Упоминание «не тех» страниц истории Россия воспринимает как «неблагодарность»
В современной путинской России прослеживается стремление к милитаризации своей истории, а трактовка событий прошлого, отличная от российской версии, воспринимается как «отсутствие благодарности за освобождение от фашизма», считает историк, сотрудник Института изучения тоталитарных режимов Яромир Мрнька.
Предлагаем фрагменты беседы историка на эту тему с журналистом «Чешского Радио» Давидом Штяглавским.
– Россия во многом стремится строить свою идеологию на победе в Великой отечественной войне. Этим она как бы стремится заполнить идеологическую пустоту, которая появилась после распада Советского Союза?
– Современная Россия в значительной мере переняла империалистические элементы советской политики и более ранней царской империалистической политики. Так что Россия считает, что обладает значительными правами в центрально- и восточноевропейском пространстве, что связано со Второй мировой войной и Великой отечественной войной, которую русские понимают как огромную борьбу с фашизмом, оперируя общим термином «фашизм». Это воспринимается так, что была борьба с фашизмом, и народы, включая нас, чехов, были от него освобождены. И с 1990-х годов русские чувствуют некую «неблагодарность», что об этом в значительной степени забывают.
– При этом события второй половины ХХ века, происходившие в этих странах, большого места в историческом сознании современной России не занимают?
– Они достаточно бесчувственно относятся к другому историческому опыту народов Центральной и Восточной Европы, которые, конечно, обладают опытом освобождения, но одновременно и последующего советского влияния и, прежде всего, советских оккупаций, будь то в Венгрии, Польше или вторжение в Чехословакию в 1968 году. А для чехов события августа 1968 года в значительной степени «перекрывает» само освобождение в 1945 году, что в последние годы особо сильно проявляется и в обществе и народной памяти, которая ищет какие-то альтернативные варианты процесса освобождения, рассматривая его под другим, более взвешенным углом зрения. Русские это воспринимают как своего рода нападение на себя и проявление черной неблагодарности.
– Отчего в России постоянно возвращаются к военным событиям? Причем эта терминология используется и в современном контексте. Например, в связи с Украиной из Москвы в адрес Киева звучало: «бандеровцы», «фашисты» и т.д. После того как между Чешской Республикой и Россией разразился скандал в связи с выдвинутыми обвинениями об участии агентов ГРУ во взрывах склада в Врбетице, эта риторика была направлена в России и на Чехию – в прокремлевских СМИ появились многочисленные рассказы о том, как чехи и словаки сотрудничали с Гитлером.
– Да там очень сильна отсылка к фашизму. Россия как бы принимает на себя функции спасителя, берет на себя роль помощника и защитника. Это в значительной степени связано с ощущением угрозы позициям страны, которые долгое время были сомнения очень сильными, поскольку Советский Союз, несмотря на все свои экономические и другие проблемы, воспринимался как мировая держава, ровня Соединенным Штатам. И все годы «холодной войны», вплоть до своего распада, СССР продолжал играть эту роль. Последующие развитие в 1990-е годы стало временем огромной неуверенности для элит, которые привыкли пользоваться признанием уровня страны и внезапно должны были что-то для этого делать.
– Каждый год можно обнаружить круглую дату, связанную со Второй мировой войной. В 2021-м это 80-летие нападения Германии на Советский Союз. Насколько самосознание современных граждан России связанно с войной?
– Самоидентификация современного российского народа вполне оправданно строится на Великой отечественной войне, поскольку это было таким невероятно масштабным событием, повлиявшим на несколько поколений, живших тогда и последующих. Одновременно стоит отметить, что в современной России практически не упоминается пакт Молотова – Риббентропа, а если упоминается, то лишь в контексте лжи и манипуляций, в которые тогда якобы вовлекли Советский Союз. С другой стороны, сами русские постоянно возвращаются к Великой отечественной войне. Это уходит корнями во времена советской диктатуры, коммунистического режима, который на этом строил свою послевоенную легитимность – как в самом СССР, так и среди своих сателлитов.
При этом собственная версия истории Второй мировой войны, где нелицеприятные страницы стараются не замечать, есть у каждого народа, включая чехов, напоминает историк Яромир Мрнька.
– Мы привыкли рассказывать о Второй мировой войне героические истории, а об истории ежедневного сотрудничества и даже поддержки оккупационного режима несколько забыли, и они начинают выходить на свет лишь в последние годы. У нас есть множество скелетов в шкафу конца Второй мировой войны, прежде всего связанных с насилием в отношении немецкого населения – убийств, изгнания этих людей из страны.
«Искать справедливость путем интерпретации истории бесполезно. Интерпретация всегда будет односторонней», – считает сотрудник Института изучения тоталитарных режимов Яромир Мрнька.
