопросу.
– Словарь вышел на прошлой неделе, в связи с чем прозвучали и отдельные критические реплики. Некоторые из них касались того, что в посвященную чехословацкой истории часть не был включен, к примеру, Ян Палах, совершивший акт самоссожения в знак протеста против оккупации страны, знаковая фигура чехословацкой истории. Нашли ли отражение в данном словаре, пусть и в ином виде, поступок Палаха и другие акты самоссожения, побуждением к которым стал тот же самый мотив, вследствие чего из жизни в 1968 г. ушел польский бухгалтер Рышард Сивец, а в 1972 г. молодой литовец Ромас Каланта?
– Да, упоминание об этих людях в словаре наличествует в так называемом «Календариуме», однако их биографий в книге нет, так как они не были диссидентами. Совершенные ими акты самоссожения были героическими, но являлись поступком отдельного человека. Главная польза этого словаря, мне кажется, не в чешской его части, потому что об этом чешские читатели уже что-то знают, а в том, что мы можем познакомиться с историей в других странах. И в этих странах тоже, к сожалению, знают, что можно было бы дополнить сведения о других людях. Так уже получилось, однако другого такого словаря нет. Мы решили, пусть будет хотя бы что-то, это в любом случае лучше, чем вообще ничего.
Связи между диссидентами разных стран
– Насколько тесными были связи между чешскими, немецкими, польскими и другими диссидентами?
– Насколько я знаю, а знаю я, конечно, не все, отношения были между чешскими и польскими диссидентами. Существовала и чешско-польская инициатива Solidarita. Были и отношения с некоторыми немецкими и венгерскими диссидентами. У одного или двух человек были связи с русскими диссидентами – прежде всего, с Андреем Сахаровым и, кажется, с Александром Подрабинеком. У диссидентов вообще не было паспортов, так что особенных возможностей для таких контактов не было.
– Вам не приходилось встречаться с Андреем Сахаровым или с кем-то из советских диссидентов еще в те времена? Что вообще вам принесли встречи с зарубежными диссидентами?
– В тот период я встречалась с немецким диссидентом Райхенбахом и с некоторыми польскими, но это происходило нерегулярно, раза два или три. Вообще это было сложно, у нас был языковой барьер. Мы говорили на русском языке или на очень далеком от совершенства немецком, но мне было очень интересно узнать, что они делают. Должна сказать, что большую часть известий я узнавала по зарубежному радио Free Europe или «Голос Америки», а также из чешских диссидентских журналов. Что же касается непосредственных встреч с людьми, из них я узнавала очень мало,
– рассказала русской службе «Радио Прага» Петрушка Шустрова.
