Чешская украинистика – диалог без посредников

Связи чешского и украинского народов имеют глубокие корни – здесь можно вспомнить и общее австро-венгерское прошлое, и Волынь, где в XIX веке осели чешские эмигранты, и Подкарпатскую Русь, ставшую частью независимой Чехословакии. Однако на долгие годы эти главы общей истории оказались забыты. Какие задачи ставит она перед собой современная чешская украинистика, и удается ли ей заполнять образовавшуюся во второй половине ХХ века культурно-историческую лакуну? Что знают в Чехии о современной украинской литературе, и как меняется отношение чехов к украинцам?

Тереза Хланёва, Фото: Катерина Айзпурвит, Чешское радио - Радио Прага

С этими вопросами мы обратились к филологу, члену Ассоциации чешских украинистов Терезе Хланёвой.

– До «бархатной» революции украинистика являлась частью русистики – как самостоятельный предмет она начала развиваться лишь после 1989 года. Однако на филологическом факультете Карлова университета ею занимались еще в годы после Второй мировой войны, но когда в 1992 г. я поступила в университет, возвращение к ней как к самостоятельному предмету только начиналось.

– Почему вы решили изучать именно украинский язык и литературу? Это было что-то новое, необычное?

– Хотя мой выбор был достаточно случаен, меня сразу очаровала эта страна, куда я попала на стажировку. Она казалась мне очень интересной и незаслуженно забытой. Я вдруг поняла, что это – государство, равное по величине Франции, с большим населением, интересной культурой, которым никто не занимается. Это очень контрастировало, например, с англистикой, где каждый автор был тысячу раз рассмотрен со всех сторон, а здесь – огромная интересная литература, которую абсолютно никто или почти никто у нас не изучает…

Украина интересовала чехов еще в XIX веке

– При этом у чешской украинистики есть своя история, ведь украинцы, в том числе политики, профессура, интеллигенция, были и среди подданных Австро-Венгерской империи, и даже в руководстве Карлова университета, а в годы Первой мировой войны и после русской революции здесь появилось много эмигрантов из Украины.

Т.Г. Масарик|Фото: Library of Congress, public domain

– Украинистика уходит корнями еще в XIX век, когда чешская интеллектуальная элита, борцы за национальное возрождение занимались Украиной как частью славянского мира. Некоторые пошли дальше, поскольку этот народ их глубоко заинтересовал. Много размышлял в середине XIX века об «украинском вопросе» Карел Гавличек-Боровский и целый ряд других чешских интеллектуалов того времени, так что здесь, конечно, можно говорить о существовании многолетней традиции. Также интересно рассмотреть этот вопрос и в контексте Вены, где в процессе осуществления парламентской деятельности имели возможность встречаться как чехи, так и украинцы. Тут можно вспомнить имя депутата австрийского парламента Томаша Гаррига Масарика, который в 1920-е гг., уже в качестве главы независимого государства, будет оказывать поддержку украинской эмиграции, поток которой через Вену и Польшу устремится в Прагу после поражения в борьбе за самостоятельность Украины, и именно благодаря этой поддержке столица Чехословакии превратится в центр украинской эмиграции. Появление украинистики в университете – также частично заслуга этих эмигрантов. После Второй мировой войны туда влились и новые ученые, включая моего преподавателя – профессора Вацлава Жидлецкого, который был украинистом и белорусистом, так что чешская украинистика после 1989 г. пришла не на пустое место.

Чехословацких художников вдохновляла Подкарпатская Русь

– Вероятно, интерес к Украине объяснялся еще и тем, что часть Украины в годы существования Первой Чехословацкой республики входила в ее состав, так что связь здесь была теснее, чем между другими европейскими народами.

Подкарпатская Русь, Фото: Miroslav Hubalek, CC BY-SA 3.0

– Разумеется, ведь присоединение Подкарпатской Руси после появления Чехословакии привело к такому интересному результату, что страна протянулась дальше на восток, за Словакию. Эта часть стала туристическим регионом, и одновременно появился интерес к ее «экзотической, первозданной культуре». Тогда о Подкарпаткой Руси в Праге говорили как о «диких, азиатских землях», о «ящике Пандоры, из которого неизвестно что на нас выскочит» и так далее. При этом целый ряд художников, фотографов искали вдохновение в этом диком краю, там снимались фильмы. Так что в итоге оказалось, что этот иной мир обогащает чешскую литературу, и что это не «дикая земля», а другой способ жизни, со своими ценностями, которые могут служить источником вдохновения. Конечно, это был отсталый край, но он нес в себе и нечто, что могло быть важным и ценным.

