Чехия вспоминает барда Карела Крыла
20 лет назад, совсем немного недожив до своего пятидесятилетия, в Мюнхене от инфаркта скончался чехословацкий бард Карел Крыл, певец антикоммунистического сопротивления. Многие его песни и баллады воспринимаются почти народными, столь созвучными они оказались с болью в душах людей.
Однако о своем детстве Карел Крыл вспоминал с нежностью: «На мое развитие очень сильно повлияло чтение, беседы и песни. Пережить, я думаю, мне пришлось достаточно, но я не откажусь ни от единого дня, хотя многое не было так прекрасно, как казалось».
Публика впервые услышала о барде Кареле Крыле во второй половине 60-х благодаря программе Чехословацкого радио «Четырнадцать на качелях» музыкального критика Иржи Черного: «Я в тот момент был восхищен тем, что, наконец-то, появился бард, в творчестве которого речь шла о значительно большем, чем только о развлечении публики».
Тексты песен Карела Крыла отличались иной степенью глубины и сначала не принесли большого успеха. По настоящему голос барда был услышан после того, как гусеницы танков «братских государств» в 1968 году начали боронить асфальт улиц чехословацких городов.
Песня со строчкой «о волке, которому захотелось полакомиться барашком», естественно, была запрещена, точно так же, как и радиопрограмма, принесшая Карелу Крылу первую известность.
В сентябре 1969 году бард покидает Чехословакию, эмиграция продолжалась долгих 20 лет.
В Германии, где Карел Крыл получил политическое убежище, в последствие он стал сотрудничать с радиостанцией Свободная Европа (с 1983 года, как штатный редактор), принимая участие в подготовке спортивных и музыкальных программ. Он писал книги, стихи и песни. Записи сочинений барда попадали в Чехословакию подпольно, и многократно скопированные, расходились по рукам, как символ причастности к сопротивлению коммунистическому режиму.
От Чехословацкого гражданства Карел Крыл не отказался никогда и, как только появилась возможность, вернулся на свою Родину. 3 декабря 1989 года он уже пел для публики дома на «Концерте для всех приличных людей».
Музыкальный критик Иржи Черны вспоминает о барде Кареле Крыле, как о чрезвычайно импульсивном и кристально искреннем человеке: «Он очень легко выходил из себя, был вспыльчивыми, иногда, как мне кажется, даже терял рассудительность. Однако он всегда оставался искренним, я не помню, чтобы он притворялся».
Вспыльчивость соседствовала с исключительной скромностью, вспоминает один из ближайших друзей Карела Крыла журналист и психолог Иржи Мрва: «Из него невозможно было вытащить единого слова о том, что он за несколько десятков тысяч крон купил медицинское оборудование и подарил его детской больнице. Или вспомнить, например, о его благотворительных концертах, о которых никто никогда не писал. При этом он возил людям лекарства, которых в этой стране не было. Он никогда об этом не говорил».
Голос Карела Крыла не стал тише, а творчество менее острым и после восстановления демократии в Чехословакии. Он превратился в критика новой политической сцены, болезненно переносил разделение государства.
«С ним можно было говорить о чем угодно. Мы обсуждали и ошибки политиков. Человек, который находится в эмиграции, добровольной или в изгнании, или же в заточении, будучи отлучен от этого общества, приобретает независимый взгляд на происходящее. У Карела был отстраненный взгляд и исключительный интеллект. То, что мы считали критикой с его стороны, было чистой правдой», - заключает Иржи Мрва.
