Homo homini amicus est

В первый день весны белорусский правозащитник и руководитель организации «Вясна» Алесь Беляцкий получил из рук Вацлава Гавела премию Homo homini («Человек человеку»), которая вручается за выдающийся вклад в дело прав человека и ненасильственное сопротивление политическим конфликтам. Сам Беляцкий хоть и возглавляет правозащитную организацию, не является юристом. Получил филологическое образование. Стоял у истоков белорусского национального движения, будучи на посту директора литературного музея Максима Богдановича в Минске, участвуя в движениях «Тутэйшыя», «Майстэрня», «Талака». О ситуации в Беларуси накануне выборов и путях развития белорусского общества мы говорим сегодня с Алесем Беляцким в рубрике «На пути к демократии».

Алесь Беляцкий получил из рук Вацлава Гавела премию Homo homini (Фото: ЧТК)

Недавно вы получили премию Сахарова от норвежского Хельсинского комитета, а только что - премию Homo homini из рук Вацлава Гавела. Что значат для вас эти признания?

- Это была довольно интересная ситуация, потому что нам позвонили одновременно 16 января и из Праги, и из Осло. Сказали, что нас наградили этими правозащитными премиями. Таким образом мы проработали 10 лет, не получая никаких премий, а тут сразу две! Мы это воспринимаем как выражение уважения к белорусским правозащитникам, которые активно работают все эти годы и делают очень много. С другой стороны мы прекрасно понимаем, что таким образом международное сообщество хочет привлечь внимание к проблемам Беларуси сегодня. И премия эта выглядит как некая «черная метка» государству. Это ведь не премия в области науки или искусства. Правозащитные премии хорошо давать, но не очень приятно получать.

Вашей организации «Весна», созданной весной 1996 года, исполняется ровно 10 лет. Подведите итоги. Чего вам удалось достичь, чем вы больше всего гордитесь, о чем сожалеете?

- Сейчас мы не зарегистрированы официально, уже третий год существуем как неформальное объединение. По белорусскому законодательству такие деяния преследуются в уголовном порядке, но тем не менее даже сложные условия последних лет не заставили наших волонтеров отказаться от работы. Мы развиваем автономность работы наших отделений. Сегодня мы имеем 17 отделений в разных регионах, каждое из которых может работать само по себе. Даже если репрессии будут направлены на минский офис, остальные активисты «Весны» будут продолжать работу. За эти 10 лет мы воспитали в наших правозащитниках самостоятельность. В нашей организации есть очень разные люди - и юристы, и журналисты, и учителя, и безработные. Эту организацию мы образовали с нуля, руководствуясь простым человеческим порывом оказать помощь репрессированным. Только потом это вылилось в какие-то осознанные действия.

Алесь Беляцкий (Фото: ЧТК)

Юристы, работающие у вас, реализовываются профессионально или только выполняют свой гражданский долг? И что такое вообще сегодня быть юристом в белорусской правозащитной организации?

- В первую очередь это люди, жертвующие своим материальным благосостоянием, потому что сейчас в Беларуси более менее инициативные юристы могут нормально обеспечить себя и свою семью. Наши же юристы сознательно идут на резкие финансовые ограничения, никогда не зная, будут ли у них завтра какие-то деньги на проживание, и на репрессии, которым они время от времени подвергаются, проводя мониторинг массовых акций. Бывает так, что попадают в переделки вместе с участниками этих акций. Это специфическая работа, которую далеко не каждый может потянуть. Однако за эти годы сложилась довольно узкая группа юристов, которые работают у нас, и еще большая группа юристов, которые помогают нам негласно советами, информацией, что и позволяет нам эффективно выполнять наши задачи.

Как вы оцениваете деятельность других белорусских правозащитных организаций?

- Достаточно хорошо. Так сложилось, что в последние годы мы очень тесно сотрудничаем с белорусской Ассоциацией журналистов и белорусским Хельсинским комитетом, с ПЭН-центром. Ситуацию, которая сложилась сегодня в Беларуси, мы понимаем практически одинаково. Мы все говорим о том, что ситуация с правами человека в Беларуси ужасающая, нарушаются самые элементарные общественно-политические права. Это и есть единая позиция, которая является основой для нашего сотрудничества.

