Капитан чешского авангарда. К 120-летию Карела Тейге
Литературный критик, художник, теоретик искусства, стоявший у руля объединения «Деветсил» и чешского сюрреализма – сегодня Карела Тейге называют «капитаном авангарда». 13 декабря исполняется 120 лет со дня рождения человека, который стал лидером блестящего поколения чешских писателей и художников, родившихся около 1900 года, к которому принадлежат Ярослав Сейферт, Витезслав Незвал, Франтишек Галас, Инджих Штырский, Тойен. Некогда восхищавшийся русской революцией и коммунизмом, Карел Тейге, умрет в 1951 году в ожидании ареста, когда в Чехословакии придет к власти компартия.
О роли Карела Тейге (1900–1951) в чешской культуре Radio Prague Int. рассказывает сотрудник Института чешской литературы и компаративистики философского факультета Карлова университета, доцент Ян Виндл.
– Карел Тейге действовал в широком поле европейской культуры, общался с Ле Корбюзье и Константином Мельниковым, Андре Бретоном и Владимиром Маяковским. Восхищался Александром Архипенко и Максом Эрнстом – его работы он использовал в своих знаменитых коллажах. А какое место он занимал в чешском авангарде?
– Его имя принадлежит к тем именам чешской культуры, без которых межвоенный и послевоенный авангард оказался бы иным, не таким, каким мы его знаем сегодня. С полным правом можно сказать, что Карел Тейге – ключевая фигура, теоретик, практик, философ, который разоаботал базовый план развития современной чешской культуры.
– В книге воспоминаний «Вся красота мира» нобелевский лауреат Ярослав Сейферт скажет о своем поколении: «Это было поколение Тейге». То есть, хотя Тайге был одного с ними возраста, этого господина с трубкой они воспринимали, скорее, как своего гуру?
– Еще в период взросления он прошел большую культурную и интеллектуальную школу. Он, конечно, и сам был необыкновенно одаренным человеком, но к тому же родился в семье историка и архивариуса Йозефа Тейге, который уделял большое внимание образованию своих детей, прежде всего сына. Так что Карел учился в знаменитой элитной гимназии на Кршеменцовой улице Праги, с младых ногтей занимался самообразованием, по собственной инициативе изучал мировое и чешское современное искусство. Уже в возрасте 17–18 лет он поддерживал контакты с редакциями различных авангардистских журналов, прежде всего немецких – Die Aktion, Der Sturm. Там он публиковал свои художественные работы, а в чешских журналах помещал критические статьи. То есть можно сказать, что он обгонял сверстников по интеллектуальному развитию, уровню образования, и, чувствуя это, признали его лидером своего поколения.
«Современный художник – это авангардизм плюс коммунизм»
– Одновременно, как известно, Тейге были близки идеи коммунизма. Вы можете рассказать о его идеологических предпочтениях, и как они взаимодействовали с его эстетическими взглядами?
– Его интерес к итальянскому футуризму, французскому сюрреализму в определенной степени совпадал с его поисками идеи современного искусства, как изобразительного, так и литературного, определенных принципов, на котором базируется художественный модернизм в годы после Первой мировой войны. Эти поиски соединились с его идейными предпочтениями. Не только Тейге, но и целый ряд представителей его поколения именно так реагировали на прошедшую войну, которая была для них огромным деструктивным началом в развитии современного общества. Они искали взаимопроникновение художественного модернизма и модернизма социального, ставили знак равенства между современным художником и активным гражданином с левыми убеждениями. Тейге считал: тот, кто обладает модернистскими художественными взглядами, должен иметь и модернистские политические убеждения, а это означает – левы. Художник с радикальными идеями должен быть радикален и политически.
– Как мы помним, Тейге вместе с плеядой своих единомышленников создал художественное объединение «Деветсил», которое сначала подняло знамена пролетарского искусства, где было много идеологии, социальных проблем и революционных призывов. Однако вскоре им это наскучило, и тогда вместе с поэтом Витезславом Незвалом он изобрел веселый и легкомысленный поэтизм, перекинувший мостик на Запад, к футуризму, кубизму, дадаизму. Тейге открыл очарование техническими достижениями современности, и поэты «Деветсила» начали воспевать аэропланы и телеграф. Однако в целом они все же хотели соединить художественный опыт Парижа с политическим опытом Москвы, не так ли?
– Да, и это отражено во многих заметках и карикатурах тех лет, которые рисовал Адольф Гоффмейстер, где Тейге изображен с большевистским знаменем в одной руке и сборником Аполлинера в другой. То есть переплетение влияния Москвы и Парижа для него в 1920-е годы было весьма типично.
