Борис Акопов: «Бык» - это картина с мощным движком»
В числе призёров Международного Карловарского кинофестиваля в этом году оказалась и российская драма «Бык», режиссёрский дебют Бориса Акопова. Время – лихие, но страшные девяностые. Главный герой – молодой Антон Быков, который выживает, как может, стараясь при этом заботиться о близких и поступать по совести. Как снять фильм так, чтобы по-настоящему искупать зрителя в эмоциях, стоит ли режиссёру ждать Музу и почему страх - это нормально – об этом Борис Акопов рассказал в интервью «Радио Прага».
Муза существует!
— Борис, сразу скажу: такой жёсткий криминальный фильм очень не вяжется с вашим утонченным образом человека из балета. В одном из интервью вы говорили, что вы ещё и физикой увлекаетесь. Вас не разрывает изнутри от таких противоречий в собственной натуре?
— А кино – не каторжная работа разве?
— Ну, каторжная, да. Тем не менее, когда я был в театре, я был винтиком в механизме. А у меня всегда были амбиции двигать механизм. Постановщик балета – в этой роли я себя не видел. Ещё когда заканчивал хореографическое училище, я уже поступал на сценарный факультет. Я страдаю графоманией (смеётся).
— Любите писать, значит. Это у вас с детства?
— Да, была одна смешная история. До того как я научился писать, я брал зелёную советскую тетрадку и что-то там изображал – у меня свой язык был. Я фантазировал, но это были не буквы. Мама говорила, что мне космос что-то вещает, что я пишу на инопланетном языке. Тетрадок пять я таким образом исписал, они где-то сохранились.
— А когда сценарий пишете, тоже космос вещает?
— То есть о Музе в данном случае речи не идёт?
— Вы знаете, сейчас я буду противоречить самому себе. После того как я сдал «Быка» на звукозапись, у меня было свободное время, и я уехал к родственникам в Грузию. Я ещё не понимал, получится у меня что-то или нет, и какая судьба будет у фильма, я просто думал, что нужно всё равно что-то придумать наперёд. Уехал я на два месяца и решил: так, теперь я буду трудиться, как сценарист. Садиться работать на три часа с утра, потом прогулка, обед, плавание и три часа работы вечером. За два месяца напишу сценарий. Я написал, а потом открыл его уже в Москве и просто удалил. Не получился он у меня.
А вот следующая картина, над которой я буду работать, родилась в одно мгновение – благодаря Музе. Так что вдохновение и Муза всё-таки существуют. Сухая и автоматическая работа – это не то.
Кино – крутой аттракцион
— Вы говорили, что в фильме вы хотите создать эмоциональный маятник для зрителя. «Бык» – это, по-моему, вообще атомная бомба для зрителя.
— Для чего мы ходим в кинотеатр? Чтобы вынести что-то. Это аттракцион в хорошем смысле. Сейчас, говоря «аттракцион», имеют в виду разное. Но в этом ничего плохого нет. Если этот аттракцион заставляет нас смеяться, плакать – это хорошо. Я хотел задать амплитуду. И видимо, это и нравится. В других фильмах – другой темпо-ритм, и я бы очень хотел с этим когда-то поработать. Просто для этой картины я выбрал мощный движок.
— Местами откровенно страшновато.
— Страх – это тоже эмоция.
— Я потом читала про ваше противопоставление женского и мужского кино и думала: «Может, мне страшно просто потому, что я – женщина?»
— Нет, так и должно быть. Какая разница? Мы все – живые люди, и нам не чужды любые чувства.
Это тоже эмоциональная склейка, когда мы думаем, что станем свидетелями того, что не хотим видеть в силу нашей человеческой природы. А потом бах – дневной свет, и наступает расслабление. Напряжение – расслабление, напряжение – расслабление...
— Борис, почему фильмы о девяностых так «заходят» зрителям?
— Когда я писал сценарий, я вообще не стремился попасть в струю, не думал, что «заходит», а что нет. Я просто писал историю про то, с чего я начинался. Помните мальчика Васю в фильме? Вот это я. Все сцены с его участием – мои личные воспоминания, вплоть до сцены с расстрелянными машинами, я всё это видел.
Сейчас наступил такой момент, когда наше поколение повзрослевших режиссёров начинает рефлексировать на тему самого дорогого. А что у нас самое дорогое? Детство.
Фантазия и жизнь
— Хороший вопрос. Я считаю, что у нулевых нет героя, во всяком случае, я его не вижу. Не вижу, сложился ли герой XXI века. Я об этом очень часто думаю и не нахожу ответа. Герой XXI века... (задумывается)
В любом случае, следующую картину я хочу делать про сегодняшний день. И это страшно, потому что для того, чтобы что-то рассмотреть, надо немного отойти и посмотреть на это со стороны, а такой возможности нет. Тем не менее, и по наитию буду делать картину про современность.
Она будет про девушку. Как я в шутку говорю, это будет «Быкесса». Я люблю сильных персонажей с внутренней энергетикой, и она этим обладает.
— Вы считаете себя сильным персонажем в реальной жизни?
— Нет. Наоборот, мне кажется, что фильм – это моя рефлексия, и я воплощаю свои фантазии на тему сильных личностей. Я не считаю себя героем.
— А Антон Быков – герой?
— Конечно.
— Антон, тем не менее, ведёт сомнительную жизнь, имеет бандитскую репутацию, судимость, связан с кражами и убийствами. Скажите, разве нельзя было в то время выжить и остаться нормальным человеком, без груза подобного опыта?
— Не знаю, это же обстоятельства. Если они складываются вокруг тебя таким образом, то из этого сложно выбраться. У Быкова присутствует страх не за себя, а за то, что станет с его близкими. Герой Юры обречён. Своей смертью он запускает кого-то в следующий век.
— Ещё очень интересен образ Тани – она напоминает героиню фильма «Хрусталь» белорусского режиссёра Даши Жук. Любопытно, что и в том, и в том фильме за границу хотят вырваться именно девушки. А мужчин что, всё устраивало?
— Мужчин устраивало, да. И потом, если нет за плечами ничего, если ты из бедного подмосковного города, обычной семьи – то как вырваться? Я таких историй просто не знаю. Я знаю кучу историй про уехавших девчонок. Мальчишки же уезжали, когда грабили кого-то и получали много денег, причём отправлялись только в Нидерланды, в Амстердам, за весёлой жизнью. Не за тем, чтобы найти спокойную гавань.
— Борис, вы ещё и перед моральным выбором героев постоянно ставите. Вы сами перед каким-то подобным тяжелым выбором в жизни оказывались? Были в основу личные воспоминания положены?
— Я в своей фантазии ставил себя на их место и тоже не понимал, как я поступлю в той или иной ситуации. Вот, например, выбор между геройством и смертью или трусостью и жизнью с грузом содеянного.
Пёс его знает. В начале, когда писал сценарий, я знал, что их всех нужно поставить перед выбором. Тогда будет кино, тогда актёру будет, что играть, тогда мы будем что-то чувствовать, думать: «Ну я бы точно так не поступил!» Ага, ну конечно!
— И вы так и не нашли для себя ответ на этот вопрос: «Как бы я поступил?»
— Нет, не нашёл, потому что я боюсь, что в какой-то момент я встану перед моральным выбором и окажусь внутри своего фильма. И вот кто я тогда буду, Быков или Дуглас? Я не знаю. Но надеюсь, что такой момент всё равно настанет, и я сделаю свой выбор.
Мы беседовали с режиссёром фильма «Бык» Борисом Акоповым.