Как вы относитесь к оригинальным методам протеста против нарушения прав человека, как то зашивание себе рта, публичное ношение тюремных роб, приковывание себя к фонарям? Какие ненасильственные способы протеста на сегодня зарекомендовали себя как самые эффективные?

Александр Лукашенко (Фото: ЧТК)

- Я резко отрицательно отношусь только к одной форме протеста - к голодовке. Я считаю, что это режим не достоин того, чтобы гробить свое здоровье. Все остальное, наверное, имеет право на существование, если общество понимает для чего это делается.

Опишите, пожалуйста, для наших слушателей обстановку перед выборами в Беларуси.

- Ситуация на самом деле очень плохая. Все правозащитники в один голос заявляют о резко усилившихся репрессиях в отношении активистов оппозиционных политических движений и общественных организаций в Беларуси. Сегодня более 10 человек сидят в тюрьме, примерно столько же ждут уже назначенных судов. В основном репрессии касаются деятельности молодежных и неправительственных организаций. Например, на прошлой неделе было посажено в тюрьму практически все руководство неправительственной организации «Партнерство», которая хотела организовать независимое наблюдение за выборами, но власти оценили их деятельность как опасную для белорусского народа, и теперь им угрожает до 3 лет колонии. Эти 4 человека занимались абсолютно безобидной деятельностью. Назовите мне хоть одну постсоветскую страну, кроме Беларуси и Туркмении, где бы не проводилось независимое наблюдение за выборами. Каждый день происходят аресты, задержания, обыски, конфискация печатной литературы, забирают оборудование, ксероксы, компьютеры. Людей просто избивают во время пикетов. Все это говорит о боязни властей, что ситуация может измениться.

Считаете ли вы, что и Лукашенко, и Козулин, и Милинкевич останутся на политической арене после выборов? Если да, то какова будет расстановка сил?

Александр Милинкевич

- Тяжело гадать, что произойдет на самом деле, но мы смотрим на ситуацию достаточно трезво и объективно. Учитывая уровень страха, который царит в белорусском обществе, мы думаем, что у нас не будет украинского или грузинского сценария. Режим Лукашенко более жесткий и безапелляционный. Запуганные белорусы на сегодняшний день не готовы к открытым выступлениям. Однако я бы не сказал, что Лукашенко пользуется очень большим доверием или поддержкой белорусских граждан. Надеемся, что после выборов коалиция демократических сил, которая объединяет наиболее крупные партии и общественные движения, останется, а ее формальный и реальный лидер Александр Милинкевич также не сойдет с политической арены. Его рейтинг стремительно растет, и я думаю, что этот рост будет продолжаться и после выборов. В конце концов мы получили реальную известную фигуру, которая может претендовать на то, чтобы возглавить белорусскую оппозицию, а в перспективе, может быть, и привести ее к успеху.

Верите ли вы в восходящую звезду господина Козулина?

- Тут у меня немножко меньше оптимизма. Наша организация всегда выступала за политические коалиции и объединения демократических сил. Отдельные выступления мы расцениваем достаточно негативно, так как на сегодняшний день режиму выгодно, чтобы оппозиция была как можно больше раздроблена и ослаблена. Поэтому любые личные амбиции мной не приветствуются.

С какой страной можно сравнить сегодняшнюю Беларусь и с какой организацией - «Весну»?

- Наиболее близка ситуация у нас с Азербайджаном по противостоянию властей и оппозиции и тем репрессиям, что власти применяют к обществу, а организация... сложно... «Весна» одна!

Вацлав Гавел выразил уверенность в том, что в Беларуси все закончится хорошо, как и в свое время в Чехии. Верите ли вы в это и как представляете белорусский сценарий?

- Очень бы хотелось, чтобы все прошло мирным путем. Трудно пока прогнозировать что-то определенное. Я солидарен с Вацлавом Гавелом в том, что изменения рано или поздно должны настать. Надеюсь, что это не произойдет слишком поздно.