Две тысячи слов на взлете «Пражской весны»

Mанифест «Две тысячи слов, обращенных к рабочим, крестьянам, служащим и ученым, художникам и всем остальным», занимает особое место в общественном сознании Чехии, ранее – всей Чехословакии. Oн стал переломным событием, воплощением стремления к свободе, призывом к трансформации сообразно потребностям общества. С той поры прошло полвека. Кто стоял у истоков этой инициативы, одного из двух важнейших документов на взлете процесса социального возрождения – «Пражской весны»?

Александр Дубчек, фото: ЧТ

На апрельском пленуме ЦК 1968 года реформаторы вошли в руководство компартии Чехословакии (КПЧ), первым секретарем которой 5 января был избран вместо консервативного коммуниста Антонина Новотного Александр Дубчек. Корабль КПЧ взял курс на демократизацию всех политических и общественных институтов, отмену цензуры и введение механизмов заводского и территориального самоуправления. Устремления коммунистов-реформаторов ограничивались «социализмом с человеческим лицом», в то время как многие представители прогрессивной интеллигенции и заводских советов требовали большего. Например, восстановления многопартийности – политический плюрализм существовал в стране еще до 1948 г. Поддержка реформ «Пражской весны» была массовой.

Отто Вихтерле|Фото: Akademie věd ČR

«Воодушевление реформаторов, которое вначале ими двигало, начало иссякать в результате контроля союзников – Москвы, восточного Берлина и Варшавы, и непрерывной критики развития в Чехословакии с их стороны. Все это оказало влияние на политику руководства Дубчека, которое постепенно отдалялось от некоторых первоначальных представлений. Содержание манифеста связано с реакцией на изменяющуюся ситуацию в Чехословакии и тревогой – реформационный процесс останавливается»,

– рассказал «Радио Прага» историк Олдржих Тума. Первыми воззвание подписали интеллектуалы, включая виднейших общественных деятелей, а позже и тысячи граждан Чехословакии. Некоторые историки предполагают, что их число достигло миллиона.

Недовольство процессом замедления демократизации

Людвик Вацулик, фото: ЧТ

Инициатива обнародования мaнифеста принадлежит четырем ученым из Академии наук, в том числе замечательному химику, изобретателю мягких контактных линз Отто Вихтерле. Aвтором воззвания, облаченного в литературную форму и сформулированного за два месяца до вторжения в Чехословакию «братских войск», стал писатель и журналист Людвик Вацулик. На IV съезде Союза писателей Чехословакии, еще в 1967, он обобщил требования общественности, за что был исключен из партии. В 1969-м году его книги оказались под запретом. В 1977-м г. он стал одним из лидеров правозащитной организации «Хартия 77».

Ученые озвучили то, что думал народ

В интервью «Радио Прага» 2008 г. Вацулик подчеркнул, что ученые в то время осмелились озвучить то, что думали остальные граждане страны, и считали необходимым призвать народ к поддержке прогрессивного крыла в коммунистической партии, правительства А. Дубчека – в том случае, если оно оправдает мандат, полученный им от народа. Как вспоминал Вацулик, гражданское движение охватило все общество, речь шла не о борьбе двух коммунистических партийных группировок, как это истолковывали позже.

Кто за всем этим стоит?

Павел Тигрид|Фото: Post Bellum

«Воззвание призывало к более активной деятельности. Впоследствии сотрудники чехословацкой госбезопасности StB часто повторяли, что отдельные пункты манифеста содержали руководство по проведению контрреволюционной деятельности. И меня все спрашивали, кто за всем этим стоит. Думали, что Павел Тигрид (писатель и политик, дважды эмигрировавший из Чехословакии, редактор радиопрограмм чехословацкого правительства в изгнании в Лондоне) или еще кто-то. Однако вдохновил меня на написание манифеста совсем другой человек и пример – Махатма Ганди, но я никогда об этом не говорил. Когда я писал, то думал о нем, о гражданском противостоянии без применения насилия. И раскрыл это один британский журналист, который перевел и опубликовал «Две тысячи слов» на английском».

Призыв общества к активной позиции, а в случае необходимости и смены бездеятельного руководства, был истолкован как инструкция к осуществлению контрреволюции. СССР воспринял публикацию манифеста как попытку идеологической диверсии со стороны младшего брата.

Становление гражданского общества

Манифест подвергал критике стиль послевоенного руководства компартии, в документе говорилось об ответственности КПЧ за нынешнее положение вещей. Воззвание было опубликовано 27 июня 1968 сразу в четырех чехословацких изданиях – Mladá fronta, Práce, Zemědělské noviny (Сельская газета) a Literární listy. Реакция партийного руководства не заставила себя долго ждать. Документы периода «Пражской весны» изучал сотрудник факультета социальных наук Карлова университета Якуб Кончелик.

Якуб Кончелик, фото: Факультет социальных наук Карлова университета

«В моих глазах, в компартии прореагировали истерически. Это был испуг – думаю, что это вполне однозначное определение. «Две тысячи слов» oказались за пределами того, что появлялось в рамках политического, общественного и публицистического дискурса весны и лета 1968 года, манифест выходил за рамки Коммунистической партии Чехословакии (КПЧ), не согласовывался с коммунистами».

Подозревали ли вообще в КПЧ о планах появления такого манифеста?

«Судя по тому, что я читал в разных мемуарах, не подозревали. Я имею в виду членов ЦК компартии. Oни были удивлены и раздражены, к такому ведь не привыкли. До того времени в течение двадцати лет все самое существенное решали с ними, сюрпризов не было и, конечно, ничто не подлежало огласке до тех пор, пока не было одобрено на высших постах. Ко всему, манифест по сути призывал к гражданской активности, что в тоталитарной системе немыслимо».

Многие подписанты манифеста в результате преследований со стороны коммунистического режима, которые часто сопровождались запретом заниматься своей профессиональной деятельностью, после вторжения войск армий стран Варшавского договора в Чехословакию были вынуждены эмигрировать.

Возвращаясь к событиям того времени, Людвик Вацулик размышлял:

«Чем дальше, тем чаще слышны голоса: «Разве вы этого не знали? Вы полагали, что русские не придут? Я не думал об этом. Сейчас иногда говорят, что это было ошибкой, и мы что-то испортили – а вдруг все развивалось бы спокойно … Да, мне интересно, в какую сторону все развивалось бы под лозунгом социализма с человеческим лицом. Думаю, что это продлилось бы не очень долго. Возможно, происходило бы нечто, что можно видеть в Китае, или еще неизвестно что. Несмотря на то, что риск существовал, это (манифест) должно было произойти. А что сюда придут русские? Ничего не поделаешь. Народ – это ведь совокупность отдельных индивидов, и каждое человеческое существо в определенных ситуациях должно проявить себя».

«Две тысячи слов» опубликовано 27 июня 1968 в издании Literární listy, фото: Moderní dějiny