Ян Скацел, поэт тишины
В эфире – очередной выпуск «Литкафе Славия». Его подготовили Алла Ветровцова, Михал Лаштовичка и Антон Каймаков.
Существуют поэты, которыми критики не восторгаются, книги которых совсем не скандальные, а наоборот, почти незаметные, и не опутанные, как обычно водистя в кулуарах литературы, никакими слухами. Но как ни странно, читатели читают как раз их, и со временем они становятся все лучше и лучше - прямо как вино, или скрипки. В Чехии Ян Скацел стал самым выразительным поэтом. Он родился в 1922-ом году в моравском городе Вноровы, но почти всю жизнь провел в городе Брно, где работал редактором литературных журналов. Это почти все, что о его жизни известно. Единственные слухи, которые про него ходили, касались его почти трагической бедноты, и многие пражские писатели, когда они ехали в Брно, брали с собой какую-нибудь еду или одежду для Скацела. Но не только потому, что они знали об его материальном страдании, но также потому, что они в большинстве случаев понимали, что он их своим талантом далеко превышает. Скацел непрерывно менял редакции соответственно тому, как журналы, в которых он работал, отменивали, или в результате того, как он сам становился политически неблагонадежным. Несмотря на то, что в его стихах политикие темы отсутствуют.
Стихи Скацела очень легко распознать прежде всего по их сжатости. Скацел умел выразить одним стихом все то, на что многим другим не хватало целой книги. Он сам говорил, что ищет в стихах тишину, один из самых редких дефицитов. И тишины нам нужно в нашем шумном мире все больше и больше, судя по неутихающему интересу к его книгам. Некоторые из его стихов положил на музыку композитор Милош Щедронь, и они исполнялись в моравском театре «Na Provazku». Мы для вас выбрали песню о Сердце: Скацел умер неожиданно в начале ноября 1989-го года, лишь несколько дней до падения коммунистического режима, который ему принес столько страданий. Кроме стихов он писал короткие лирические размышления, фельетоны и заметки, которые он собрал в своей единственной прозаической книге „Одиннадцатый белый конь" В нее также входит заметка, которую для вас перевела Наталья Куфтина:
Ян Скацел:
Черная заметка о самом что ни на есть черном
На этой неделе пошел проливной дождь - так и следует в связи с приближением осени.
Но одна проблема все-таки нашлась: как ходить под дождем и не промокнуть. Мне ни разу этого не удалось несмотря на то, что у меня имеется не только непромокаемый плащ из полиэтилена, но и тяжелая полотняная шляпа с полями и даже болониевый плащ. Ни одна из этих вещей не помогает, и в конце концов пострадавшими бывают как минимум брюки и даже икры; вид у меня, правда, невероятно спортивный и закаленный, но мокрым я бываю почти насквозь и ночью бужу жену кашлем. А так как кашлять, начиная с шести утра, и не раньше, я не в состоянии, никакой благодарности за это я не дождался.
Но недавно произошло следующее: на дворе дождь лил как из пяти ведер, и в помещение вошел мужчина сухой как пирамида Хеопса. Я почтительно спросил его в чем здесь загадка, и он опять же почтительно и кроме того с большим шармом раскрыл ее:
- Я хожу под зонтом, ибо я возвратился к истинам наших дедов.
Мне тоже захотелось признать дедушкину правду - его звали Франтишек - но этого мне не удалось. Во всем городе Брно я не достал мужского зонтика. Мне сказали, что найти его можно единственно в Праге в Доме Моды. С этих пор весь мир для меня почернел. Довольно интересно: если бы мне удалось купить обыкновенный, черный-пречерный, мужской зонтик, мир представился бы мне в ярких красках, а сейчас - вдруг - все почернело у меня перед глазами, Кроме того вода течет мне за шиворот, затем пробирается к лопаткам, по позвоночнику стекает ниже, до того самого места, которого говорят нет, и всё же все сидят на нем.
Я всегда смеялся над модой, но на этой неделе перестал. Различные молодые люди проплывают под дождем защищенные зонтами, один я мокну. Летом, когда они с этой свернутой черной штукой прогуливались как с тросточкой, я гримасничал над ними, ибо я считал себя спортивным мужчиной. Теперь я тоже гримасничаю, но вид у меня все-же несколько иной. Я догадался,что правнуки моего деда остроумнее его собственного внука, и это мне обидно.
Дом Моды находится в Праге, Прага далеко, а в Брно на этой неделе все время лил дождь невзирая на все ярмарки.
Дедушка, почему ты не оставил мне в наследство свой старинный зонтик? Я хранил бы его в почете как реликвию, как корону Святого Вацлава.