«Хищный какаду» нового искусства
– Поэт Йозеф Гора, как вы напомнили, называл Тейге «хищным какаду»... Ярослав Сейферт, ездивший с ним в Париж, жаловался, что Тейге не пускал его в Лувр, поскольку считал все предшествующее современному искусство слишком консервативным. Так что Сейферту приходилось убегать в музей тайком.
– Все так и было. Эстетические взгляды Тейге были действительно революционными, В начале 1920-х годов вместе с Горой, Волькером, Нейманом и другими писателями он развивал принципы пролетарского искусства, пролетарской поэзии. Современное искусство он хотел построить на освобожденном месте, расстаться с прошлым, включая и то модернистское искусство, которое обладало «мещанским оттенком», оборвать все старые связи, отбиравшие свободу у художника и человека, и искать новые выразительные возможности для того утопического мира, о котором мечтал после окончания мировой войны. Таким образом, вполне логично, что он запрещал Сейферту ходить в Лувр.
– Как говорили русские футуристы, «сбросить классиков с парохода современности»… Как известно, в России Тейге побывал лишь один раз, в 1925 году. Какое впечатление произвели на него Москва и Ленинград того времени?
Путешествие в советскую утопию
– Эта поездка проходила с 15 октября по 16 ноября 1925 года. Тейге в ней участвовал как член делегации от Общества по сближению с новой Россией – подробности этой поездки нам хорошо известны, поскольку он вел путевой дневник. В делегацию вошли писатели и театральные деятели – Гора, Матезиус, Сейферт и другие. Для Тейге эта поездка стала очень важной, поскольку в Москве он познакомится с архитекторами-авангардистами – Константином Мельниковым, Лазарем Лисицким, Моисеем Гинсбургом и другими. Впоследствии Тейге напишет немало статей о конструктивизме в Советском Союзе – в 1927 году они выйдут отдельной книгой «Советская культура». Эта поездка была одной из многих подобных путешествий в СССР, которые предпринимали в то время чешские интеллектуалы левого толка – их можно назвать «путешествиями в утопию». Тейге хотел видеть именно то, что следовало из его идейных убеждений и должно было стимулировать принятие западным обществом русского эксперимента, основанного на идеях большевистской революции. Об этом свидетельствует, например, его переписка с матерью, в которой отражена наивная и даже какая-то детская радость от того, что он видит, какие перемены происходят в Советском Союзе, как прекрасен, несмотря на отдельные недостатки, этот новый общественный строй. То есть это было желание видеть вещи, скорее, такими, какими они должны были быть, чем такими, какими они были на самом деле. В любом случае, знакомство с советскими конструктивистами имело для Тейге огромное значение, как с точки зрения теории, так и для завязывания конкретных знакомств. Он использовал их до середины 1930-х годов как теоретик искусства и науки, поскольку считал архитектуру в большей степени наукой.
– Ярослав Сейферт по итогам поездки напишет: «Тут были бои, до сих пор тяжел оскал кремлевской стены». А Тейге видел такие черты советской действительности как нужда, классовые репрессии?
– Следует помнить, что путешествия таких делегаций проходили под неусыпным контролем принимающей стороны. Тейге что-то для себя отмечал – в письмах к матери проскальзывает, что «жизнь в России не до конца свободная». Однако делегатам настоятельно советовали сходить в тот или иной музей, на ту или иную выставку, принять участие в рабочем собрании, то есть им не разрешали отправляться, куда вздумается. Однако, как я говорил, для Тейге было очень важно видеть реализацию мечты.
– То есть когда ему показали образцово-показательную тюрьму, – а мы знаем, что делегация побывала и в таком месте, – он остался вполне доволен?
– Разумеется. Тюрьма чистая, с заключенными обращаются хорошо. Это была пропаганда, которой Тейге с радостью поддался.
– Карел Тейге говорил: «Исчезла юродивая Россия, мистическая Россия Достоевского». В этом его слова буквально совпадают с высказыванием Милана Кундеры. Тейге тоже не выносил Достоевского?
– Нет, следует уточнить, что Карел Тейге был большим поклонником прозы Достоевского – еще в 1922 году он писал, что «Достоевский учит познавать головокружительную глубину русской души». В 1920 и 1930-е годы он критиковал ту Россию, которую Достоевский так мастерски описал в своих произведениях, и восторгался современной Советской Россией с новыми людьми, полными энергии и энтузиазма. Так что он упоминал Достоевского в определенном контексте, при этом самим русским писателем он восхищался.