– Со своей стороны, и чешская культура оставила после себя немало в этом регионе. Например, для меня было сюрпризом обнаружить в Закарпатье здания, возведенные в таком типично чешском архитектурном стиле как кубизм.

– В межвоенный период закарпатская архитектура испытывала очень сильное чешское влияние. В Ужгороде и Мукачево мы видим много зданий, похожих на Брно и Прагу, так что проникновение культур было обоюдным.

Я открыла для себя неизвестную и богатую литературу

– Когда вы впервые попали в Украину, какими были ваши первые впечатления от страны, которую вы раньше никогда не видели?

Киев, Фото: Volodymyr Levchuk, CC BY-SA 3.0

– Впервые я приехала, еще будучи студенткой, в 1990-е гг. в Киев. Город тогда был очень запущенным. Несмотря на то что я привыкла к подобному при социализме, Киев даже на этом фоне выглядел достаточно плачевно. Однако для меня это не играло большой роли – гораздо важнее была встреча с людьми, которые хоть и обладали иным менталитетом, но я чувствовала их чрезвычайно дружелюбное к себе отношение. Меня заинтересовала иная культура – в чем-то шокирующая, в чем-то с элементами китча. Однако я открыла для себя очень богатый фольклор и интереснейшую современную литературу – все это меня очаровало.

– В какого первого украинского писателя вы влюбились?

– Моей большой студенческой любовью стал Валериан Пидмогильный – писатель 1920-х лет, который в 1934 г., в период «чисток», попал на Соловки, а в 1937-м был расстрелян. Славу ему принес роман «Город», описывающий интеллектуальную жизнь Киева 1920-х лет. Рассказы Пидмогильного тоже очень интересны с художественной точки зрения. Все двадцатые годы стали в украинской литературе огромным творческим взрывом – там появились десятки и сотни писателей, художественных объединений, групп, развивались различные литературные направления – от символизма и авангардистских течений до неореализма и неоромантизма.

– В тот период киевские писатели пользовались как украинским, так и русским языками?

«Полевые исследования украинского секса», Фото: издательство «Згода»

– Большая часть произведений создавалось по-украински, параллельно писали и по-русски. В 1920-е гг. шел процесс украинизации – политики «возвращения к корням», когда национальные языки советских республик получали поддержку на всех уровнях – в культуре, школе, органах государственного управления и делопроизводстве. В конце 1920-х – начале 1930-х ситуация радикально изменится – это, по сути, два совершенно разных периода.

Оксана Забужко и Юрий Андрухович на книжных полках Чехии

– Вернемся в Чехию наших дней. Как сейчас развивается здесь украинистика? Каких авторов перевели и переводят на чешский?

– Как академический предмет украинистика присутствует в Брно, Оломоуце и Праге, где мы объединены в центр изучения Восточной Европы, – там есть украинское направление. Я не могу назвать точное число ученых, которые занимаются украинистикой, но их не слишком много, а качественных переводчиков с украинского насчитывается от десяти до двадцати. Если рассматривать историю переводов на чешский с 1989 г., то отдельной интересной главой здесь стало издание на чешском языке произведений пражской школы украинских поэтов-эмигрантов, живших в межвоенный период в Чехословакии. Эти книги, выходившие по инициативе Алены Моравковой, объединили труд нескольких переводчиков, среди которых – Томаш Вашут, Вацлав Данек и другие. В 2000-х была переведена известная и в Украине, и за ее пределами Оксана Забужко – Рита Киндлерова перевела ее книгу «Полевые исследования украинского секса». По-чешски также вышли ее сборник «Сестра, сестра» и роман «Музей брошенных секретов». Другой «экспортный товар» – это Юрий Андрухович. Из его книг Томашом Вашутой переведена «Рекреация», а наши студенты Мирослав Томек и Алексей Севрюк перевели «Московиаду». Там есть то, что интересно чешскому читателю, но также и то, что он не может понять из-за отсутствия здесь подобных реалий.

