Наша цель - попытаться вновь дать людям свет

Фото: Яна Шустова

Любая перемена, в семье, в профессиональной жизни, перемена политического строя - не может произойти в одночасье. Конкретная дата - это лишь точка отсчета, а непосредственные изменения - всегда длительный процесс. Дата 17 ноября 1989 года - день начала чешской Бархатной революции.

Фото: Яна Шустова
Любая перемена, в семье, в профессиональной жизни, перемена политического строя - не может произойти в одночасье. Конкретная дата - это лишь точка отсчета, а непосредственные изменения - всегда длительный процесс. Дата 17 ноября 1989 года - день начала чешской Бархатной революции.

- В тот момент изменения не были для меня коренными. Я из Чешских Будеевиц, и волна революции до нас докатилась примерно через 14 дней. Тогда я учился на четвертом курсе гимназии. Лишь через неделю мы отправились в Прагу и привезли первые листовки. У нас в гимназии остановился учебный процесс, и мы вдруг стали в классе открыто дискутировать о вещах, которые раньше могли обсуждать лишь в узком кругу друзей. Изменения я чувствовал и на себе, и на педагогах. Некоторые учителя боялись того, что будет и, в зависимости от этого себя вели. Было интересно наблюдать за изменениями характера отдельных людей, - вспоминает директор канцелярии пражского епископа Чехословацкой гуситской церкви доктор теологии Давид Тонзар. Революция принесла с собой многими ожидаемую перемену в жизни страны, но не все оказались к этому готовы.

Фото: Мартина Шнеибергова
- Церкви, как религиозные организации, были абсолютно не готовы к изменениям. Для них это было большим сюрпризом. Они не смогли ответить на ту надежду, с которой приходили люди в костелы разных религиозных движений. В конце 89-го, в 90-м и 91-м годах церкви были полны, но никто не был способен заинтересовать людей. Использовались методы 50-х годов, которые никто не был способен изменить и в течение одного-двух лет люди отошли от церкви. Сегодня привлечь людей к какому-то этическому общению и подтолкнуть их к попытке измениться и трансформировать общество - очень тяжело.

На ваш взгляд, какие негативные явления еще остались в чешском обществе через 15 лет после революции, и которые должны исчезнуть?

- Остается определенное воспитание, способ общения и определенные модели поведения, которые в нас были вбиты существовавшей системой. В последнее время наблюдаю страх. Страх не оттого, что кто-то донесет, как это было при коммунистах, а страх, что можно потерять работу, что, несмотря на все усилия, мало зарабатывают, страх от растущего в семьях напряжения. Боюсь, что нам не удается трансформировать общество и вести его к лучшему образу. Такова ситуация, и мы должны с этим что-то делать. Люди разочарованы и не верят никому и ничему, ни семье, ни самим себе, тонут в нигилизме, депрессиях и заканчивают в психиатрических больницах. Наша цель - попытаться вновь дать людям свет, чтобы они знали - и, несмотря на то, что мир вокруг плох, окупается жить в покое и счастье, измениться внутри, раз уж мы не способны изменить окружающий мир.

А что позитивного появилось после революции?

- Хорошо то, что у нас есть свобода самовыражения. То чего у нас не было. Хорошо, что мы можем свободно путешествовать и сравнивать. Можем свободно познавать точки зрения немцев, французов, русских. У нас могут быть друзья со всего света, и мы можем с ними встречаться. Огромный плюс, что мы не замыкаемся и не атрофируемся в своем «чешстви» или «чехачковстви», а наоборот обогащаемся. И наше «чешстви» может в нас, каким-то образом, снова вырасти.