Компартия Чехословакии как проект левого авангарда
– В 1929 году Ярослав Сейферт и Йозеф Гора выступили против большевизации компартии Чехословакии. «Письмо семерых» подписали также Станислав Костка Нейман, Иван Ольбрахт, Гелена Малиржова, Мария Майерова и Владислав Ванчура. Однако Карел Тейге остался на другой стороне баррикад. Тогда это еще не противоречило его представлениям о свободе?
– В конце 1920-х годов, когда в компартии Чехословакии происходит кризис и происходит знаменитое выступление семерых писателей, которые были после этого из нее исключены, Карел Тейге вместе с Юлиусом Фучиком занимает весьма радикальную позицию. Да, как ни странно, он осуждал независимо рассуждавших писателей за несоблюдение партийной дисциплины. И что удивительно – сам он никогда не был членом коммунистической партии, то ли ради сохранения собственной свободы, то ли для сохранения свободы мышления. Однако в 1920-е и начале 1930-х годов, когда его деятельность на этой площадке была особенно активна, он был куда более осторожен в отношении партийной доктрины, чем многие активные члены компартии.
– В конце 1920-х в чехословацкую компартию из СССР начал проникать сталинизм. Как и почему это происходило?
– Коммунистическая партия Чехословакии появляется в начале 1920-х годов, в определенной степени как проект не только левого политического движения, но и авангардистского искусства. Поскольку, как уже говорилось, объединение современной идеологии и современного политического мышления были для Тейге равноценными величинами, это была площадка определенной свободы, свободного дискурса для многих чешских интеллектуалов. Однако в конце 1920-х годов в эту свободную интеллектуальную и достаточно продуктивную среду вторгается новое партийное руководство во главе с Клементом Готвальдом, которое начинает вводить более жесткие правила того, что они называют «классовой борьбой». На практике это означало внедрение доктрины, которая поступала Советского Союза. А конкретно от Сталина. То есть то, что делал Готвальд, было, по сути, длинной рукой сталинской компартии. Это вводило рамки в процесс ведения полемики, что было для свободомыслящих интеллектуалов, включая Сейферта, той чертой, перешагнуть которую они не могли. А Юлиус Фучик и, как ни парадоксально, Карел Тейге, начали закручивать гайки, хотя последний не являлся членом и не должен был так следовать доктрине, тем не менее, он это добровольно делал.
«Сюрреализм против течения»
– В 1934 году Витезслав Незвал основывает в Чехословакии Сюрреалистическую группу, в которой состоял и Карел Тейге. Чем ознаменовался сюрреалистический период чешского авангардизма?
– Французский сюрреализм в чешском контексте – достаточно сложный вопрос. Тейге сталкивался с французским сюрреализмом со второй половины 1920-х годов. Он не только переписывался с представителями этого направления, но можно сказать, что и концепция поэтизма во многом вдохновлена именно французским сюрреализмом. Присоединиться ранее к этому направлению Тейге мешала опасливое отношение Андре Бретона и других сюрреалистов к советскому коммунизму. И когда в середине 1930-х годов французские сюрреалисты политически радикализуются, Тейге принимает участие в основании Сюрреалистической группы и устанавливает ее связи с французской «сестрой». Французские сюрреалисты приезжают в Прагу – все это происходит на основе общей идеологии. Как известно, Сюрреалистическая группа Чехословакии просуществовала всего четыре года, до 1938-го, когда ее буквально взорвали изнутри споры по поводу судебных процессов, которые шли тогда в Советском Союзе. Так, Витезслав Незвал фактически принимает официальную позицию компартии, то есть трактует эти суды с позиции сталинизма. Напротив, большинство сюрреалистов считало иначе, включая Тейге, который тогда уже крайне критически относился к ситуации в СССР.
– Сюрреализм Тейге воспринимал как перспективное художественное направление, включая его обращение к подсознательному, к психоанализу Фрейда и т.д.?
– Безусловно. И в этом – одна из причин, по которой у Тейге начинается конфликт. Всю жизнь он параллельно искал современное художественное выражение и радикальную политическую позицию. Однако в тот момент компартия обращается к сталинской культурной практике и перестает поддерживать современное искусство, это создает у Тейге конфликт с официальной коммунистической доктриной. Его не мог не беспокоить отход сталинской культурной политики от продвижения современного искусства в Советском Союзе. Сигналом стало закрытие театра Мейерхольда, что Тейге решительно осудил, выдвижение на первый план официозной неоклассицистической литературы, помпезного сталинского ампира в архитектуре, что расходилось с художественными представлениями архитекторов-модернистов. Все это привело Тейге в лагерь противников сталинизма.
