Лида Энгелова - режиссер «на свободной ноге»
Сегодняшней рубрике «Богема» мы продолжим знакомство с чешским режиссером Лидой Энгеловой. Спектаклем «Сильвия», в постановке Лиды Энгеловой, 10 октября открылся новый сезон сургутского музыкально-драматического театра. Это уже третья работа режиссера в России.
В прессе я прочитал, что Вы начинали как актриса. Каким образом случилось, что Вы занялись режиссурой?
«В свое время я очень хотела стать артисткой, но мне сказали, что лучше пойти на режиссуру. На следующий год я пошла пробоваться на режиссуру, а часть режиссерского экзамена – актерские испытания. Я показалась, и все начали говорить, какая я смешная и что такой смешной девочки у них давно не было. Мне сказали, что надо остаться на актерском, что я и сделала. Но одновременно я ходила и на уроки режиссерского курса. Во времена моей молодости девочек на режиссуру принимать не хотели. А если принимали, то сразу же предупреждали, что работать они будут только на радио, или, тогда начинало развиваться телевидение, возможно, помощником режиссера на телестудии. В театр девочек практически не пускали. Поскольку меня вообще не хотели принимать на режиссуру, то я стала самоучкой. Я сама себе выбрала режиссеров, у которых училась. Я нашла Яна Гросмана в театре «На забрадли», Отомара Крейчу, Радока и Махачека, и случайно попала к Питеру Бруку. Так и начала заниматься режиссурой».
Сегодня Вы работаете абсолютно самостоятельно, не находясь в штате ни одного театра. Вам никто не приказывает ставить тот или иной спектакль, как, например, это происходит с очередными режиссерами в театрах. Им, например, приходится ставить по приказу детские сказки. Сейчас работать сложнее или проще?
«До «бархатной революции» у нас в стране было невозможно оставаться режиссером вне ставки в каком-либо театре. Поэтому, я 15 лет проработала в Пльзни, 3 года в Остраве, 4 года в пражских городских театрах. И, наконец, в 1994 году я решила уйти «на вольную ногу». Конечно, такое можно сделать только, обладая опытом постановочной работы. Сегодня, либо театры приглашают меня, либо я предлагаю свои задумки театрам. Сегодня на ставку я бы не вернулась. Сказки по приказу я не ставила. У меня был свой «карманный театр пантомимы», где мы вместе со знаменитой актрисой Зденькой Кратохвиловой сыграли полторы тысячи спектаклей для детской публики. По приказу мне приходилось ставить всякие глупости, из которых мы всегда пытались выкрутиться. Сегодня на ставку в театр я бы не вернулась, потому, что если ты не шеф театра, то у тебя нет возможности влиять на труппу и репертуар. У нас в Национальном театре есть знаменитая артистка Бланка Богданова, для которой мы сделали бенефисный спектакль. К концу этого спектакля ей задают вопрос о том, что ей нравится и не нравится в старости? Отвечая на вторую часть вопроса, она говорит: «У меня есть много опыта и жизненной мудрости, но никого это не интересует». Так и у меня. Мне приходится работать с молодыми коллегами режиссерами, молодыми шефами театров, молодыми директорами и мне остается только сидеть и помалкивать в тряпочку. Ждать, если меня спросят. Я вижу ошибки, у меня чешутся руки их исправить, но я молчу. В такой ситуации мне легче быть гостем. А когда молодые коллеги спрашивают моего мнения, то мне даже хочется плакать, так редко это происходит».
Вы не только театральный, но и режиссер радио. Чем отличаются эти два вида режиссерской работы?
«Радио я люблю с молодости. Микрофон позволяет тебе действительно влезть в душу. Я уже сделала более 60 самых разных радиопостановок. Радио – это радость. На радио не могут работать режиссеры, которые не обожают микрофон. Он не позволит сказать ни капли лжи. Она сразу же вернется обратно. Я люблю микрофон на его правду. А еще, радио, так как постановки делаются быстро, позволяет тебе собрать в студии лучших артистов страны. Я думаю, что радио настоящий феномен. Если какие-то «умники» решат его закрыть, так как им покажется, что радио никому не нужно, то я бы сказала, что миру пришел конец».
