Советских военных регулировщиков в августе 68-го забыли в лесу...

Сегодня наша передача посвящена событиям тридцатитрехлетней давности. Мы приглашаем вас в август 1968. Подготовила Елена Патлатия.

Мы беседуем с Мирославом Беком. Он живет в Либерце. По профессии – музыкант. Те августовские дни настолько потрясли его, что он стал собирать документальный архив, который предоставил в наше распоряжение:

«Сегодня никто уже не знает, что было правдой, а что – нет, и никто не может сказать, что было провокацией, а что – не было».

Именно потому сохраненные Мирославом Беком подлинники экземпляров газет, которые подпольно выходили в те дни в Либерецком районе, имеют сегодня особую ценность. Давайте посмотрим, что писала газета «Свободный, вперед!» 22 августа 1968 года. Кстати, выходила она 4 раза в день и раздавалась на улице бесплатно.

Органы милиции и профсоюзы сообщали, что они поддерживают правительство Чехословакии и осуждают вторжение войск. Краевой орган компартии обращался к людям с просьбой сохранять спокойствие и заявлял, что настаивает на выводе войск с территории Чехословакии. Депутаты опубликовали в газете открытое письмо посольствам СССР, ГДР, Польши, Болгарии и Венгрии с протестом. Заставляет задуматься письмо одного из читателей. Цитируем:

«Дочери встретили меня, сообщая, что сейчас покажут мне сценку о дружбе СССР и ЧССР. Я удивился: одной дочке – десять, второй – пять. Что они могут понимать! Сперва девочки начали театрально обниматься, потом старшая стала похлопывать младшую по плечу, все сильнее и сильнее. Той это не понравилось. Тогда старшая как бы взяла в руки автомат и сделала «пиф-паф». Младшая упала на пол и не двигалась, как будто умерла».

А как это выглядело накануне на северо-западной границе? Рассказывает Мирослав Бек:

«Двадцатого августа мы с отцом гуляли по окрестностям Яблонца. Мы удивлялись, что во второй половине дня в небе всюду летали самолеты. Потом, из книг, мы узнали, что во второй половине дня 20 августа 1968 военная операция уже проходила вовсю. В Праге они были уже в полночь».

Все произошло внезапно:

«Я думаю, в большинстве городов никто ничего не знал. Даже полицейские. Да и пограничники тоже. Техника прошла мимо них, а они так и не поняли, что происходит».

К сожалению, советские люди сами были жертвами большого обмана. Они верили, что в Чехословакии и на самом деле произошла контрреволюция. Об этом мы читаем в выпуске газеты «Свободный, вперед!» от 26 августа 1968 в статье: «Научились говорить по-русски, но думать – нет».

Автор пишет, что первых три дня оккупации он провел с тридцатью пятью советскими детьми и их учителями из Владимирской области. Они приехали в Чехословакию отдыхать. Цитируем:

«И хотя мы до этого относились друг к другу с большой симпатией, искренне, с момента оккупации между нами вдруг открылась огромная пропасть. Наши аргументы они не принимали». Гости из СССР были уверены, что советское правительство поступило правильно. Ни тени сомнения не отразилось на их лицах. «Наше руководство знает, что делает, а мы полностью ему доверяем», - говорили они.

В утреннем выпуске это же газеты опубликована «История гражданина, вернувшегося из Москвы». Молодой человек писал, что в Москве люди не знают, что на самом деле происходит в Праге, и что даже он сам начал сомневаться: а вдруг и правда произошла контрреволюция... Статья заканчивается словами:

«Простые люди ни в чем не виноваты. Руководство предало их еще худшим образом, чем нас. Они просто оглупели из-за дезинформации и лживой пропаганды советского руководства».

Незавидная судьба ожидала и советских солдат, которые оказались на территории Чехословакии. Многие чехи выражали им свое презрение, нарочно показывали противоположное направление, делали вид, что их не понимают. Это была форма тихого сопротивления. Молодые люди часто швыряли в солдат камни и щебенку. Но что поражало чехов, это отношение советских командиров к солдатам:

«Когда люди ходили за грибами, то находили в лесах солдат, которых здесь забыли. Это были регулировщики. Их привезли, поставили регулировать движение колонн на дорогах, а потом так и бросили, уехали без них. Ребята не знали, где они находятся, куда идти. Питались грибами. Чехи привозили их в истощенном состоянии в больницы».

Население не оказывало серьезного сопротивления. Чехословацкая армия не покинула казармы. Войска стояли против мирного населения. Мирослав Бек продолжает:

«А если здесь что-то с советским солдатом случилось, то в этом виноваты советские командиры: плохая организация. Офицеры не сумели удержать солдат вместе. Или техника: например, танк упал с моста. А семьям погибших солдат потом сообщали, что их сын погиб геройской смертью в борьбе против контрреволюции. Нет! Это совсем не так!»

Мирослав Бек рассказал также, что местное население было поражено, когда мальчишки, подглядывавшие через забор военчасти за советскими солдатами, рассказывали, как жестоко и бесчеловечно обращаются с ними офицеры.

Мирослав Бек вспоминает:

«То, что мы тогда слышали, не знаю, правда ли это, что словаки пускали из Братиславы поезда в Вену. Каждый мог вскочить в поезд, без визы, без паспорта, без вещей, и уехать в Австрию. Пограничники говорили: «Уезжайте, пока не пришли войска, пока открыты границы, пока можем пропустить. В Австрии уже ждали подготовленные лагеря для беженцев».

Вдоль границ стояли войска. Очевидцы рассказывали, что от вида пушек, танков и пулеметов пробирала дрожь. Люди были испуганы. Никто не понимал, почему это произошло, как долго будет продолжаться, и что их ждет завтра. Кто-то лихорадочно скупал продукты, о чем свидетельствует газета «Свободный, вперед» от 23 августа 1968. Кто-то предпочитал не выходить из дома, а кто-то продолжал писать листовки и выпускать газеты. Всю республику потрясла трагедия, которая произошла в городке Десна, в Либерецком районе. Подробности мы читаем в чрезвычайном выпуске «Яблонецких новостей» от 23 августа:

«21 августа в 13.15 в городе Десна произошла авария советского грузовика ЗИЛ 39-22, за рулем которого находился сержант Гриценко. Грузовик с цистерной на большой скорости во время обгона выехал на противоположную сторону и затем врезался в здание яблонецкого стеклозавода. Цистерна отцепилась от грузовика, произошел взрыв. Бочка с горючим вылетела из грузовика и упала на несовершеннолетнюю Дашу Стракову, которая сгорела на месте. Передней частью грузовик сбил Милославу Стракову, которая на месте умерла... Командир части Василий Иванович Рубан пообещал, что СССР возместит убытки...»

Похожих ситуаций было много. Советские солдаты из казарм, расположенных в Йичине, удрали, напились и стреляли по людям. Об этом нам тоже рассказал Мирослав Бек. Неудивительна реакция молодежи:

«На площади стоял памятник красноармейцу. Ребята пригнали трактор, с помощью каната стащили памятник с пьедестала. Это происходило несколько раз и повсюду. Сегодня никто не знает, где эти памятники».

После подавления нового курса чехословацкой компартии, направленного на строительство «социализма с человеческим лицом», Москва оставила войска в Чехословакии. На всякий случай. С тех пор и стал советский человек в сознании чехов и словаков оккупантом. А для чехословацких граждан наступил этап нормализации. Страшное слово. Но о нем когда-нибудь в следующий раз.