24 апреля на чешские экраны вышла чешско-польская картина Петра Зеленки «Братья Карамазовы». В ее основе - драматизация Эвальда Шорма, вдохновившая труппу Дейвицкого театра на постановку «Карамазовых».
Зеленка, со свойственным ему юмором и потребностью мистификации, создал оригинальную адаптацию последнего романа Достоевского, по сценарию «отправив» всю труппу, игравшую «Братьев Карамазовых», на альтернативный театральный фестиваль в Краков. Здесь, среди гула и горящих печей сталелитейного завода, и происходит репетиция детективной истории судебного дела об отцеубийстве Карамазова, в которой актеры - кто наощупь, а кто наверняка - продвигаются в поисках своих образов. Одновременно режиссер перекидывает мостик между действительностью трагедии Карамазовской семьи, с пылом воскрешаемой пражскими актерами, и жизнью зрителя, в которого, по сценарным обстоятельствам, превращается рабочий местного завода (его играет Анджей Масталерж). Жизнью, которой так просто очутиться в тени трагедии, когда умирает ваш ребенок, что и происходит в картине с польским рабочим. Эффект же перевоплощения актеров в Ивана, Алешу, старого Карамазова или других героев усиливается оттого, что режиссер в рамках фильма разрешил нам «подсмотреть» за актерами, когда они не играют Карамазовых, а «изображают» сами себя. Но об этом - один из самых востребованных чешских актеров, исполнитель главной роли Иван Троян:
«Я играю в этом фильме несколько ролей. Одна из них, она же основная - это старый Карамазов. Отец, который символизирует одно из предложений, произнесенных сыном Иваном Карамазовым, о том, что «все желают смерти своего отца». В этом случае фраза подогнана под этого отца., потому что старый Карамазов - это шут, комедиант, злой клоун. Таким он мне представляется. Вторая моя роль – роль черта, это уже плод уже больной фантазии Ивана Карамазова, когда в его мозгу образ старого отца отождествляется с чертом.
Петр Зеленка (Фото: Штепанка Будкова)
А еще там присутствует иной уровень: я исполняю третью роль, играя самого себя, Ивана Трояна. Но, надо сказать, Трояна, каким его подает режиссер Петр Зеленка. Уточняю это для того, чтобы зрители не подумали, что все, что я в фильме говорю от лица Трояна или проблемы, которые там решаю, так же как и другие актеры, которые в определенный момент в картине играют сами себя, действительно являются нашими проблемами».
Подзаголовок фильма, - считает Петр Зеленка, вполне мог бы звучать как «Живем как звери, но хотим молиться». Режиссер был далек от попыток исследования глубин русской души, и, скорее, по его собственным словам, стремился к раскрытию темы ответственности человека за содеянное им. А более всего ему хотелось увековечить талантливый спектакль Дейвицкого театра, который с успехом восьмой год идет не только на домашней сцене в Праге, но и в других городах Чехии.
«Карамазовы»
«Я взял из этих постановок приблизительно 80-70% и одну сцену из спектакля Владимира Моравека, поставленного в театре Брно, дописал к этому свою историю, прописав ее в заводскую среду. Именно на заводе проходит репетиция спектакля «Братья Карамазовы» во время театрального фестиваля и параллельно мы узнаем историю жизни некоторых актеров или историю зрителей. Мне казалось, что это единственная возможность, как показать сегодня театр в фильме».
«Штаб» съемочной группы должен был уложиться в 20 дней - кстати, это личный рекорд Петра Зеленки. Лишь один из них снимали в Польше (первоначальный план предполагал иной вариант), остальные же девятнадцать – на чешском заводе в Градеке. Использовали технологию съемок двумя камерами. Эти трудности приходилось преодолевать оператору Александру Шуркале. Актерам же пришлось сжать роль до отпущенного режиссером предела.
«Карамазовы»
«Очень трудно, когда, например, у вас в театре расписана роль на восемь страниц, и вдруг в фильме ее надо сократить до четырех …Это требует от актера сократить внутренний путь, перестроить свои мотивы, просто найти какое то решение. Иногда это довольно сложно. Нам понадобилось десять репетиций, чтобы выяснить, если в течение 20 дней это вообще можно снять»,
- говорит актер Иван Троян, но у продюссера картины Честмира Копецкого точка отсчета иная.
Иван Троян (Фото: Штепанка Будкова)
«Когда снимают двумя камерами, как мы в данном случае, то это не двадцать, а, можно считать, сорок дней. Меня здесь интересовало другое – я в социалистическую пору проводил трансляции театральных постановок на телевидении, все они были ужасающи, хотя в непрерывной трансляции на голубом экране и есть некоторое преимущество, и я пытался выяснить, если это можно сделать другим способом. А итогом съемок я доволен, в фильме удалось сохранить живой театр, и он, образно говоря, не получил оплеуху. Поэтому у меня сегодня праздничное ощущение - я вернул прошлому некий долг, у меня теперь есть надежда, что некоторые редкие театральные представления могли бы быть благодаря фильму таким образом сохранены».
Так о съемках вспоминает исполнитель роли Смердякова Радек Голуб:
Актеры и режиссер на премьере фильма (Фото: ЧТК)
«Сложно было уже то, что это не происходило в театре, а сцены снимались отдельно, хотя режиссер и оператор стремились к сохранению смысловых пластов и связности происходящего. Самое трудное было то, что актеры, игравшие Карамазовых на сцене в течение целых шести лет и полагавшиеся на театральный язык выражения, начали сомневаться, удастся ли этот накал перенести в картину. Но доверие к проекту было, и, надеюсь, что это удалось, хотя лично в моем случае, может и не совсем превосходно, чего мне ужасно жаль».
Так расхохотались Грушенька, роль которой исполняла актриса Ленка Кроботова, и «братья Карамазовы» во главе с отцом-Трояном, усмотрев в тоне высказывания Смердякова-Голуба намек на притворно жалобное выражение, с которым он паясничает в сценах фильма. А Грушенька теперь может спокойно перевести дух.
Юрий Кольва, Михаела Бадинкова и Ленка Кроботова (Фото: ЧТК)
«Я признаюсь, что опасалась осложнений, которые иногда возникают в ситуации так называемой подводной лодки, когда команда, вроде нашей дейвицкой театральной труппы, оказывается длительное время на одном борту и варится в своем соку. Опасалась, чтобы удалось восстановить ту связь, которая между нами в театре ощущается. Но, к счастью, съемки меня приятно удивили и стали положительным опытом. И было что-то волнующее в возможности двигаться па заводскому цеху в платье времен Достоевского».
Музыку к новой картине написал польский композитор Ян Качмарек, ставший лауреатом Оскара за саундтрек к фильму «Finding Neverland». И немного статистики - в техническом составе съемочной группы работало 60 процентов чехов и 40 процентов поляков. Последним пригодился опыт работы с легендарным Романом Поланским и чехи очень хорошо отзывались об оперативности своих польских коллег.
