Пьесы Вацлава Гавела в Беларуси никогда не шли
Несколько дней назад посетили Вацлава Гавела гости из Беларуси. Николай Халезин, руководитель Белорусского свободного театра и его коллеги провели на даче экс-президента весь день. О чем беседуют на даче с экс-президентами, спрашивал у Николая Халезина Либор Кукал.
Насколько я знаю, Вацлав Гавел является сопредседателем попечительского совета конкурса современной драматургии, и вы выступаете организаторами этого конкурса. Попечитель - он и есть председатель жюри?
«Нет, это совсем другое. Попечителей всего двое - это Том Стоппард и Вацлав Гавел. Начиналось с конкурса, но наконец они стали попечителями Свободного театра. Свободный театр - это последний подпольный театр в Европе. В этом году Вацлав Гавел вместе с Томом Стоппардом и Гаралдом Пинтером номинировали нас на театральную премию Европы и в апреле следующего года мы эту премию получим в Салониках».
Вы встречались с Вацлавом Гавелом совсем недавно. Вы можете рассказать, о чем вы говорили?
«Да. Так получилось, что с Томом Стоппардом мы очень дружим и встречаемся регулярно, а с господином Гавелом ни разу не виделись. Мы дружили на дистанцию. Но в этот раз нас пригласили приехать на дачу Вацлава Гавела, и мы с удовольствием согласились. Мы приехали туда и очень здорово весь день общались. Мы говорили о разных вещах. Во-первых, его интересовала ситуация в Беларуси, также мы ему передали привет от Мика Джаггера, с которым мы встретились накануне. Они являются друзьями, и ему было очень приятно услышать, что Мик передавал ему привет. Еще мы говорили о театре, о том, как на сегодняшний день театру работается. Потом мы подарили господину Гавелу подарки. Он у себя вывесил наш национальный флаг прямо из окна. Весь мероприятие прошло под белорусским знаком».
Флаг - это и был подарок?
«Не только флаг. Там была моя пьеса «Поколение джинс», в которой говорится, в том числе и о Чехии, кульминацией пьесы является история Яна Палаха. Я писал эту пьесу в то же время, когда Том Стоппард писал пьесу о Чехии «Рок-н-Ролл». Получилось так, что мы встретились, когда он дописывал свою пьесу и я свою. Все как-то переплелось. К тому у него в пьесе фигурирует Rolling Stones, у нас Rolling Stones. Белорусская и чешская борьба с диктатурой переплетаются, и на стыке этих переплетений находятся молодые люди, Rolling Stones и джинсы».
Ваша пьеса уже была когда-нибудь показана в Чехии?
«В Чехии она, скорее всего, будет показана в следующем году. Она уже была показана в пятнадцати странах, но до Чехии пока не доехала. Мы надеемся, что в следующем году мы в Градце Кралове покажем не только эту, но и все наше пьесы».
В конкурсе драматургов вы отдаете предпочтения пьесам на политические темы?
«Нет. Политических пьес как раз приходит очень мало, может быть, к сожалению. Там совершенно разная драматургия, и по формату и по тематике. В первый год победил российский драматург Вячеслав Дурненков со своей пьесой «Мир молится за меня», а в прошлом году белорусский драматург Павел Пряжко с пьесой «Трусы». У этих пьес очень хорошая судьба, их активно ставят».
Насколько в Беларуси известны пьесы Вацлава Гавела? На русский язык были переведены только некоторые...
«На русский язык было переведено несколько пьес, сейчас делается перевод нескольких пьес на белорусский. Пьесы мало известны, поскольку постановок по пьесам Вацлава Гавела в Беларуси не было».
Как вы считаете, эти пьесы не устарели?
«Большинство из них нет. Конечно, Гавел - это человек, который находится вне mainstream. У него достаточно глубокие высказывания, потому такая драматургия востребуется только частью театров. Белорусский свободный театр, это театр актуального искусства. Но мы не можем взять пьесы Гавела из-за большого количества персонажей. Мы работаем в подпольных условиях, и ставить пьесы, где 10 - 12 для нас практически невозможно».
Насколько Белорусский свободный театр изолирован? Вы поддерживаете контакты с коллегами, или вы в положении диссидентов при социализме?
«Ситуация абсолютно такая же, как при социализме, только с единственным отличием: если тогда подпольные театры не могли выезжать на гастроли, мы выезжать можем, и власти делают все для того, чтобы мы вообще уехали. Всех актеров, которые работают в Свободном театре, и при этом работали и в государственных театрах, их всех оттуда уволили».
Пропасть между людьми, стоящих на разных сторонах баррикад, глубокая? Вы наверняка знаете многих людей, работающих в государственных театрах. При случайной встрече они переходят на другую стороны улицы?
«Нет, не переходят на другую сторону. Как правило, они стараются поддерживать нас, только не публично, одновременно стараются соблюдать такую легкую холодность в отношениях. Но в основном речь идет о ситуации существования в параллельных мирах. С нашей стороны холодность вытекает не из личностных моментов, а с тем, что государственные театры представляют искусство, которое нам не просто неинтересно, а глубоко чуждо. Это театр 60-ых, 70-ых годов, с той же драматургией, вне европейского контекста. Мы ездим на очень много фестивалей, мы выступали и в Шведском королевском театре и на многих других престижных площадках. При этом в Минске мы играем в подпольных клубах, под видом свадеб, дней рождений, в специально снятых коттеджах. Попасть к нам на спектакль очень сложно, при этом в зале свободных мест не бывает никогда».