– Вероятно, современная украинская литература, то, что появляется на свет в данный момент, настолько тесно связано с разыгрывающимся российско-украинским конфликтом, что без этого не обходится уже не одно произведение?

Бомбоубежище в Петровском районе Украины, Фото: Andrew Butko, CC BY-SA 3.0

– Тут я должна вас поправить. Да, есть вещи, ставшие интенсивным отражением войны – либо действие произведения непосредственно разворачивается в зоне военных действий, либо косвенно, рисуя страх, угрозу, бездомность. При этом другая часть литературы пытается создавать иной мир, в котором война отсутствует. Также достаточно широкой является шкала изображения России. Есть подчеркнуто патриотическая литература, изображающая все черно-белым, как непримиримый конфликт. Однако часть авторов пытается видеть ситуацию во всей полифонии влияний и контекстов.

– Насколько сильно в целом присутствие России как таковой в украинской литературе?

– Оно было очень выраженным и до начала войны. Причем это не обязательно современная Россия – это может быть и СССР, и царская империя, и отдельно Москва. То есть проблема между народами, которая существует сейчас, постоянно присутствовала как литературная тема. Если сравнивать чешскую и украинскую литературу 1990-х гг., то украинская в гораздо большей степени занимается темой исторической лжи, проблемой стереотипов, исторической памяти.

Чехи перестали путать украинский язык с русским

– Не секрет, что отношение к Украине и украинцам существенно изменилось после начала российско-украинского конфликта, и вы, несмотря на то что работаете в академической среде, не можете этого не замечать.

– Произошли достаточно существенные перемены. Я могу здесь поделиться своими дилетантскими наблюдениями – когда десять лет назад я говорила кому-то, что знаю украинский язык и преподаю украинскую литературу, реакция рядового чеха была одинаковой: «Что это такое? Ты, наверное, преподаешь русский?» Никто не знал, что это – два разных языка и тем более две разные литературы. Сегодня мне такой вопрос уже не задаст никто из обычных чехов, из любого социального слоя.

– Раньше украинцы воспринимались чехами исключительно как сезонные рабочие, теперь здесь знают, что в этой стране есть интеллигенция, ученые, образованные люди.

Украинский стенд на пражской книжной выставке, Фото: Екатерина Сташевская, Чешское радио - Радио Прага

– Эта перемена происходит частично и благодаря тому, что меняется состав приезжающих сюда украинцев, – раньше это в большинстве своем были только разнорабочие. Кроме того, эти люди никак себя не проявляли. Сейчас сюда попадает интеллигенция, которая чаще находит себе работу по специальности, стало больше студентов – украинцы активно учатся в наших университетах. А в самой Чехии появляются центры интеграции, занимающиеся, в том числе, украинцами. За последние пять лет украинцы стали больше объединяться в земляческие организации, они стремятся делать что-то и будучи в Чехии, – и в области культуры и в политике, организованно собирают средства, чтобы посылать их на родину для улучшения ситуации внутри страны.

– По вашей оценке, как будет развиваться конфликт на востоке Украины?

– Полагаю, что он еще долго не закончится, что там постоянно будет создаваться зона нестабильности, позволяющая в будущем обострить этот конфликт для достижения каких-либо целей, но я не являюсь ни историком, ни политологом, поэтому мои рассуждения носят чисто дилетантский характер.

– Какие личные контакты с украинцами вы сейчас поддерживаете?

– В основном, конечно, это люди из академической среды. Также я встречаю и, что называется, обычных украинцев, которые переехали жить в Чехию, женились или вышли замуж и пустили здесь корни.

– Как они реагируют, когда чешка неожиданно заговаривает с ними по-украински?

– В большинстве случаев это вызывает у них шок, потому что они не знают, кем я могу оказаться, принадлежу ли я к украинской диаспоре. Когда они выясняют, что я чешка, они совершенно не могут понять, почему я выучила украинский. Так что самая частая реакция – крайнее удивление, а несколько раз они просто поворачивались и уходили, не желая продолжать разговор, потому что я казалась им подозрительной, однако теперь я готова объяснить, кто я и почему говорю по-украински.