Александра Маринина: «В моей жизни интересных историй было очень мало»

Сегодня в гостях у «Радио Прага» - автор многочисленных детективных историй, писатель Александра Маринина. Она недавно побывала в Праге, где провела две встречи с чешскими читателями.

Вы родились во Львове. У Вас остались какие-то интересные воспоминания об этом городе?

- Я родилась действительно во Львове просто потому, что во Львове жили родители моей мамы, а моя мама вышла замуж за жителя Ленинграда и уехала к нему в Ленинград. Просто рожать она вернулась к своим, как это делают многие молодые женщины. Я там родилась, и после рождения меня увезли в Ленинград. Поскольку во Львове жили бабушка и дедушка до 1984 года, пока мы их не забрали в Москву, я приезжала к ним каждое лето. У нас не было дачи, меня некуда было девать, и меня каждое лето отправляли к бабушке и дедушке.

О Львове у меня воспоминаний очень много. Причем, два года назад там снимали обо мне передачу «Возвращение домой», меня туда возила съемочная группа, а в этом году я там была на книжной ярмарке. Интересных воспоминаний о Львове у меня нет. Если вы рассчитываете услышать от меня интересные истории, то это вряд ли, потому что в моей жизни вообще интересных историй было очень мало.

Расскажите как рождался Ваш первый роман «Шестикрылый Серафим», написанный в соавторстве с Александром Горкиным?

- Первый роман начал рождаться в поезде Москва-Алма-Ата. Поезд идет трое суток, ведь расстояние немалое, и в основном люди предпочитают летать самолетами. Мы поехали поездом, потому что я в принципе не очень люблю самолеты, у меня плохие сосуды и я очень плохо себя чувствовала в тех самолетах, которые летали на внутренних рейсах - то есть Ту154. Они не очень тяжелые и все время проваливаются в воздушные ямы. В общем, мы поехали на поезде. Выглядело это примерно так: я сижу на своей полке - на коленях у меня две подушки, а на них - блокнот в клеточку и я пишу. То есть мы вслух что-то проговариваем, и я это записываю. А проводница нам носила чай. Она как-то к нам прониклась. Народу было мало, делать ей особо было нечего, поэтому она относилась к нам с большим вниманием. Вот так и начинал рождаться этот роман.

После первого романа Вас прославила героиня детективных историй - Каменская. Вы наделяете ее какими-то своими чертами характера?

- Я никогда не скрывала этого. Когда меня об этом спрашивали в интервью, я всегда это подтверждала. Но нужно иметь ввиду, что все-таки Каменскую я придумала 13 лет назад и наделила ее теми своими чертами, которые существовали на тот период, а с тех пор прошло 13 лет. 13 лет мы с ней прожили совершенно разные жизни. Она - одну жизнь - я другую, поэтому совершенно естественно, что за это время мы обе развивались каким-то образом, но развивались мы по-разному. Сегодня в Каменской уже не так много моих черт просто потому, что мы живем разную жизнь и меняемся по-разному.

Сегодня Вы пишете один-два романа в год. Говорят, вы не работаете дома, а в издательстве «Эксмо», где для Вас оборудовали специальную комнату, куда Вы приходите строго с 10 до 18, чтобы поработать. Это правда?

- Я не могу работать дома. Я пробовала, у меня не получилось. После того, как я вышла на пенсию, я полтора года сидела дома, даже почти два и ничего хорошего из этого не вышло. Все-таки я привыкла с трех лет идти в детский садик, в школу, в университет, на работу, и мне так удобнее. Если я утром встала, оделась, причесалась, покормила себя, значит, мозг знает, что это я пошла на работу и начинает работать. Если я утром встала не рано, а в 9 или в 10, покормила себя, но не причесала, не накрасила, не одела, значит, мозг знает: сегодня выходной и никакой работы от него не добьешься.

После увольнения вы два года сидели дома без работы. У вас была депрессия?