– Напомним, что в 1938 году выходит книга «Сюрреализм против течения», в которой Тейге как раз полемизирует с Незвалом. Одновременно 1938 год стал трагическим для Чехословакии – Великобритания и Франция подписали с Гитлером Мюнхенский договор, заставив Чехословакию отдать Судетскую область. Как эти события переживал Тейге?
– Как большинство граждан страны, он воспринимал это как предательство, прежде всего, со стороны западных союзников. Однако он понимал и противоречивость ситуации, которую создало заключение договора Молотова – Риббентропа что Тейге воспринимал как предательство с советской стороны, в которой ранее он видел союзника. Во время войны, в годы протектората, Тейге закрылся в себе, работая над трудом «Феноменология современного искусства». В целом можно сказать, что война застала Тейге в момент его аполитичности, когда он ушел из общественной жизни и погрузился в теоретическую работу.
«Троцкист» и «ревизионист»
– Как складывалась жизнь Тейге после войны и прихода в 1948 году в Чехословакии к власти компартии? Ведь сталинская культурная политика пришла к нему домой. А Карел Тейге даже по своему образу жизни был абсолютно «неформатным» – убежденный авангардист свободных взглядов, живший одновременно с двумя женщинами.
– После освобождения Карел Тейге возвращается к общественной и культурной жизни, возобновляет контакты с различными сюрреалистическими группами, как довоенными, таки и из числа молодежи. Однако складывается политическая ситуация, которая достигает своего пика в 1948 году, когда компартия в духе сталинизма начинает искать врагов не только среди классовых противников, но и в своих собственных рядах. Это станет фатальным для Тейге. Поскольку на страницах журналов, прежде всего «Творба», в конце 1949 – начале 1950-го Тейге как крупнейшся фигура межвоенного левого искусства подвергается остракизму. Его называют «троцкистом», «ревизионистом», что в то время равнялось приговору. В стране уже шли судебные процессы, в ходе которых были признаны виновными ближайшие друзья Тейге. В июле 1950 года «как глава троцкистской ячейки» был повешен друг Тейге, блестящий театральный критик, историк, журналист Завиш Каландра. Из переписки Карела Тейге со спутницей жизни Йозефиной Неваржиловой мы знаем – он предполагал, что будет арестован и, возможно, тоже казнен. Давление, под которым он находился, стало фатальным – 1 октября 1951 года у Тейге прямо на улице случился инфаркт.
– Слухи о самоубийстве 50-летнего Карела Тейге – это легенда? Например, Андре Бретон писал, что в момент ареста он принял яд, а его жена выбросилась из окна.
– Да, это легенда, которую подкрепила трагедия, случившаяся непосредственно после его смерти. Спутница жизни Йозефина Неваржилова, а затем и Эва Эбертова, его любовница, покончили с собой. То есть две его ближайшие женщины добровольно ушли из жизни, но сам Карел Тейге умер от инфаркта. То, что по Праге поползли слухи о его суициде, является свидетельством той тяжелой нервной обстановки того времени, которая царила в 1951 году.
– На похороны великана чешского авангарда пришло десять человек, а из числа ближайших друзей на это отважились лишь двое – поэт Ярослав Сейферт и художник Франтишек Музика. Сотрудники госбезопасности оказались на церемонии в большинстве. Как известно, после смерти возлюбленного Йожка Неваржилова сожгла его письма и отравилась светильным газом – эту смесь водорода, метана и угарного газа тогда использовали для отопления. Спустя десять дней, 12 октября, таким же способом ушла из жизни Эва Эбертова. Госбезопасность изъяла из квартиры искусствоведа весь архив. В протоколах указано, что там были обнаружены «материалы порнографического содержания, которые было решено уничтожить», – речь шла о сюрреалистических коллажах Тейге, где главным мотивом становится обнаженное женское тело и его метаморфозы. Во времена социализма имя Карела Тейге исчезло из культурного контекста?
– Его наследие, как и творчество других – как левых, так и более консервативных художников, которых не принимала официальная сталинская номенклатура, были совершенно втоптаны в землю. В 1960-е годы были попытки обращения к его трудам, однако полноценное возвращение имени Карела Тейге и его работ произошло только в середине 1990-х.
Сегодня Карел Тейге – один из наиболее известных на Западе представителей чешской культуры. Считается, что именно он заложил основы чешского постмодернизма.