- Депрессия бывает у всех, кто уходит со службы. Вы же прекрасно знаете миллионы историй о том, как человек до 60 лет, допустим, работал, был бодрый и активный, а потом в 60 лет его проводили на пенсию, и через 2 года он превратился в развалину и в инвалида. Это совершенно объективный процесс. Когда резко меняется образ жизни, резко меняется твой социальный статус. Мы же все живем при весах: на одной чашке «надо», на другой чашке -«хочу». И мы все время следим за тем, чтобы эти чашки находились в балансе. За долгие годы, пока мы работаем, мы к этому привыкаем: у нас примерно одинаково лежит на одной чашке весов и на другой. И есть определенные привычные нам механизмы этого уравновешивания. И вдруг в одну секунду все поменялось: на чашке «надо» уже почти ничего не лежит, на чашке «хочу» лежат уже совсем другие вещи. Когда работаешь, на чашке «хочу» всегда лежит, например, слово выспаться и отдохнуть, а ты всегда его приводишь в баланс с кучкой «надо»... И вдруг все, вдруг на чашке «хочу» оно уже не лежит, потому что каждый день ты можешь спать столько, сколько ты хочешь, это перестало быть актуальной потребностью. На чашке «надо» слово встать и не опоздать на работу тоже нет: то есть все меняется. И пока ты перестроишься, а на это нужно несколько лет, чтобы здесь лежало одно, здесь другое, все было в равновесии, это очень тяжело. И какая-нибудь депрессия наступает обязательно у всех.

Вы уже много лет коллекционируете колокольчики - где вы их покупаете?

- По-разному - и привожу и покупаю. У меня уже есть около 200. Первое время, конечно, я очень активно их приобретала, а последнее время я почти перестала их покупать, мне их дарят. Сейчас уже коллекция пополняется за счет подарков. Я была один раз в Праге и отсюда привозила тоже колокольчики для коллекции, потом моя подруга была здесь в командировке и привезла колокольчик.

Были ли задействованы сцены Праги в ваших произведениях или, может быть, вы планируете использовать свои пражские впечатления в будущих книгах?

- Не знаю. Я же никогда таких вещей не планирую. По мере написания, если вдруг я понимаю, что мои персонажи каким-то образом должны переместиться за границу, или выписать какую-то сцену, которая находится за пределами России, в зависимости от того, чем такая необходимость вызвана, я выбираю страну. То есть, например, этот персонаж должен сбежать, естественно я начинаю перебирать в голове страны, куда, как правило, бегут находящиеся в розыске преступники. Или персонажи поехали на отдых: люди очень состоятельные, понятно, что едут они за границу. Тогда я начинаю перебирать в голове страны, куда ездят на отдых. В зависимости от требований сюжета и особенностей персонажей, я подбираю страну, потом из подобранных стран я начинаю думать, в какой из стран я была, потому что писать о стране, в которой я не была, я никогда не возьмусь. Где я была, что я видела своими глазами, насколько хорошо я эту страну помню, насколько хорошо я помню город, насколько реально я могу описать гостиницу, аэропорт, ресторан, что-нибудь еще. И если я понимаю, что нет, не помню.

В Праге я была один раз - было много суеты, было много мероприятий, ездила только на машине, ногами не гуляла, то я не возьмусь эту страну описать. Или просто не помню город. Тогда я подыскиваю другую страну. Поскольку в Праге я была всего один раз до нынешнего момента, и это было лет 7-8 тому назад, как раз, когда чешские издатели стали меня выпускать на чешском языке, то воспоминаний у меня осталось очень мало. Было много поездок, было много интервью, много пресс-конференций, мы ездили на машине, все было очень насыщенно, и ощущения от прогулки по городу собственными ногами у меня не осталось.

А в этот раз вы уже гуляли по Праге?

- У меня вчера было на прогулку всего три часа времени. Но вчера был ураган с дождем и я, конечно, вышла на улицу, но довольно быстро пришлось вернуться, потому что просто сносило с ног.